– Без понятия, что за хрень, но если поможет – валяй.

Он открыл холодильник, вытащил знакомый темный флакончик.

 – Эффект такой же, как у гелей, а стоит раз в десять дешевле, – протянул ей, сам не понимая, зачем сумничал.

 – Тебе бы в продавцы, а не в следователи… – Айя хмыкнула, моментально открутила крышечку и взялась зубами за пробку.

 – Стой! Только не суй в рот!

Но было поздно. Она уже отплевывалась и делала разминку для губ, как диктор перед скороговоркой.

 – Вяжет… – выдавила она в паузе между чудовищными кривляниями.

 – Давай сюда, – Олег вырвал у нее пузырек, развернул ее нужным боком и замялся, подбирая слова. – Плечо это… Оголи, что ли.

Недолго думая, она рванула рубашку, и пуговица с тихим стуком упала и покатилась под холодильник.

 – Упс... – Айя виновато дернула обнаженным плечом. – Завтра пришью.

Он видел разных женщин. И если бы сейчас всех их выставить в ряд в одинаковых купальниках с номерками, то ни он сам, ни опытное жюри конкурсов красоты не перекинули бы через эту цыплячью шейку ленту победительницы. А вот сейчас Олег стоял, смотрел на маленькое белесое плечико, и в груди все сжималось. И от непривычного чувства жалости, и от внезапной потребности кого-то обнять. Покровительственно, сверху. Как будто укрыть руками. Уберечь, защитить… Одно это острое плечико с большим синяком, чуть припухшее с одной стороны от падения и от того, что она так сильно хотела его впечатлить…

 – Ты долго будешь так стоять, Айболит? – издевка в ее голосе обожгла пощечиной: Олег и сам не заметил, что все это время не шевелился.

 – Сама мажь, – он неловко ткнул склянку обратно ей в руки, расплескав пару капель, и по воздуху разлился ментоловый холодок.

Раздраженный, Олег сбежал то ли от нее, то ли от себя в комнату. Оттащил кресло-кровать в дальний угол и развернул его спинкой к двери, чтобы хотя бы так отгородиться от назойливой девицы. Да, он уступил ей диван. Даже лично застелил его. Но вовсе не из рыцарских побуждений, а потому, что она сама все бы сделала неправильно. Ее нельзя оставлять здесь надолго. Ни при каких обстоятельствах. Надо что-то выяснить насчет общежитий, пробить по знакомым. Одолжить ей, в конце концов, денег, попробовать натравить полицию на этих попрошаек… В общем, сделать все, чтобы как можно быстрее выселить ее.

Горовой смертельно устал. Из-за Крюковой не спал всю прошлую ночь, да и день выдался тяжелый… И Олег не сомневался: стоит ему коснуться головой подушки, пусть даже на узком и коротком кресле, как он моментально уснет. Выключил свет, не дожидаясь ее прихода. Забрался под одеяло, как самый настоящий трус, и улегся на левый бок – так он засыпал всегда.

Однако как только из коридора послышалось шлепанье босых ног, сон улетучился, словно Олег уже проспал часов двадцать. Куда она дела тапочки? Неужели собирается ложиться с грязными ногами? Нет, он прошелся моющим пылесосом… Но это же не гигиенично!

 – Не спишь? – он услышал, как под ней скрипнул диван.

Промолчал, надеясь, что ей хватит чувства такта улечься молча. Хотя… С чего бы?

 – Да ладно, я же слышу, как ты дышишь, – снова сказала Айя, всласть навозившись с одеялом.

 – По-твоему, люди не дышат во сне?

 – Дышат, но совсем по-другому… Слушай, я хотела тебе кое-что сказать… После этих видений с плечом у меня были вещие сны.

 – А это ты как проверила?! – он приподнялся на локте.

 – Они сбываются сразу, как только я проснусь. Тогда в твоем кабинете… Мне снилось, что ты привез меня на место преступления смотреть старушку. До этого тоже так было.

 – То есть, сейчас ты должна тоже что-то увидеть? – Олег выглянул из-за спинки кресла и увидел, как поблескивают в темноте ее глаза.

 – Не знаю. По идее – да. Ладно, извини, что дергаю все время, – она моргнула и отвернулась, накрывшись одеялом почти с головой. – Спокойной ночи.

Спокойной ночи? Правда?! Она действительно думает, что человек, получив такую информацию, сможет спокойно уснуть? То есть в эту самую минуту она, может быть, уже погружается в вещий сон, в котором увидит свое или даже его, Олега, будущее, а он должен просто спать?

Горовой всегда считал бессонницу надуманной проблемой. Человек, который достаточно работал днем и устал, выспится ночью. Только вот теперь майор и сам, проработав двое суток подряд, лежал с раскрытыми глазами, слушал, как сопит Айя, и не мог ничего с собой поделать. Мозг перешел в режим чрезвычайной ситуации, и теперь только искусственная кома могла бы дать ему отдохнуть.

Промучившись два или три часа, Олег взялся за телефон. В голове роились вопросы, и он решил переадресовать их всезнающим поисковикам. Гуглил все подряд: «ясновидение», «экстрасенсы реальные случаи», «исследования по экстрасенсорике», «вещие сны»… Но раз за разом приходил на эзотерические сайты, не внушающие никакого доверия. Ведь не может же быть Крюкова единственной в своем роде! Если дар есть у нее, значит, есть еще люди с подобными проявлениями…

Время близилось к пяти часам утра, когда Олег, отчаявшись и уже не рассчитывая ни на что путное, просто забил в адресную строку «Крюкова Айя Сергеевна». Результаты заставили Горового сесть и недоверчиво потереть глаза. «Крюкова Айя Михайловна, доктор психологических наук, профессор, заведующий кафедрой психологии личности», – гласил интернет. На фотографии была пожилая дама, – именно дама, по-другому язык не поворачивался ее назвать, – в очках и с надменно поднятым подбородком. То ли это выражение лица, то ли форма носа… Но Крюкова Айя Михайловна сильно напоминала ту, другую Айю, которая в эту самую минуту дрыхла на диване Олега, раскинувшись, как морская звезда.

Айя и не помнила, когда в последний раз так хорошо спала. Диван оказался в меру мягкий, а места на нем… Не то, что массажный стол в салоне у казахов. И уж получше, чем присоседиться к пухлому Мише, который храпит и наваливается всей массой. А главное – никаких ужастиков. Ей снилась просторная светлая комната, где много книг. Старых и пахнущих библиотекой. Большой деревянный стол, вазочка с эклерами – и все. Никакого сюжета. Поначалу Айя оглядывалась по сторонам, пыталась выяснить, в чем подвох и кто хочет на нее напасть, заманив сладким. Но было тихо, только мерно тикали большие часы с шишками на цепочке. И она сидела на стуле, шевелила пальцами ног и уплетала эклеры со сливочным кремом. Сон был такой явственный, и, проснувшись, Айя обнаружила, что по щеке стекает струйка слюны. Если вещие сны будут такими и дальше, то к дару вполне можно привыкнуть…

 – Проснулась? – военный оклик Олега прозвучал, как пинок кирзой под зад. – Вставай, есть дело.

 – Только не говори, что сегодня снова надо разглядывать трупы. Разве по субботам вы не отдыхаете?..

 – А что, ты опять видела труп во сне?! – он относился к ее видениям с такой забавной серьезностью, что Айе временами казалось, будто она нарочно дурит ему голову.

 – Нет. Я видела эклеры.

 – Значит, сегодня – мимо. На завтрак геркулесовая каша, потом мы едем по делам.

 – Да ты издеваешься! – она уткнулась в подушку и вцепилась здоровой рукой в подлокотник дивана на случай, если бы майор захотел бы вытащить ее их постели за шкирку. – Играешь в английского детектива? Овсянка, сэр… И что за дела не дадут мне поваляться?

 – Сначала – умойся и оденься. Твои штаны и футболка – на стуле. И тапочки не забывай, пожалуйста.

Айя села, чтобы огорошить майора парой ласковых, но слова застряли у нее в зубах. Он выглядел не просто уставшим – больным. Лицо приобрело землистый оттенок, под глазами чернели отпечатки демонических копыт, щетина отросла. Только не так, как у ковбоя из вестерна, а как у типичного рыбинского алкаша. И только безумный взгляд выдавал человека, которого осенило.

Решив не нарываться на новую бурю, Айя послушно выполнила все указания Горыныча. Он, видимо, сам себя считал строгим и уравновешенным, а на деле оказался жутким психом с пунктиками на тему чистоты. То вдруг искренне интересовался способностями Айи, то смотрел на нее так, что сосало под ложечкой. И все же, несмотря ни на что, ему хотелось доверять. Как бы он ни шумел и ни рычал, внутри он был добрым, честным и даже, пожалуй, наивным.