Оля его дочь.

После этого его не было два дня.

Но в пятницу вечером он появляется неожиданно рано. Кивнув, проходит сразу в свою комнату и закрывается изнутри.

Я не слепая, вижу, что ему плохо. Он страдает из-за расставания с Милой. Много работает, много пьет, встречается в другими женщинами. И всегда хмурый.

- Яна, - выглядывает из комнаты, - ты не видела, где лежат дорожные сумки?

- Эээ… нет…

Я не заглядываю в их шкафы, поэтому, естественно, не знаю, где и что лежит, но все-таки предлагаю свою помощь.

- Помочь найти?

- Да.

- Ты куда-то уезжаешь? – спрашиваю, раздвигая створки большого шкафа-купе в прихожей.

- Нет.

- Нет? – резко оборачиваюсь к нему, - значит, мы уезжаем?..

- Мила… - с силой трет лоб ладонью, - Мила уезжает. Надо ее вещи собрать.

- А… ясно…

Он выглядит таким потерянным, что я на физическом уровне чувствую его боль. Одновременно начинаю злиться на Милу за то, что посмела так поступить с ним. Мира писала, что здесь не обошлось без Никиты, и я охотно верю, что у них чувства, но… блин… зачем с Майклом нужно было доводить дело до свадьбы?!

Как вообще между Майклом и Никитой можно было предпочесть второго? Мне никогда этого не понять.

- Если хочешь, я соберу, - предлагаю, выуживая из глубины шкафа чемоданы с бирками авиакомпании на ручках.

- Я сам, - отвечает глухо.

Сам, так сам. Заглядываю в гостиную удостовериться, что Оля все так же занята игрушками, и ухожу на кухню готовить ужин. Однако через пять минут дочки на месте не обнаруживается.

Ни за диваном, ни за креслом. Прохожу в нашу комнату, но и там пусто.

- Оля!

- Она здесь! – доносится из комнаты Майкла.

Просовываю голову в приоткрытую дверь и вижу, как дочка, оперевшись грудью на кровать, наблюдает за отцом, освобождающим полки в своем шкафу.

- Олька, иди сюда…

Дочка дует губы и даже не думает меня слушаться.

- Оля, - повторяю строго.

- Пусть смотрит, - отзывается Майкл, - она же не мешает.

Ему и так не сладко сейчас, да еще ребенок под ногами крутится. Антона это всегда жутко раздражало, и я всегда старалась свести их контакты к минимуму.

- Пойдем, - подхватив ее на руки, выношу из комнаты, - я тебе мультики включу.

Интуитивно чувствую, что его сейчас не нужно трогать.

Ночевать он остается дома, а утром, выглянув в прихожую на посторонний шорох, вижу в дверях обескураженную Камилу. Я пугаюсь не меньше нее, хотя и предполагала, что она приедет за вещами.

Забегаю в гостиную, где играет Оля, хватаю ее на руки и сажусь в кресло.

Из прихожей доносятся голоса, видимо, Майкл вышел из своей комнаты.

Боже… она ведь не знает ничего. Представляю, что может сейчас подумать! Что, не успела она уехать, как я заняла ее место.

Усаживаю Олю на игровой коврик и выглядываю из гостиной. Их нет, а входная дверь чуть приоткрыта.

Нельзя, чтобы она накрутила себе лишнего. Быстро пересекаю прихожую и выхожу на лестничную площадку.

- Здравствуй, Мила…

- Привет.

Они стоят друг напротив друга и, судя по всему, выясняют отношения.

Ситуация, ужаснее не придумать.

- Мила, между нами с Майклом ничего не было, ты не подумай ничего такого… - набрав побольше воздуха, как на духу, выпаливаю я.

- Зайди в квартиру, Яна, - не поворачиваясь, произносит он, - не лезь не в свое дело.

Говорит так, будто пощечиной ударяет. Кожу лица словно огнем обдает.

Не помню, как залетаю обратно и, сильно зажмурившись, прячу лицо в ладонях.

Вот дура! Какого фига я выперлась? Понятно же, что люди взрослые – сами разберутся. Зачем встряла? Забыла, каково это, чувствовать себя третьей лишней?

- Мама, - голос дочки поднимает меня на поверхность, не дает захлебнуться обидой.

Открываю глаза и растягиваю губы в улыбке. Ни к чему пугать ее кислой физиономией.

- Пойдем играть?

- Пойдем.

Минут через двадцать хлопает входная дверь, а следом – дверь в комнату Майкла. До вечера он оттуда не выходит. Спит или нет, я не знаю, но стараюсь тишину не нарушать.

Уже ближе к десяти купаю Олю и, прочитав перед сном сказку, укладываю спать. А когда прихожу в кухню, чтобы вымыть стакан из-под молока, нахожу там Майкла со стаканом виски в руке.

- Яна, - произносит глухо, - посиди со мной.

Смотрю на него и не могу отказать. Он выглядит настолько подавленным, что сердце кровью обливается. За него и еще немножечко за себя. Потому что никогда не стану для него такой, как Мила.

- Ты пьешь на голодный желудок?

- Похер…

- Я побуду с тобой, если ты поужинаешь, - не дожидаясь ответа, достаю из холодильника жаркое.

Майкл смотрит равнодушным взглядом, медленно вращая в пальцах стеклянный бокал.

- Хорошая ты, Янка… добрая… сердобольная…

- Угу…

Его комплименты не льстят, скорее наоборот. Добрая, сердобольная, как баба Нюра из десятой квартиры. Лучше бы молчал.

Ставлю перед ним ужин и сажусь напротив.

- Чего вам, бабам, не хватает, а? – спрашивает тихо.

- Любви…

- Любви? – усмехается он, - я давал ей ее столько, что на женский батальон хватило бы.

- Возможно, ей не хватило ее любви к тебе…

Он невольно вздрагивает, а я по привычке втягиваю голову в шею.

- Прости, Майкл…

- А тебе чего с твоим мужем не хватало?

- У нас другая ситуация, не сравнивай себя с ним.

- Почему, другая? – сложив руки на столе, подается в мою сторону, - у вас ведь тоже один любил, а другой нет.

- У нас никто не любил…

- Вре-е-ешь… - скалится, дергая одной бровью, - твой мудак тебя любил, иначе не взял бы замуж беременной от другого.

Я откидываюсь на спинку стула и обхватываю себя руками. Выдерживать взгляд Майкла становится все труднее, но мне, все же, есть, что сказать.

- В таком случае, тебе повезло больше, чем моему мужу. Мила ушла от тебя до свадьбы, а не через два года после нее. Поверь, это было бы намного хуже.

Поднявшись, выхожу из кухни.

- Поставь посуду в раковину. Я спать.

Утром в воскресенье Майкл объявляет, что сегодня его мама приедет знакомиться с внучкой. Чем наносит мне самую настоящую психологическую травму.

- Ты сказал ей?!

- Конечно.

- Зачем?

- В каком смысле, зачем, Ян?.. – удивляется он.

- Боже…

- Постой… Ты боишься, что ли?..

Боюсь ли я? Да у меня от одной мысли о встрече с этой женщиной колени подкашиваются и к горлу тошнота подступает.

Потому что мама Майкла, это… это совсем не тетя Валя Зубова.

Я видела ее пару раз в студенческие годы и оба раза глаз поднять не могла в ее присутствии. Она для меня идол, само совершенство во всех смыслах этого слова.

Успешная бизнес вумен, роскошная женщина и… мама Майкла.

- Немного… я ей не понравлюсь…

Господи… что я несу? Я и не должна ей нравиться, она не со мной знакомиться приедет, а с внучкой.

Точно! Надо одеть Олю в новое платье!

- Ян, - проникает в охваченный паникой мозг голос Майкла, - ты ведь знала, что мою мать тоже Ольгой зовут?

Ну, конечно, знала. Когда-то он был настолько интересен мне, что я едва ли не коллекционировала любые факты его жизни. В том числе и о его родителях.

Ольга Сергеевна Россова. Сильная и независимая женщина с железным характером, управляющая сетью стоматологических клиник в Новосибирске.

И, да, называя дочь Олей, я не только хотела почтить память мамы, но и надеялась, что ей передадутся гены второй бабушки.

- Знала, - признаюсь я, - но мою маму тоже Ольгой звали.

- Удачно сложилось, да?

Ему бы все шуточки шутить, а меня реально кроет. Я начинаю метаться по квартире, собирая игрушки. Не дай Бог, решит, что мы превратили ее в свинарник!

- Ян, ты чего?..

- Ничего, - бурчу недовольно, - предупреждать о таких вещах надо!

- Приедет моя мама, а не Елена Летучая.

Уж лучше бы Летучая…