Многие звери, избегавшие прежде этих мест, теперь стали охотно здесь селиться. Многие группы кочевников отмечали, что увеличилось количество дневных сов. Даже сейчас Ганима видела птиц-муравьев. Они суетливо толкались возле сырого песка, изобиловавшего насекомыми. Были здесь и немногочисленные барсуки, но больше всех расплодились в этих местах кенгуровые мыши.

Новыми фрименами правили суеверия, и Стилгар не был в этом отношении исключением. Джедида была покинута после того, как канал разрушили пятый раз за прошедшие одиннадцать месяцев. Четыре раза жители чинили разбитый Демоном Пустыни канал, но потом у них не осталось излишков воды, и они решили не рисковать.

То же самое творилось во всех близлежащих джедидах и старых сиетчах. Восемь из девяти новых поселений были покинуты. Старые сиетчи испытывали страшное перенаселение. По мере того как Пустыня вступала в новую фазу, фримены возвращались к своему древнему образу жизни. В каждой вещи они видели зловещие предзнаменования. Почему везде, кроме Танзеруфта, стало намного меньше червей? Это суд Шаи-Хулуда! Видели и мертвых червей, и никто не мог сказать, отчего они умерли. Вскоре после смерти черви обычно превращались в пыль, но те огромные рассыпающиеся трупы, которые случайно видели фримены, наполняли последних суеверным ужасом.

Группа Стилгара видела такой труп червя месяц назад и потребовалось четыре дня, чтобы люди стряхнули с себя потрясшее их ощущение надвигающегося бедствия. Останки были найдены совершенно разложившимися, труп лежал на пряной жиле, причем большая часть Пряности была безнадежно испорчена.

Отвернувшись от канала, Ганима посмотрела на джедиду. Прямо перед ней находилась разрушенная стена, защищавшая раньше расположенный здесь сад, муштамаль. Девочка обследовала это место, движимая страстным любопытством, и нашла там склад хлеба с Пряностью. Стилгар велел уничтожить эти запасы, сказав, что истинные фримены не бросают без присмотра доброкачественную пищу.

Ганиме казалось, что он ошибся, но дело не стоило ни спора, ни возможного риска. Фримены изменились. Когда-то они свободно передвигались по бледу, движимые своими естественными потребностями в воде, Пряности и торговле. Будильниками для них служили суточные ритмы Пустынных животных. Однако в последнее время суточные ритмы животных необъяснимым образом изменились, а фримены предпочитали отсиживаться в своих старых пещерах под сенью Защитного Вала. Охотники за Пряностью в Танзеруфте стали исключительной редкостью, и только группа Стилгара странствовала по Пустыне, как это делали фримены в стародавние времена.

Ганима доверяла Стилгару и своему страху перед Алией. Ирулан подкрепляла аргументы Стилгара, обратившись к своеобразным рассуждениям в духе Бене Гессерит. Но где-то на далекой Салусе продолжал жить Фарад'н. В один прекрасный день она еще посчитается с ним.

Ганима в раздумье посмотрела на серебристо-серое утреннее небо. Где найти помощь? Найдется ли кто-нибудь, кто сможет выслушать ее рассуждения о том, что происходит вокруг? Если верить сообщениям, то госпожа Джессика до сих пор находится на Салусе. Алия же стала неимоверно надутым созданием, взгромоздившим саму себя на недоступный пьедестал, и все больше и больше отрывалась от реальности. Гурни Халлек был неизвестно где, хотя видели его многие. Проповедник больше не показывался, о нем осталась только тускнеющая память.

Оставался один Стилгар.

Она взглянула в сторону разрушенной стены, туда, где Стилгар помогал ремонтировать цистерну. Наиб преуспел в своей роли вождя Пустыни. Награда за его голову росла с каждым месяцем.

Все на свете потеряло смысл. Все.

Кто был тот Демон Пустыни, который разрушал каналы так легко, словно это были идолы, достойные только того, чтобы затоптать их в песок? Может, это был взбесившийся червь? Может, то была третья сила мятежников — огромное скопище людей? В червя никто не верил. Вода убьет любого червя, лишь только он приблизится к каналу. Многие фримены думали, что сплошные разрушения — это результат действий многочисленных повстанцев, которые желают свержения махдината Алие и восстановления старых фрименских порядков. Те, кто верил в это, утверждали, что это очень хорошо. Избавиться от этой жадной апостолической династии, которая занимается только тем, что пытается удержать у власти собственную посредственность. Надо вернуться к истинной религии, которую возвестил Муад'-Диб.

Ганима тяжело вздохнула. О, Лето, подумала она. Я почти счастлива, что ты не дожил до этого потрясения. Я бы присоединилась к тебе, но мой нож все еще не обагрен кровью. Фарад'н и Алия, Алия и Фарад'н. Старый барон стал демоном Алие, чего нельзя было допускать.

Из джедиды вышла Гара и твердым шагом направилась к Ганиме. Остановившись напротив нее, женщина спросила:

— Что ты здесь делаешь одна?

— Это очень странное место, Гара. Мы должны немедленно покинуть его.

— Стилгар кого-то ждет для важной встречи.

— Вот как? Мне он ничего об этом не сказал.

— Почему он должен говорить тебе обо всем, маку? — Гара шутливо похлопала Ганиму по бурдюку с водой, висевшему под платьем. — Я смотрю, ты уже беременна, как взрослая женщина?

— Я была беременна столько раз, что не могу пересчитать своих родов, — отрезала Ганима. — Не надо играть со мной в дочки-матери!

Гара отступила на шаг, почувствовав яд в голосе Ганимы.

— Вы толпа глупцов, — сказала Ганима, махнув рукой в сторону джедиды и людей, работавших вместе со Стилгаром. — Мне не следовало идти с вами.

— Если бы ты не пошла, тебя давно бы убили.

— Возможно. Но вы не видите того, что творится у вас прямо под носом! Кого ждет сегодня Стилгар?

— Буэра Аргавеса.

Ганима изумленно уставилась на собеседницу.

— Его привезут тайно друзья из сиетча Красной Расселины, — разъяснила Гара.

— Карманная игрушка Алие?

— Его приведут с повязкой на глазах.

— Стилгар в это верит?

— Буэр просит принять его для переговоров. Он согласен на все наши условия.

— Почему мне об этом ничего не сказали?

— Стилгар знал, что ты будешь возражать.

— Возражать… Да это же чистейшее безумие.

Гара нахмурилась.

— Не забывай, что Буэр — это…

— Семья! — вспылила Ганима. — Он внук двоюродного брата Стилгара. Я знаю. Но ведь Фарад'н, которому я однажды пущу кровь, точно такой же близкий родственник для меня. Неужели ты думаешь, что это остановит мою месть?

— Мы получили дистранс. За ним никто не следует.

Ганима понизила голос.

— Ничего хорошего из этого не выйдет, Гара. Нам надо уходить.

— Ты видела знамение? — спросила Гара. — Да, это тот мертвый червь, которого мы нашли! Это что…

— Можешь засунуть это знамение в свою утробу и родить его где-нибудь в Пустыне! — Ганима буквально рассвирепела. — Мне не нравится ни это место, ни эта встреча. Этого недостаточно?

— Я скажу Стилгару, что ты…

— Я сама ему об этом скажу! — Ганима прошла мимо Гары, которая, чтобы предохраниться от злых чар, сложила из пальцев за спиной Ганимы знак рогов червя.

Но Стилгар лишь посмеялся над страхами Ганимы и велел ей заняться песчаными форелями, словно она была ребенком. Вне себя от гнева, она забралась в один из покинутых домов джедиды и забилась в угол. Однако эмоции быстро угасли; Ганима ощутила, что в ее сознании снова зашевелилась память прежних жизней. Девочка вспомнила, что кто-то говорил: «Если мы сумеем их обездвижить, наш план исполнится».

Что за причудливая мысль.

Но Ганима так и не смогла вспомнить, от кого она это слышала.

~ ~ ~

Муад'Диб был лишен наследства и говорил от имени лишенных наследства во все времена. Вопль его души был направлен против той глубокой несправедливости, которая отчуждает индивида от того, чему его учили, того, во что он верит, от того, что кажется ему правдой.

«Махдинат: анализ» Харк аль-Ада