– Кому нужна подводная лодка здесь?

– Русским. Если нам везет.

– В Нью-Йоркском заливе?

– Нельзя провести атомную подводную лодку через Сэнди-Хук, она слишком большая. Но можно провести маленький дизель.

Что-то холодное пробежалось по позвоночнику Шэда.

– Слушай, – сказал он, – это слишком странно. Если это подводная лодка, они слышали нас через свои гидрофоны, и они знают, что мы пришли с острова Эллис. Если у них есть радиомачта, они могут сообщить кому-нибудь, что мы здесь. Не думаю, что хочу сейчас подходить слишком близко к Военному океанскому терминалу в Бейоне. Там может идти какая-нибудь военная операция. Я пойду дальше на юг.

– Куда?

– Не хотелось бы выходить в океан, ты замерзнешь там до смерти. Я думаю, мы пойдем до Килл-Ван-Калла. Мы затеряемся среди коммерческих судов и пристанем к берегу или в Джерси, или на Стейтен-Айленде.

Тахион ничего не сказала, просто плотнее завернулась в одеяло.

«Зодиак» почти все время подбрасывало на волнах, и Шэд видел не так уж и много, но он просканировал залив, когда лодка подскочила на гребень, и заметил два корабля береговой охраны, направляющихся к ним. Свет прожекторов скользил по воде. Оба шли прямым курсом к ним. Значит, это точно была субмарина, и она направляла их на цель.

Шэд начал идти галсами – на север, на юг, затем увеличил скорость и промчался между двумя кораблями. Оба они щеголяли темной военной камуфляжной окраской вместо обычной белой краски. На борту одного кричал громкоговоритель, но Шэд не понимал ни слова.

После его маневра лодки, казалось, потеряли их след. Может быть, расстояние было уже слишком большим, чтобы подводная лодка смогла различить гул их мотора.

Вскоре впереди показался пролив Килл-Ван-Калл, стяжавший в прессе имя убийцы, белый от кипящей пены и ярко освещенный. Где-то кричала сирена, ветер уносил звук прочь. Откуда ни возьмись появился вертолет, странная насекомоподобная машина, и прошел прямо над ними на высокой скорости.

Шэд удивленно посмотрел вверх и увидел странно выглядящую турель в форме шарикоподшипника на носу вертолета, короткое рыло, поворачивающееся то влево, то вправо, будто в поисках цели. Воздух из-под лопастей вспенил воду вокруг.

Ничего не видящая Тахион настороженно посмотрела вверх. Шэд свернул к побережью Стейтен-Айленда. Его голова дико крутилась, пытаясь не упустить вертолет из виду. Вертолет заложил вираж и снова вернулся, направляясь прямо к ним.

У них оборудование, видящее в инфракрасном спектре, понял Шэд, и попытался поглотить все тепло в воздухе вокруг, всосать каждый фотон. Тахион крупно задрожала под одеялом.

Турель на носу открыла огонь. Вода вскипела в десяти ярдах слева по курсу.

Слишком близко. Шэд резко направил «Зодиак» вправо.

Что случилось с правилами боевых столкновений? – подумал он.

Вертолет выпустил ракеты. У них были короткие крылья и нечто похожее на реактивный двигатель.

«Зодиак» дико подпрыгнул в приливном водовороте, потому что они вошли уже в пролив Килл-Ван-Калл. Вертолет снова развернулся, направляясь прямо на них. Шэд лихорадочно пытался понять, что за радар позволял им так точно определять их местонахождение.

– Твою мать! – прокричал он Тахиону. – Я просто сдамся, о’кей? Не говорите им, кто я. И я сбегу, как только представится возможность.

Тахион слепо на него посмотрел и кивнул.

Вертолет снова выстрелил ракетами, одна ослепительно-белая вспышка за другой. «Зодиак» содрогнулся. Белая вода обрушилась на лодку как ниагарский водопад. «Зодиак» подбросило, и Шэд полетел. Взрывная волна выбила воздух из легких.

Ледяная вода закипела вокруг него. Он закричал и сжал руками уши, когда накатила вторая взрывная волна. Вода полилась в его горло. Он вынырнул на поверхность, стряхнул воду с лица.

Накренившаяся неуправляемая лодка шла дальше, направляясь к Бейону. Шэд мельком увидел развевающиеся белые волосы, услышал отдаленный крик, а потом турель открыла огонь, вновь наполнив воду белыми фонтанами.

Волна перекатилась через его голову, и когда Шэд всплыл, лодки уже не было видно. Он высосал тепло и свет из воды и потянулся к берегу. Рев вертолета затих.

Вода была холодной, а заплыв казался бесконечным. Но прилив нес его в нужном направлении и донес. Наконец Шэд взобрался на пустынный пирс Стейтен-Айленда. И пока каждый вдох огнем разрывал его легкие, он смотрел на пролив Килл-Ван-Калл, видел его отсюда лучше, чем мог рассмотреть с лодки, и понимал, почему они так отчаянно пытались остановить любого, кто покидал Рокс.

Расположенные в защищенных водах Килл-Ван-Калла, скрытые от острова Эллис расползающимся хаосом Бейона, здесь стояли тихие ряды судов в военном камуфляже. Десантные корабли, корабли снабжения, маленький вертолетоносец с вертолетами на палубе. Вертолет, атаковавший их, был лишь одним из нескольких, патрулировавших суда. Грузовики – свет их фар тянулся так далеко, что Шэд не видел конца цепочки – выгружали бойцов на пирсе, и солдаты шли на десантные корабли.

Они собирались на Рокс, и они собирались туда сейчас.

Шэд стоял, мокрый, на пирсе и смотрел, как солдаты бегут вверх по трапам. Чувствовал, как болят его ребра, и пытался сложить победы и потери.

Он попал на Рокс и вернулся обратно, но человек, которого он пришел спасти, утонул или разбился о скалы. Он разрушил схемы вымогательства джамперов, но полиция не забудет, что сделало его тело, управляемое джампером. Он потерял Мелок, он потерял Шелли, а джамперы не потеряли никого.

Дерьмо. Он проиграл. Не было никаких побед.

И Шелли проиграла, и Тахион, и насколько он мог оценить силы вторжения, проиграли и джамперы, и Кафка, и Блоут.

Время скрыться и попытаться решить, что ему делать дальше.

Шэд повернулся и захромал вниз по пирсу, и ночь подняла свою радушную маску и поглотила его.

Тахион лежала на запятанном нефтью берегу Нью-Джерси и извергала из себя галлоны грязной воды. Таксианцы – плохие пловцы. Их родной мир был слишком холодным, чтоб поощрять подобные виды спорта. А в текущем своем состоянии она была гибкой, как гиппопотам. Поэтому она удивилась и обрадовалась, обнаружив себя на берегу, каким бы грязным и угнетающим ни казался пейзаж.

Она перекатилась на спину и дождалась, пока не утихнет отчаянно стучащее сердце. Иллиана посылала волны замешательства, вызванные страданиями ее матери. Тахион послала обратно образы черной воды, пытаясь объяснить ребенку причину своего страха и тот факт, что бояться больше нечего. Замешательство Иллианы стало сильнее, Тахион почувствовал порыв радости – плод считал воду своим домом.

Это заставило ее рассмеяться, и она села.

– Хорошо, маленькая рыбка, я иррациональный трус. Но ты не будешь такой самодовольной, когда присоединишься к нам, сухопутным созданиям.

Где-то в процессе этого кошмарного ночного заплыва она потеряла свою обувь. Вода хлюпала в ее гольфах, когда она встала и попыталась найти точку опоры. Ходьба обещала стать трудной задачей, да еще эта липкая одежда…

Она осознала, что делает, и задушила жалобные мысли.

– Пылающее небо, – сказала она с отвращением. – Ты свободна. Ты свободна и скулишь о мокрых носках.

Тахион запрокинула голову и выкрикнула, ликуя:

– Я СВОБОДНА! ПОШЕЛ ТЫ, БЛЕЗ! Я СВОБОДНА!

Радостные слова отразились странным эхом среди ржавеющих подъемных кранов и гниющих пирсов, усыпавших побережье Нью-Джерси.

Это было все ликование, которое она себе позволила. Она все еще была крайне уязвима и крайне близка к Роксу. Она должна была вернуться в клинику, и быстро. Когда она задерживалась, чтобы найти опору ноге, гниющий горизонт внезапно вызвал в ней сжимающее сердце ощущение дежавю. Странное, потому что никогда в своей жизни она не стояла на берегу прокаженного залива, глядя на раковую опухоль промышленной зоны.