— Здравствуй, Искра.

Елена дернулась, как от удара током, судорожно сжала кулаки, понимая, что нет оружия, нет!

— О, какая прелесть, — усмехнулся голос. — Пожалуй, даже хорошо, что я не видела твое лицо в эти мгновения. Так интереснее. Представлять, как ты потеряла самообладание, дала волю страху. Как задрожали твои губы, и слезы подступили к глазам.

Елена медленно, даже преувеличенно медленно развернулась, опираясь локтем на металлические перила. Перед ней стояла обычная девушка, хотя скорее молодящаяся дама, совершенно безликая, никакая. Тусклое пятно, в котором глазу решительно не за что уцепиться. Слишком тусклое и серое, чтобы оказаться настоящим.

— Покажись, — холодно, без всякого выражения сказала лекарка.

Тусклая женщина сделала странное движение, она в буквальном смысле стащила с себя лицо, как тающую в воздухе паутину.

— Да, встреча неожиданная, — согласилась Елена, уставившись в багрово-красные глаза, лишенные зрачков. — Я даже удивлена.

— Хорошее самообладание, — отметила ведьма, изящно махнув рукой, дескать, и была охота обсуждать такие мелочи?

Уже совсем иной походкой она подошла ближе, не спуская с лекарки пронизывающий взгляд. Теперь, когда убийца не скрывалась под мороком, она стала существенно выше, практически одного роста с Еленой. Две женщины замерли в зеркальных позах, с кажущейся небрежностью опираясь на перила. Видимого оружия при ведьме не имелось, но…

— Мы будем драться прямо здесь? — подняла бровь Елена. В глубине ее души безнадежно и безостановочно вопил до смерти перепуганный ребенок, требуя все бросать, скрываться, бежать, куда глаза глядят. Понадобилась вся выдержка, весь опыт бойца, чтобы смирять накатывающуюся панику.

— О, ну что ты, — поморщилась ведьма. — Мы вообще не станем драться. По крайней мере, здесь. И сейчас. Это было бы неуместно и неэтично по отношению к устроителям празднества. Пусть себе планируют будущие предательства и убийства, явные и тайные.

— Тогда что тебе нужно?

— Посмотреть на тебя, — красноглазая не моргала, будто в орбиты были вставлены красные фонарики. — Посмотреть вблизи, без помех и спешки. Ты ведь не станешь делать глупости, звать на помощь и так далее?

— Чтобы ты ушла незамеченной, а я выставила себя дурой? — хмыкнула Елена. — Не в эту ночь.

— Мило, — одобрила ведьма. — Рассудительно. Да, ты не тратила время даром. Я вижу не ту девчонку, что рыдала от страха на корабле. Когда же это было?.. Года уж два назад?

Ведьма покачала головой с деланой печалью, пожаловалась:

— Если живешь долго, время становится другим. Сбиваются ориентиры, теряется понимание, что такое «давно» и «долго».

— Тебе виднее.

— Соглашусь. Ты по-прежнему перепугана насмерть, но уже не так беспомощна. Любопытно, кого на этот раз выставишь щитом, чтобы попробовать скрыться?

— Бесполезно, — покачала головой Елена. — Не поможет.

— Что?

— Манипуляция подлых родителей, в основном матерей. А еще садистов, палачей и абьюзеров... Хотя ты все равно не знаешь, кто это. Привить чувство вины, убедить жертву, что она сама виновата. Со мной так не выйдет. Убийца ты, не я. За твою жестокость на меня вина не ложится.

Елена и сама не понимала, как у нее получается говорить так ловко и почти спокойно. Будто кто-то иной завладел ее устами и вещал с холодной отстраненностью наблюдателя.

— Но попробовать стоило, — улыбнулась ведьма. — Тем более, что истина все равно останется истиной, они умерли из-за тебя.

Женщины посмотрели друг на друга, темноволосая улыбалась, загадочно и чуть покровительственно, рыжая стиснула зубы, бледная, как маска из гипса.

Под балконом музыканты наяривали, будто черти в аду. Воздух в огромном зале сгустился, пропах благовониями, дымком и дорогим воском. Ботинки и сапоги танцующих выбивали низкий гул из каменного пола. Раньян кружил обеих дам вместе, ухитряясь делать это грациозно и без толчеи локтями. Артиго все так же сидел, как маленькая статуя, за спинами охранников, глядя остановившимся взором куда-то в бесконечность. Островные исполняли перед ним серию поклонов, смахивающих на танец огромных павлинов — вычурно, нелепо, со значением.

В толпе Елена вдруг заметила Гамиллу. Арбалетчицу сопровождал видный мужчина средних лет, на ней было вполне симпатичное платье и даже какие-то украшения. Госпожа стрел казалась довольной жизнью, беззаботно веселилась и вообще пребывала под хмельком, но в пределах разумного и пристойного.

Кажется, хоть кому-то мои слова пошли на пользу, отстраненно подумала рыжеволосая.

— Что тебе нужно? — повторила Елена. — Не только лишь посмотреть на меня, верно?

— Да, так и есть. Я предлагаю простую и честную сделку. Ты пойдешь со мной, примешь все уготованное. И тогда прочие останутся живы. По-моему хорошие условия.

— То есть спугнуть, заставить бежать, — продолжила линию рассуждений Елена. — Так, чтобы меня больше не могли прикрывать. Чтобы я снова оказалась беспомощной дичью.

— Хм… — покачала головой красноглазая. — Значит, наша дорогая Повелительница Вероятного с тобой уже пообщалась. Да и старое чучело не придержало язык. Что ж, — она пожала плечами. — Попытка не пытка.

— Давай, — поощрила Елена. — Теперь ты еще скорчи многозначительную физиономию. И расскажи, что я очень значимая, но это страшный-страшный секрет.

— Ну, точно же! — едва ли не добродушно улыбнулась ведьма. — Наша чудесная провидица… рассказывала про эхо, языки и прочее?

Елена промолчала, ведьма хмыкнула.

— Вижу, что рассказывала. Они это любят. А хочешь, поведаю, как на самом деле обстоят дела?

Елена думала, что вопрос риторический, однако красноглазая видимо ждала ответ.

— Расскажи, — сквозь зубы проскрипела лекарка, думая, что это какой-то сюр, шизофрения и макабр. Светская беседа об аспектах провидческой магии посреди бала, тет-а-тет со своим заклятым врагом и убийцей.

— Изволь. Итак… когда-то, очень-очень давно, маги были куда могущественнее. Они умели многое, а большие возможности плохо уживаются с моралью и принципами. И не ужились, — ведьма оскалилась в злобной усмешке. — Так, в конце концов, древние адепты тайных знаний подобрались к фундаментальным основам. Они замахнулись на самое Время. Пока все ясно?

— Да.

— Отлично. И они, будучи самонадеянными ублюдками, полезли с кувалдами в часовой механизм. Чтобы заставить шестерни крутиться не как положено, а как хотелось им. Начали долбить со всей дури, а в итоге их самих затянуло в мясорубку. Качнулись маятники, повернулись жернова Мироздания, которые перемалывают даже богов. Исполинский механизм лишил магов способности управления Временем. Происшедшее можно назвать Проклятием. И, что здесь для нас важно, это не было отсечение, как, скажем, ветки в саду. Или нити.

Колдунья щелкнула двумя пальцами, имитируя движение ножниц.

— Формально все инструменты обращения к божественной мощи сохранились. Любой может использовать их. При наличии соответствующей силы, разумеется. Проклятие лишь, выражаясь метафорически, ослепило тех, кто может и готов ступить на опасный путь. Превратило известную, прямую дорогу в запутанный лабиринт без карты, да еще полный смертельных ловушек. Отсюда такие сложности с предвидением будущего. И даже шарлатанский гороскоп, составленный без таблиц и элементарных знаний о движении звезд, может оказаться вернее самого тщательного прозрения. Понимаешь?

— Слепец может пройти по лестнице с подпиленными ступеньками… мог бы, видь он куда ступает?

— Именно, — поощрительно улыбнулась ведьма. — Так и есть. Это случилось очень давно и очень многие пытались обойти ограничения. Ведь в любом лабиринте все же имеется вход и выход. Какой бы извилистый путь ни соединил их. Этим и занимаются провидцы, которые все же рискуют играть с божественными силами. Они не кричат в пропасть, разбирая ответы в эхе. Они стараются перехитрить, обмануть вселенские запреты, исподтишка подглядеть, зная, что за приподнятую повязку высшие силы могут выколоть глаз. Если заметят, разумеется.