– Собираешься сказать мне, что твоя идея занять Нью-Йорк – не такая уж несбыточная мечта?

Я терпеливо ответил ей.

– Я пытаюсь сказать, что скоро у нас не останется выбора. Они не позволят нам остаться здесь, не навсегда. Наш собственный успех уничтожит нас, даже если они ничего для этого не сделают.

Молли просто расхохоталась, и я увидел абсурдные образы в ее голове. Она знала, что я слежу за ней, и преувеличила их еще больше для моего удовольствия.

– Блоут на буксире? – она фыркнула. – Как, черт подери, ты собираешься добраться до города? Твои джокеры построят чертов ковчег? Или ты поплывешь сам? Господи, это будет первый в истории кит в Нью-Йоркском заливе. – Она снова рассмеялась, запрокидывая голову и показывая длинную накачанную шею.

– Есть способы, Молли Болт, – сказал я ей. – Когда у тебя достаточно денег и достаточно власти, нерешаемых проблем почти не существует.

Она не была убеждена.

– Конечно. И твоя чертова Стена тоже охватит весь Манхэттен.

– Эй! Я все еще растущий мальчик. И мои силы растут вместе со мной. Стена уже на сотню ярдов дальше, чем она была всего полгода назад, и она стала сильней, чем когда-либо. И это тоже часть уравнения. Что случится, когда корабли не смогут ходить от залива вверх и вниз по Гудзону? Что они сделают, когда Рокс дорастет до построек в Джерси? Они уже меняют воздушные пути для Томлина и ЛаГардиа. Сила в экономике, дорогая моя Молли.

Она не поверила мне и прямо сказала об этом.

Я подумал о своем сне.

Этого будет недостаточно…

Я заблудился на минуту в воспоминаниях о моих местах, в голосах в моей голове. Когда я вернулся в реальность, Молли пристально смотрела на меня.

– Послушай, я тебя знаю. У тебя есть какой-то план, не так ли? Вот почему ты изводишь меня до смерти своим тявканьем.

Я ухмыльнулся.

– Я хочу использовать тебя, Молли. Тебя и остальных джамперов. Я хочу использовать ваши способности, чтобы сделать нас чертовски богатыми. Если хочешь по-настоящему унизить кого-то, ты должен знать, где ударить, чтобы было действительно больно. А я также знаю, что напугает их больше всего. Я все организую, а вы, джамперы, станете исполнителями. И ручаюсь тебе, я сделаю нас богатыми. Богатыми. Богатыми. Давай я расскажу тебе, как мы провернем все это…

– МОНСТР!

Доктор Тахион уклонился от загребающего удара ее когтей. Слезы катились по ее щекам, разъедая новые раны в том, что и так уже было гноящейся массой. Джокер яростно затрясла головой. Слезы полетели во всех направлениях, и крохотные отверстия появились в тканевой занавеске, предусмотренной для того, чтобы обеспечить некоторую приватность в смотровой в клинике имени Блайта ван Ренселлера. Одна слеза приземлилась Тахиону на ухо, вызвав пронзительный крик боли.

– Вы сделали это. ВЫ. Я убью вас.

Не могло быть никакой ошибки в том, кому была направлена эта угроза.

– ТРОЛЬ! – проревел Тахион.

Девятифутовый джокер не тратил время по мелочам. Занавеска рухнула вместе со звоном оборванных металлических колец. Начальник охраны клиники сдернул визжащую женщину со смотрового стола и держал ее, брыкающуюся, царапающуюся и извивающуюся, на расстоянии вытянутой руки. Кислота в ее слюне и слезах не оказывала ни малейшего воздействия на ороговевшие пластины, покрывавшие тело Троля.

Тахион метнулся к тумбе с лекарствами. Проклял искусственную руку, когда попытался удержать, не разбив, бутылочку с успокоительным. Наполнил шприц.

Когда он обернулся назад, Троль попытался предостеречь его.

– Нет, Док, не надо. Вы обожжетесь.

– Я это заслужил, – проворчал таксианец. Он нырнул ближе, схватил одну из мельтешащих рук и вытянул ее за спину женщины, жестко зафиксировав в захвате. Кислота обжигала его лицо и руку, но он вогнал иглу и дожал поршень.

– Теперь отойди, – приказал Троль, и на этот раз Тахион повиновался. Две минуты спустя сопротивление джокера стихло. Со вздохом она провалилась в наркотический сон. Тахион тяжело упал на стул, когда в смотровую через двери отделения реанимационной терапии вошла Коди. Как и подобает заведующей хирургическим отделением, она была одета в уныло-зеленый хирургический костюм. Вся передняя часть хирургического халата была забрызгана кровью, и все это в сочетании с черной повязкой на глазу придавало ей убийственный вид. Она подошла к Тахиону вплотную и склонилась так низко, что их носы почти соприкоснулись.

– Фрау доктор Франкенштейн, я полагаю, – слабо сказал Тахион.

Боевой задор в ее единственном глазу не погас.

– Что за чертовщина тут творится?

– Просто еще один обычный день в покойницкой.

На смену злости пришло беспокойство.

– Что не так? Что случилось? – Тахион махнул неопределенно рукой. Коди обернулась к Тролю. – С ним все в порядке?

– Физически. Он получил несколько ожогов кислотой. Но она глубоко его… ранила, – сказал Троль.

Руки Коди сомкнулись на плечах Тахиона.

– Поговори со мной. Я услышала все через этот проклятый громкоговоритель. Эта чертова сестра-истеричка кричала, что тебя тут убивают.

– Ничего настолько драматичного, – Тахион вздохнул и поднялся на ноги. Просто еще одна жертва призвала виновника ее страданий к ответу.

Коди проследила его взгляд на уже спокойно лежащего джокера.

– Когда произошла трансформация? – спросила женщина.

– Прыжок.

– Господи Иисусе, – легкая дрожь прошила ее высокую, стройную фигуру.

Тахион понимал ее. С появлением новых странных способностей дикой карты неприкосновенность собственной души теперь была под угрозой. Бродячая банда подростков внезапно развила способность обмениваться телами с любым. И они использовали эту силу со злым задором юности – совершая акты насилия, зверств и унижений, прежде чем перепрыгнуть обратно в собственное тело и оставить жертву разбираться с зачастую трагическими последствиями веселья джампера.

Тах снова вздохнул и потер глаза тыльной стороной ладони, как будто этот жест способен был прогнать усталость.

– Теперь мне надо позвонить мистеру Несбиту и сообщить ему, что его жена здесь… Но не та жена, какой он ее помнит.

– Приди в Джокертаун и потеряй себя, – сказала Коди горько. – Неудивительно, что натуралы нас оставили. Они в ужасе. Черт, даже я боюсь, когда иду домой ночью. Как скоро какой-нибудь алчный джокер захочет себе мое тело?

– Тише, – предупредил Тахион.

– Я не боюсь, что меня услышат. Это маленький грязный джокерский секрет. Кто-то из них знает, как добраться до этих детей, и вместо того, чтобы сказать нам или полиции, они сперва позаботятся о себе.

Тах печально посмотрел на сборище протоплазменных монстров, заполнивших его приемную.

– Можешь ли ты осуждать их?

Коди вздрогнула, и Тахион поймал клочок воспоминаний. Однажды Коди пугающе близко подошла к тому, чтобы стать джокером. Да и сам Тахион нес в своих венах вирус дикой карты, вплетенный заботливо и спящий до поры в его генах. В любой момент вирус мог проявить себя и превратить его в отвратительного монстра либо даровать благословение смертью. Он даже не рассматривал третью, выигрышную возможность, что удача улыбнется ему и он станет одним из счастливчиков – тузом, благословенным нечеловеческими способностями.

– Не так уж легко быть праведным, не так ли? – спросил он мягко, и Коди вспыхнула.

– В наших мечтах мы все герои, – ответила женщина. – Хотелось бы надеяться, что мне достанет сил, если это все же случится…

– Вероятно, достанет. Я трус и не смогу прожить жизнь джокера.

– Что делаешь сегодня вечером?

– У меня свидание.

– Отмени его. Я приготовлю ужин. – Тахион уставился на нее. И к его удивлению, ресницы ее единственного глаза опустились. – Крис собирается к друзьям… На девичник, – добавила она грубовато. – И я ловлю момент. Мне кажется, к следующему году такие невинные удовольствия ей наскучат, и она будет искать других приключений.