- Так лучше?

Я настолько заполнена им, что это практически неприятно. Ощущения непривычные и слишком странные.

- Да.

Он ласкает меня, пока я ни начинаю задыхаться, кончики моих пальцев ни прижимаются к стене, а я не издаю маленькие стоны, стараясь не кончить. Но он все равно напоминает мне.

- Не смей кончать, Пьюрити, - предупреждает он. – Я хочу, чтобы эта киска жаждала меня весь вечер.

Разве он не знает, что каждый раз, когда он говорит мне не делать чего-то, это лишь больше заставляет меня захотеть сделать это? Я не смогу продержаться весь вечер.

Он перестает гладить меня, вытягивает пальцы и оставляет меня стоять у стены с моей жаждущей киской, но не надолго. Через мгновение он возвращается, чтобы вставить что-то еще между моих ног.

- Я собирался сохранить их на другой раз, но ты была очень хорошей девочкой в последнее время, и я знаю, что тебе нужно что-то ощущать внутри своей мокрой маленькой киски.

Я хныкаю, когда он что-то толкает внутрь меня, объясняя.

- Это вагинальные шарики со смещенным центром тяжести. Тебе придется сжимать свою киску весь вечер, чтобы они оставались там, куда я их ввел.

Я стону.

- Я не смогу делать это весь вечер, - протестую я. – Не смогу удержаться от того, чтобы не кончить.

- Ты способная женщина, и я надеюсь, что ты понимаешь это, - Гейб надевает на меня трусики, и моя юбка спадает вниз вокруг моих бедер. Он похлопывает меня по спине. – А теперь, мы можем пойти и поужинать?

Я едва ли могу идти, потому что меня слишком сильно отвлекают ощущения шариков и анальной пробки внутри меня. Кажется, что все мое тело напрягается, когда я пытаюсь идти, неся в себе все эти секретики.

- Кто-нибудь говорил тебе, что ты мудак?

Гейб берет меня за руку, ехидно улыбаясь.

- Ты себе даже не представляешь.

- Ты правда любишь издеваться надо мной.

Он прижимает меня ближе к себе и шепчет.

- Ты любишь, когда тебя пытают, маленькая девочка.

Думаю, он знает меня лучше, чем я сама.

Рядом с рестораном расположен небольшой бар, тускло освещенный и такой же модный, как сам ресторан. Это тот тип ресторанов, то место, где я никогда не была ранее, с маленькими столиками, пианистом и наряженными людьми. Несколько пожилых пар медленно танцуют возле рояля.

Другими словами, это классическое заведение для зрелых посетителей, совсем не такое место, где я чувствовала бы себя комфортно, заходя внутрь. Все внутри выглядят так, как будто у каждого из них есть яхты и виллы, и они родом определенно не из городов с такими названиями, как Саус Холлоу.

Гейб берет меня за руку и тянет в зал.

- Потанцуй со мной.

- Ага, во-первых, я не умею танцевать, - протестую я. У моего отца случился бы сердечный приступ, если бы он узнал, что я танцую – это одно из многих занятий, которые он считает греховными.

Очень иронично, учитывая мое состояние в данный момент (анальную пробку в моей заднице и вагинальные шарики в моей киске). Мой отец и понятия не имеет, о чем на самом деле ему стоило бы беспокоиться.

- Я научу тебя, - говорит Гейб.

- Во-вторых, я определенно не смогу танцевать, - я подчеркиваю последние слова, посылая ему взгляд, который говорит о том, что я действительно имею в виду то, что сказала, потому что я определенно не смогу танцевать, когда шарики могут выпасть из моей киски в любой момент.

Гейб лишь посмеивается. Этот ублюдок точно знает, что именно я пытаюсь ему сказать, а он смеется.

- Ох, думаю, ты сможешь, грязная девчонка. Только будь осторожна, ничего не урони.

- Задница, - выдыхаю я слово, когда он кладет руку на мою спину и направляет меня к середине зала, не давая времени на протест. Располагаясь перед всеми посетителями бара, он прижимает меня к себе, и, глядя мне в глаза, начинает синхронно с музыкой плавно передвигать меня вместе с собой.

Это было бы очень горячо, если бы мне не пришлось так сильно сосредоточиться на том, чтобы не выронить шарики из своей киски.

- Видишь, я же сказал тебе, что ты сможешь танцевать, грязная девчонка. Это все равно, что трахаться. А ты очень хорошо умеешь трахаться.

В этот момент мои щеки начинают краснеть, ведь он разговаривает со мной прямо посреди бара, полного старомодных людей, которые, вероятно, не обсуждают секс, и у них определенно нет секс-игрушек внутри какой-нибудь части тела прямо сейчас.

Я закрываю глаза, когда руки Гейба двигаются по моей спине к моим бедрам и располагаются там, прижимая меня к его бедрам.

Он твердый.

Святое дерьмо.

- Люди заметят, - шепчу я.

- Ну, и пусть,- мягко говорит он. – Они бы подумали, что я сошел с ума, если бы я не возбудился, пока ты танцуешь напротив меня, выглядя так, как сегодня.

- Но они будут осуждать это.

- Я здесь никого не знаю, - он кружит меня, а затем притягивает к себе так, что моя попка прижимается к его эрекции. Его руки остаются на моих бедрах, и он, раскачиваясь позади меня, шепчет мне на ухо. – А ты?

- Они пялятся.

На самом деле так и есть; это не просто мое беспокойство, которое переходит в панику. Люди смотрят поверх своих коктейлей и шепчутся друг с другом.

Это не то место, где вы сможете соблазнительно потанцевать со своей молодой девушкой, которая годится вам в дочери.

Я его девушка?

Я представляю все те вещи, которые они прямо сейчас шепчут друг другу, и это заставляет мои щеки согреться.

Гейб чувствует мое смущение, и его руки крепко сжимают мои бедра, не оставляя мне места для маневра – физически или умственно. Он прижимает меня к себе и не дает мне убежать от унижения в наш номер. От ощущений того, что я ношу под юбкой, танцуя с ним так, как мы делаем это, в то время как все наблюдают за нами.

Это мой самый страшный страх.

И то, от чего я больше всего возбуждаюсь.

Я только что поняла это.

Думаю, Гейб всегда знал об этом.

Он чувствует, что меня возбуждает, и нажимает на эти кнопки. У него существует множество способов нажатия на все мои кнопки, не только сексуальные.

- Я знаю, что люди смотрят, - шепчет он, прижимая губы к моему уху. – Они смотрят на тебя в этом платье и хотят тебя. Они хотят быть мной, и ласкать тебя, держа свои руки на твоих бедрах.

Мои щеки розовеют.

- Это не так.

Гейб не делает ничего особенно непристойного. Его руки не ласкают мою грудь и не ныряют между моих ног, а мое платье совершенно не вульгарное. Оно скромное, длиной до колен и очень стильное.

Но ощущается это так, как будто мы вдвоем стоим посреди бара голыми. Его тело прижимается ко мне сзади, его твердость толкает анальную пробку внутри меня каждым движением его тела.

Когда он лезет в карман и достает телефон, а другой рукой прижимает меня к себе, удерживая мою талию, мое сердце перестает биться. Я точно знаю, что он делает с телефоном. Низкая вибрация начинает проходить через мою киску.

Прямо перед всеми в этом баре.

- Это несправедливо, - шепчу я.

Пианист продолжает играть, и Гейб двигается вместе со мной.

- Я передумал насчет ужина, - бормочет он мне на ухо. – Я решил, что не смогу пережить этот ужин с тобой. Мы должны заказать обслуживание номеров.

- Слава Богу, - вздыхаю я.

- О, нет. Мы еще не уходим. Я передумал, потому что хочу, чтобы ты кончила здесь, а не за ужином.

- Я не буду этого делать, - категорически протестую я, пока он делает вибрацию сильнее. Мои руки опускаются вниз, чтобы схватить его за ноги и крепко сжать их.

- Остановись или я уйду.

- Перестань ныть. Ты кончишь здесь и сейчас, или я подхвачу твою болтливую задницу и трахну ее в лифте, пока мы будем возвращаться в номер.

- Нет, - настаиваю я, но слово больше похоже на стон, чем на протест. Вибрация мчится сквозь меня, на этот раз более интенсивная, и посылает волны тепла, омывая меня ими. Несмотря на то, насколько мой разум настаивает на том, что это самый ужасный из всех кошмаров в моем мире, мое тело откликается на эти ощущения.