— В город привели новичка, милорд.

Раоден кивнул. Он взял за правило встречать новичков лично.

— Пойдем? — обратился он к Галладону.

— Стена никуда не денется, — согласился Галладон.

Новичок оказался женщиной. Она сидела спиной к воротам, подтянув к груди колени и спрятав голову в погребальной мантии.

— Довольно скандальная девушка, — сказал Дэйш. Сегодня на площади дежурил он. — После того как жрецы затолкали ее в ворота, она кричала на них минут десять. Потом швырнула корзинку в стену и с тех пор так и сидит.

Раоден кивнул. Большинство новичков пребывали в полузабытьи от шока, и на многое их не хватало. Эта женщина была не из слабых.

Принц жестом приказал остальным оставаться позади — он не хотел напугать ее толпой незнакомцев. Сам он подошел к новой элантрийке и присел перед ней на корточки.

— Привет, — непринужденно поздоровался он. — Готов поспорить, что у тебя выдался нелегкий день.

Женщина подняла голову. Раоден едва не упал, когда увидел ее. Заплаканное лицо покрывали темные пятна, волосы выпали, но тонкие черты и круглые озорные глаза остались прежними. Принцесса Сарин — его жена.

Она сморгнула с глаз слезы.

— Ты себе и представить не можешь, Дух, — искривила ее губы ироничная улыбка.

— Я понимаю лучше, чем ты думаешь, поэтому помогу взглянуть на вещи чуть веселее.

— Неужели? — В голосе Сарин прибавилось горечи. — Ты собираешься стащить подношения, которые мне дали жрецы?

— Ну, если ты будешь настаивать. Хотя я не думаю, что они нам понадобятся. Кое-кто был так добр, что пару недель назад подарил нам небольшой запас еды.

Принцесса сверлила его враждебным взглядом. Она не забыла предательства.

— Пошли со мной. — Раоден протянул ей руку.

— Я тебе больше не доверяю, Дух.

— А когда-то доверяла?

Сарин запнулась и затрясла головой.

— Я хотела, но даже тогда понимала, что не следует.

— Значит, ты не оставила мне шанса заслужить твое доверие, не так ли? — Он приблизил руку. — Пойдем со мной.

Принцесса рассматривала его, внимательно заглядывая Глаза. В конце концов она протянула свою изящную, с длинными тонкими пальцами руку и вложила ему в ладонь.

Неожиданность перемены пригвоздила ее к месту. Сарин почудилось, что она вдруг шагнула из полной темноты на ласковый солнечный свет, вынырнула из затхлого пруда в теплый летний воздух. Ровная черта отсекала грязь и запустение Элантриса от сверкающей девственной белизны мостовой. В любом другом месте чистота улицы приятно порадовала бы глаз, но не удивила. Однако здесь, после затянутых слизью развалин, принцессе показалось, что она попала в обещанный Доми рай.

Она остановилась у каменных ворот и не могла оторвать широко распахнутых глаз от раскинувшегося перед ней оазиса в городе мертвых. По улицам ходили люди, они занимались работой и переговаривались; на каждом явственно виднелось проклятие шаода, но все улыбались. Никто не кутался в лохмотья, которые она привыкла считать единственной доступной в Элантрисе одеждой; здесь одевались в простые рубашки, дополненные юбками или брюками. Все цвета радуги в различных немыслимых сочетаниях резали глаз. Сарин с изумлением узнала присланную ею ткань. Но то, что задумывалось как оскорбительный жест, элантрийцы носили с удовольствием: зеленая, желтая и красная одежда подчеркивала жизнерадостность жителей.

Всего лишь несколько недель назад на площади принцессу встретили совсем другие люди, жалкие и вымаливающие крохи еды. Сейчас ее глазам предстали сошедшие с пасторальной картины персонажи; они смотрели на мир с добродушной радостью, ни разу не виденной ею за стенами Элантриса. И они жили в городе, которые единодушно считался самым ужасным местом в мире.

— Как такое могло случиться?

Дух расплылся в широкой улыбке. Он все еще держал ее за руку и потянул за собой сквозь ведущие в поселение ворота.

— Добро пожаловать в Новый Элантрис, Сарин. Можешь забыть о прежних представлениях о городе.

— Я вижу.

К ним подошла приземистая элантрийка в желтом с зеленой отделкой платье. Она придирчиво оглядела девушку.

— Сомневаюсь, что у нас найдется подходящий для нее размер, господин Дух.

Дух рассмеялся, смерив принцессу взглядом.

— Сделай, что сможешь, Маа.

Он подвел Сарин к низкому зданию сбоку от ворот. Двери стояли открытыми, а внутри виднелись ряды висящей на колышках одежды. Принцессу внезапно смутила мысль о надетой на нее мантии, уже перепачканной темной вязкой слизью.

— Пойдем, милая, — позвала Маа. Она направилась к соседнему дому. — Посмотрим, что удастся для тебя подобрать.

По-матерински заботливая женщина сумела найти наряд, который более-менее подошел Сарин: голубая юбка доходила почти до щиколоток, а к ней прилагалась ярко-красная блузка. Ей даже выдали нижнее белье, тоже пошитое из разноцветной ткани. Девушка не жаловалась — все, что угодно, лишь бы не ходить в грязной мантии.

Сарин переоделась и осмотрела себя в высоком, в полный рост, зеркале. Кожа местами еще сохраняла нормальный цвет, что делало темные пятна заметнее. Она решила, что со временем вся кожа посереет, как у остальных элантрийцев.

— Подожди, — встрепенулась она. — Откуда у вас зеркало?

— Это не зеркало, милая. — Маа продолжала копаться в груде носков и ботинок. — Это плоский ровный камень — кажется, кусок столешницы, — а на него намотаны тонкие стальные листы.

Приглядевшись, Сарин увидела швы, где листы накладывались друг на друга. Несмотря ни на что, зеркало получилось замечательное; должно быть, камень отшлифовали до идеально гладкой поверхности.

— Но где… — Принцесса запнулась. Она знала, где элантрийцы взяли невероятно тонкие листы — она сама послала их в город, думая проучить Духа, который потребовал в качестве взятки сталь.

Маа ненадолго исчезла и вернулась с парой носков и ботинок. И те и другие не подходили по цвету к наряду.

— Вот и чудно, — обрадовалась женщина. — Пришлось выбирать из мужской обуви.

Сарин залилась краской.

— Не смущайся, дорогая, — засмеялась Маа. — Тебе сам Доми велел иметь большие ноги — при твоем росте они необходимы. О, и последняя деталь.

Она протянула принцессе длинную узкую полосу оранжевой ткани.

— На голову. — Элантрийка указала на обернутый вокруг головы шарф. — Помогает забыть о потере волос.

Сарин благодарно кивнула и повязала оранжевый шарф. Снаружи ее поджидал Дух, одетый в красные штаны и желтую рубашку. Он улыбнулся при ее приближении.

— Я чувствую себя сошедшей с ума радугой, — призналась девушка, оглядывая собственное разноцветье.

Дух рассмеялся, снова взял ее за руку и повел в глубь городка. По привычке принцесса попыталась определить его рост. «Достаточно высок для меня, — бессознательно отметила она. — Почти вровень, только чуть выше». Тут она осознала, чем занимается, и закатила глаза. Привычный мир рушится на куски, а она измеряет рост идущего рядом мужчины.

— …Привыкнешь к тому, что выглядишь как пестрая птица по весне. Через некоторое время пестрота перестанет тебя беспокоить. Честно говоря, после однообразия Старого Элантриса, она даже радует глаз.

По дороге Дух рассказывал о Новом Элантрисе. Община была небольшой, около полусотни домов, но теснота сближала жителей. Хотя в городке обитало немного элантрийцев, не более пяти-шести сотен, улицы кипели жизнью. Мужчины занимались починкой стен и крыш, женщины шили или убирались; порой мимо них пробегали дети. Принцессе никогда не приходило в голову, что шаод забирает детей наравне со взрослыми.

Встречные с добродушными улыбками здоровались с Духом. В их голосах звучало искреннее удовольствие, подчеркивая приязнь и уважение, какие Сарин редко доводилось видеть по отношению к правителям: даже у отца, в целом любимого страной короля, находились недоброжелатели. Конечно, при маленьком населении завоевать любовь проще, но все же принцессу поразило отношение жителей к Духу.