— Хорошо, — Ясмина послушно села на стул рядом со мной, аккуратно расправила передник на коленях и сложила руки на нем, как примерная школьница. — О чем?

— Я скоро уеду.

— Езжай, — спокойно сказала гречанка. — Но знай, я тебя буду ждать. Столько сколько надо. Пускай даже очень долго.

«Ну вот... Не теряйся, болван! — резанула в мозгах мысль. — И врать не надо. Она уже все сама поняла. Скажи, что вернешься при первой возможности и все. Ну зачем тебе этот груз? Опомнись, мудак...» — Но сказал совсем другое:

— Не надо ждать. Хочу, чтобы ты поехала со мной.

— Ты точно этого хочешь? — переспросила Ясмина, смотря мне в глаза.

Я прислушался к себе и понял, что действительно хочу:

— Да, точно.

— Значит, поедем вместе, — просто и спокойно сказала гречанка. — А теперь ешь.

— Ты не хочешь знать, куда?

— Мне все равно. Главное, что с тобой, — улыбнулась Ясмина и тут же переспросила: — А в Европу мы поедем?

— Нет, — отрезал я. — На Аляску. А потом в Антарктиду. — И тут же рассмеялся, разглядев на лице Ясмин искреннюю озадаченность. — Шучу. Поедем, конечно. И в Америку тоже. Разве что Англию и Россию, пожалуй, пока пропустим...

Бывшая Османская империя.

Константинополь. Русский ресторан «Бивуак»

04 февраля по старому стилю. 1920 год. 11:0

— Итак?

— Повторяешься, Жорж, — сухо бросила Кетеван. — Ты уже вторую нашу

встречу начинаешь с одной и той же фразы.

Обычно холодно-ироничная, княгиня в этот раз выглядела довольно встревоженной и раздраженной, что ей совершенно не шло. Впрочем, при этом она все равно была как всегда элегантна и красива.

— Ты нервничаешь, Кет. Что случилось? Неужто нелады с коллегами по службе. Так это и неудивительно. Я бы удивился, если бы у тебя с кем-то были хорошие отношения.

— Ты угадал, — как ни странно, Кетеван не стала язвить и огрызаться в ответ. — Да, у меня есть определенные проблемы. Кстати... ты привлекал своих людей к обеспечению наших встреч? Перефразируя: кто- нибудь из них знал, что ты встречаешься со мной?

— Зачем это тебе?

— Затем, что о наших встречах стало известно моему непосредственному руководству, — с недовольной гримасой сообщила княгиня. — Причем это было подано в весьма негативном ракурсе. С моей стороны утечки не могло быть. Значит...

— Намекаешь, что...

— Да, скорее всего в твоей группе есть «крот», — спокойно ответила Кетеван. — Повторю твое любимое словечко: итак?

— Привлекал. Но только в нашу первую встречу. О последующих никто не знал, — ответил я, лихорадочно ломая голову над тем, кто мог оказаться иудой.

Черт! Получается, за исключением покойного сотника и не менее мертвой Суровцевой... Ну да, все остальные. Вернее — кто-то один из них. А если учитывать, что красным уже давно известно обо мне и о Ясмин, гарантия наличия предателя в группе почти стопроцентная. Весело... Синицын? Нет, не он, однозначно. Тогда Игнашевич? Пуговкин?

— Все совпадает, — кивнула Кетеван.

— Можешь узнать, кто?

— Нет, — княгиня отрицательно покачала дымящейся пахитоской. — Информация к моим поступила со стороны. Из другого ведомства. К тому же сейчас я не в том положении, чтобы привлекать к себе внимание и докапываться до источника.

— Хорошо. Я разберусь. Вернемся к нашему делу. Что за предложение у тебя?

— Завтра вечером на «Восточном экспрессе»[52] в Вену убывает курьер с алмазами на сумму примерно в четыреста тысяч фунтов стерлингов, — четко и лаконично доложила Кетеван. — Исходя из этой информации, ты, скорее всего, уже догадался, в чем состоит мое предложение.

— Уголек в топку мировой революции? — машинально поинтересовался я, пытаясь осознать реальность предложения. Однако... Но ничего странного. Насколько я помню, именно таким образом Коминтерн и действовал. Неприметные одинокие курьеры перевозили громадные средства для революционных организаций всего мира. Не жалел дедушка Ленин средств для того, чтобы взорвать Европу изнутри. Но ничего не получилось. Впрочем, это уже совсем другая тема.

— У тебя есть какие-либо нравственные проблемы? — невозмутимо съязвила Кетеван. — С каких пор?

— Почему я?

— Сама я не справлюсь.

— Ты не поняла вопроса. Почему именно я? Не забыла, что мы с тобой, мягко говоря, непримиримые идейные противники?

— Ты — и идейный? — княгиня весело расхохоталась. — Жорж... Так можно и до смерти рассмешить. Я тебя раскусила еще во время нашего милого путешествия. Признаюсь, я сначала даже подумала, что обозналась, так как уж очень сильно разнились полученные мной характеристики капитана лейб-гвардии Георгия Владимировича фон Нотбека с тем, что я увидела в реальности. Но не суть. Считай, что я нашла в тебе родственную душу. Так понятней?

— Ты сильно ошибаешься. Но хорошо... — я про себя выматерился от злости. — Почему ты думаешь, что я тебя не кину. То есть не обману с этими алмазами.

— Не забывай, у нас есть еще одно совместное дельце в Европе, — мило улыбнулась Кетеван. — Так что обманывать меня нет никакого смысла. Ну что, согласен?

— Курьер от Коминтерна?

— Ты опять задаешь лишние вопросы.

— И ты на них ответишь. В противном случае я откланяюсь. Итак, вопрос задан.

Княгиня пронзила меня взглядом, а потом зло бросила:

— Да.

— Ты принадлежишь к тому же ведомству?

— Не твое дело.

— Мое. Не слышу.

— Да.

Через силу, в буквальном смысле вытягивая клещами каждое слово, я все-таки разговорил княгиню. Черт, вот же прицепилось. Какая она к черту княгиня? Впрочем, неважно. В общем, картина прояснилась. Если вкратце, то у Кетеван начались серьезные проблемы среди своих. С чем это было связано, она умолчала, но по намекам я понял, что это связано с некоторыми структурными изменениями в Коминтерне. А если точнее, эти изменения были обычной внутриведомственной грызней за влияние. В общем, как умная женщина, не будучи отягощенной идейными предрассудками, она не стала ждать, когда проблемы станут критическими, и решила красиво уйти, попутно опустив родную организацию.

— Не боишься, что...

— Меня никаким образом не свяжут с пропажей алмазов, — не дослушав вопроса, ответила Кетеван. — Тебя — тоже. Мы с тобой просто отсутствуем в логической цепочке предстоящего расследования по факту случившегося. Конечно, если не проколемся на самой операции.

— Кто курьер?

— Ты еще не дал согласие.

— И не дам, пока не узнаю все детали.

— Думаю, ты уже согласился, — убежденно заявила княгиня. — Хорошо, я отвечу на твои вопросы, Жорж. Имя курьера — Рудольф. Рудольф Майер. Немец. Настоящего его имени никто не знает. Это очень опасный человек. Отличный стрелок, виртуозно владеет холодным оружием.

— Час от часу не легче.

— Я все продумала. В самом поезде работать бесполезно: скорее всего, Рудольф закроется в купе и будет допускать туда только стюарда. Но есть выход. Он сейчас снимает номер в отеле «Пера-Палас». Руди очень умен и предусмотрителен, но при этом патологически скуп. И у него есть слабость. Эта слабость — экзотические молоденькие девочки. И сегодня на девять вечера он как раз сделал заказ. А в «Пера-Палас» проституток поставляет... Угадай, кто?

— Гм... Я что, обязан знать всех сутенеров в Константинополе?

— Но одного ты уж точно знаешь, — весело хмыкнула Кет. — Вернее, не простого сутенера, а их босса, как говорят американцы.

— И кто это? Неужто...

— Вот именно. Серж Полански собственной персоной.

— Так вот для чего я тебе понадобился.

— В том числе... — Кетеван деловито изложила свой план. — Понятно? Все просто.

— Далеко не просто. И не факт, что он согласится.

— Попробовать стоит. Не получится, тогда будем думать с поездом.