— Понравилась тебе она? — гречанка внимательно на меня посмотрела.

В мягком полумраке комнаты, освещенной только керосиновой лампой, хозяйка вдруг показалась мне настоящей цыганской гадалкой. Впечатление подчеркивало ее суровое лицо с рубленым профилем, старинные серьги в чуть оттянутых мочках ушей и особым образом повязанный платок на голове. Хотя, скорее всего, все это тут ни при чем, а вот кувшинчик с медовухой, просто ошеломляющей крепости, употреблённой мной за ужином, очень даже при чем.

— Хорошая девочка.

— Да, хорошая, — сказала тетя Афина. — Красивая, здоровая, сильная и умная. Ясмина уже три года как вдова. Муж был рыбак, утонул в море, но детей они не успели нажить. Видишь, она до сих пор траур носит. И будет носить всю жизнь. Так у нас положено. До того времени, как второй раз замуж выйдет. Но с женихами сейчас совсем беда. А за кого попало она не хочет. Кстати, ты ей тоже понравился.

— Что же теперь мне делать? — я интуитивно почувствовал, к чему клонит тетя Афина.

— Такой большой и не знаешь? — гречанка весело рассмеялась. — Почему я должна тебя учить? Все просто. Тебе нужна женщина, а ей мужчина. Но не торопись. Дай ей возможность сдаться достойно. Только не пробуй Ясмину купить, все равно не получится. Гордая она очень. Но ладно, хватит об этом. Не маленький, сам разберешься. Так, Георги... — она внимательно заглянула в чашечку, недоуменно покачала головой и сказала: — Странно... Никогда такого не видела. Получается, что прошлого у тебя нет. Как будто стертое оно у тебя. А будущее... — хозяйка пансиона немного помолчала и неожиданно засобиралась: — Пойду я. Не люблю таким, как ты, гадать. Очень сложно. Много у тебя дорог. А ты стоишь на перекрестке и сам еще не знаешь, куда пойдешь. Слушай свое сердце — и выберешь правильный путь...

Я подождал, пока она соберет посуду и уйдет, разделся, потушил лампу и наконец лег.

— Выберу, конечно, тетя Афина. Куда же я денусь. Вот только какой он, этот правильный путь?

Бывшая Османская империя.

Константинополь. Пера

28 января по старому стилю. 1920 год. 09:15

Пару дней я почти не выходил из дома, тщательно изучая добытую группой информацию.

Руководство за это время никак не проявило себя, хотя сомневаться в том, что о моем предложении обеспечить группу средствами для работы самостоятельно уже было доложено по инстанции, было бы крайней глупостью. Ну не может быть по-другому.

Впрочем, все к лучшему.

— Вот приглашение на один вечер на имя Корфа Георгия Арсеньевича, — Синицын выложил на стол маленький квадратик. — Тетюха уже запустил через баронессу Теодаракис необходимую легенду, так что готовьтесь к определенному интересу к вашей персоне. Ваше умение находить общий язык с красными определенно заинтересуют многих постоянных посетителей этого... этой...

— Не стесняйтесь, Алексей Юрьевич, — я взял в руки приглашение и машинально провел пальцем по золотому тиснению на мелованном картоне. — Вы хотели сказать — этой помойки? Увы, наша профессия начисто исключает чистоплюйство, так что незазорно будет покопаться даже в помойке.

— Вы правы, Георгий Владимирович, — согласно кивнул Синицын. — Но возник еще один неожиданный нюанс.

— Какой?

— Вам придется явиться туда с дамой.

— С какой стати?

— Увы, таковы условия вечеринки, на которую вы приглашены, — извиняющимся тоном сообщил штабс-капитан.

— Ну и где ее взять? Даму эту? В борделе напрокат позаимствовать?

Синицын вежливо улыбнулся и пожал плечами.

Вот тут, честно говоря, я нешуточно озадачился. Можно было бы Ясмину принарядить, девка на диво красива, но из нее простолюдинка прямо выпирает, да и общаюсь я с ней в основном жестами. А без коммуникации со спутницей в таком деле явно не обойтись. Остается только...

— А если...

— Вы об Аглае Викторовне? — штабс-капитан скептически покачал головой. — Боюсь, это не лучший вариант. Скорей всего, она откажется, так как категорически не выносит подобную публику. Опять же, вряд ли у нее найдутся подходящие наряды и драгоценности. А это очень немаловажный фактор.

— Что значит «откажется»? — рявкнул я в лучших традициях гвардейского офицера. — Живо ее сюда. А с нарядами и драгоценностями разберемся. На какое время приглашение? На девять вечера? Успеем. Чего на меня смотрите, штабс-капитан? Вперед! Стоять. Сначала забросите меня на пристань, а потом сами приезжайте туда же вместе с Суровцевой.

Через полтора часа я уже стоял на палубе «Димитрия». Шмуклерович отсутствовал, обтяпывая на берегу какие-то свои гешефты, но, к счастью, его жена оказалась на месте.

— О! Таки вы в добром здравии! — Циля Абрамовна откровенно обрадовалась мне. — Но присаживайтесь, присаживайтесь, поговорим за жизнь, пока я буду поить вас кофием.

— Я к вам по делу, Цецилия Абрамовна.

— Ну вот... — притворно вздохнула женщина. — А я только собралась пообщаться с интересным молодым мужчиной, пока муж договаривается там за какую-то мануфактуру, так сразу «по делу».

— Вы просто прелесть, Цецилия Абрамовна, — я бережно взял ее кисть в свои руки. — Я с большим удовольствием приударил бы за такой шикарной женщиной, но боюсь, ваш муж застрелит меня прямо в голову. И таки да, на его месте любой бы поступил бы точно так же.

— Вы отъявленный льстец, Георгий Владимирович, — жена судовладельца ласково мне улыбнулась. — Ну ладно, говорите уже, что вам надо?

— Самую малость. Надо пристойно одеть одну молодую женщину. Кто, как не вы, сможет это сделать? Я мог бы попробовать сам, но, увы, не знаю ни одного модного женского салона в Константинополе. Выручайте, ради бога!

— Для чего одеть? Светский раут, поход в ресторан, повседневные наряды? — Циля Абрамовна сразу засыпала меня вопросами. — Сколько вы на это выделяете денег? И самое главное, кто для вас эта девица?

В общем, все уладилось самым благоприятным образом. Я сдал Циле Абрамовне злую как тысяча диких кошек Аглаю, вручил ей двести пятьдесят франков на расходы, поручил Синицыну обеспечить дам транспортом, после чего сам отправился пройтись по Константинополю. А если точнее, мне очень хотелось посетить букинистическую лавку, под прикрытием которой обосновался один из красных резидентов, некто Фуляр Матфей Борухович. Дело в том, что, покопавшись в памяти, я случайно вспомнил о некоем, почти легендарном персонаже большевицкой разведки, как раз примерно в это время торговавшем старыми хасидскими книгами в Истамбуле. Да-да, я именно о нем. Может, и совпадение, но проверить не мешает. И чем черт не шутит, может как-нибудь и нахлобучить легенду. Ничего личного, просто обожаю схлестнуться с достойным противником.

А вообще, красных разведчиков в городе находится неприлично много. И мне совсем не помешало бы разобраться, кто из них работает от Разведупра, а кто от Иностранного отдела ВЧК[33]. Или Региструпра[34]? Увы, не помню, переименовали уже эту контору или нет. Да и не особо важно это. А ведь есть еще Коминтерн[35], представляющий для меня особый интерес. Конечноvже финансовый интерес. Другими я никогда не руководствуюсь. Ну... почти не руководствуюсь.

Но, к сожалению, по каким-то причинам лавка на улице Галип-Деде оказалась закрыта, и я решил прогуляться в антикварный магазинчик на улочку Алтын- Бакал. Уже к полякам. Благо она располагается недалеко.

Тихонько звякнули серебряные колокольчики на дверях из почерневшего от времени дуба...

Знаете, я очень люблю антикварные магазины. У меня даже сложился некий стандарт подобных заведений. Мягкий свет, плотно зашторенные окна, слегка потертая, словно присыпанная пылью мебель и непередаваемый запах старины. И непременно пожилой сутулый продавец с взлохмаченной седой шевелюрой, в старомодных очках и нарукавниках.