— Моей верой? — потрясенно повторил Хратен.

— Да, — подтвердил арелонец. Его голос звучал так тихо, казалось, вот-вот пропадет. — Когда-то вы должны были искренне верить, иначе не прослужили бы Дерети так долго, чтобы получить звание джьерна. Но где-то по пути вы ее потеряли. Я ходил на ваши проповеди, и я встретил логику и изощренное понимание догматов, а также упорство. Но я не заметил веры, и мне интересно, куда она пропала?

Хратен с шипением втянул воздух.

— Уходи, — приказал он, не глядя на жреца.

Омин не ответил, и джьерн обернулся. Арелонец уже покинул его и теперь беззаботно спускался со стены, как если бы напрочь забыл об их разговоре.

Той ночью Хратен долго стоял на элантрийской стене.

Раоден опасливо выглянул из-за угла. Он все ждал, что его проберет пот, и постоянно вытирал лоб, хотя добился только того, что размазал по лицу элантрийскую грязь. Колени у принца слегка тряслись, и он прижался к трухлявой деревянной изгороди, оглядывая поперечную улицу в поисках неприятеля.

— Сюл, сзади!

Раоден удивленно развернулся, но поскользнулся на склизкой мостовой и упал. Падение его и спасло. Пока он пытался за что-нибудь ухватиться, принц услышал, как над головой пролетела тяжелая туша. Громила разочарованно заорал и врезался в изгородь, осыпав все вокруг сырыми щепками.

Раоден вскочил на ноги, но безумец оказался проворнее. Лысый, едва прикрытый лохмотьями одержимый яростно взвыл и проломил остатки забора; его рычание напоминало вой бешеного пса.

Доска в руках Галладона двинула громилу по лицу. Не успел тот опомниться, как дьюл подхватил с мостовой булыжник и с размаху ударил его в висок. Безумец упал и больше не поднимался.

Галладон выпрямился.

— Непонятно каким образом, но они становятся крепче, сюл. — Он бросил камень на землю. — Как будто совсем не чувствуют боли. Коло?

Раоден кивнул; вызванная нападением паника постепенно улеглась.

— Им уже несколько недель не удавалось захватить ни одного новичка. Они отчаялись и все глубже скатываются в звериное состояние. Мне рассказывали о воинах, которые во время битвы впадают в ярость и не замечают даже смертельных ран.

Галладон потыкал тело громилы палкой, чтобы убедиться, что тот не притворяется, и принц замолк.

— Наверное, они обнаружили, как остановить боль, — тихо добавил Раоден.

— Все, что им для этого нужно, — забыть о последних крохах человечности, — покачал головой дьюл.

Друзья пробирались по элантрийскому рынку, лавируя среди куч ржавого железа и глиняных черепков, расписанных эйонами. В былые дни при помощи этих черепков творили чудеса, взимая за них непомерную плату. Сейчас же Раоден старался обходить их стороной, чтобы не хрустели так громко под ногами.

— Надо было взять с собой Саолина, — негромко произнес Галладон.

Принц покачал головой.

— Саолин — прекрасный солдат и отличный товарищ, но он не умеет двигаться тихо. Даже я всегда его слышу. К тому же он бы непременно захотел взять отряд телохранителей; он не желает признавать, что я способен позаботиться о своей безопасности.

Галладон оглянулся на тело безумца и перевел иронический взгляд на друга.

— Как скажешь, сюл.

По лицу Раодена пробежала легкая улыбка.

— Ладно, — согласился он. — Саолин бы нам пригодился. И все равно его люди ни на миг не спустили бы с меня глаз. Честное слово, я думал, что оставил подобную бдительность позади вместе с отцовским дворцом.

— Люди защищают самое ценное, — передернул плечами дьюл. — Если ты против, не следовало становиться незаменимым. Коло?

— Согласен, — вздохнул принц. — Пошли.

Дальше они шагали по черепкам в тишине. Когда Раоден поделился планами проникнуть на территорию Шаора, возмущению Галладона не было предела. Темнокожий элантриец обозвал затею рискованной, бессмысленной и откровенно идиотской, но в одиночку принца не отпустил.

В глубине души Раоден соглашался с доводами друга. Банда Шаора разорвет их на кусочки без размышлений. И тем не менее за последнюю неделю люди Шаора трижды пытались захватить церковный сад. У часовых под начатом Саолина прибавилось ран, а нападения громил раз от разу становились все более жестокими и отчаянными.

Принц покачал головой. Его команда росла, но большинство новичков были слабы физически. Наоборот, сторонники Шаора были на удивление крепки, и каждый горел желанием драться. Безумие придавало им силы, так что люди принца смогут сдержать их натиск недолго.

Им ничего не оставалось, как найти Шаора. Раоден надеялся, что, если им удастся поговорить, они придут к соглашению. Все в один голос утверждали, что сам главарь никогда не принимает участия в драках. Его громил называли бандой Шаора, но никто не мог припомнить, чтобы им доводилось видеть атамана. Вполне могло оказаться, что шайкой руководит один из безумцев, который захватил власть по чистой случайности. Также вполне возможно, что сам Шаор давно пополнил ряды хоедов, а шайка продолжает бесчинствовать без главаря.

И все же что-то нашептывало Раодену, что Шаор жив. Или ему просто хотелось этому верить. Принцу требовался противник, с которым можно сразиться лицом к лицу: оез руководства безумцы начнут нападать разрозненными кучками, а их число значительно превышало отряд Саолина. Если окажется, что Шаора не существует, если его удастся уговорить, то над общиной Раодена нависнет серьезная угроза.

— Мы уже близко, — прошептал Галладон.

Их внимание привлекло движение на противоположной стороне, и друзья тревожно затаились в тени, пока все не затихло.

— Это банк. — Дьюл кивнул на просторное здание. Оно было широким и приземистым; его стены отличались более темным цветом, чем придавала остальным домам вечная грязь. — Элантрийцы построили его, чтобы местным торговцам было где хранить деньги. Банк за стенами Элантриса казался более надежным, чем тот, что существовал в Каи.

Раоден кивнул. Некоторые купцы, в том числе и его отец, не доверяли жителям Элантриса и хранили сбережения за чертой великого города. Их упорство в конце концов себя оправдало.

— Ты считаешь, что Шаор там?

Дьюл пожал плечами.

— Если бы я выбирал штаб-квартиру, то я бы обосновался здесь. Банк большой, его легко оборонять, и он внушительно выглядит. Для главаря шайки лучшего места не найти.

— Тогда пошли.

Стоило подойти поближе, и у принца не осталось сомнений, что здание обитаемо. Слизь у передних дверей пестрела многочисленными следами, и до друзей доносились звуки голосов из задней половины дома. Галладон вопросительно взглянул на него, и Раоден кивнул. Они вошли внутрь.

Внутреннее убранство оказалось не менее унылым, чем фасад; даже на фоне павшего города помещение отличалось унынием и затхлостью. Дверь в хранилище (большой круг с вырезанным эйоном Эдо) была приотворена, и голоса раздавались именно из-за нее. Принц вдохнул поглубже, готовясь к стычке с последним из элантрийских главарей.

— Принесите мне поесть! — завизжал писклявый голос.

Раоден замер на месте. Он вытянул шею, пытаясь заглянуть в хранилище, и отпрянул в крайнем удивлении. В дальнем конце комнаты на сложенных кучкой золотых слитках восседала юная девушка в чистейшем, не тронутом вездесущей грязью розовом платье. По плечам ее рассыпались длинные светлые волосы, но кожу покрывали черные пятна, как и у прочих элантрийцев. Восемь громил в обтрепанных лохмотьях подобострастно распластались перед ней на полу.

— Принесите мне еды! — снова потребовала девушка.

— Отрубите мне голову и отправьте к Долокену, — выругался позади Галладон. — Что это такое?

— Шаор, — изумленно ответил принц.

Тут его взгляд прояснился, и он увидел, что девушка смотрит прямо на них.

— Убейте их! — завопила Шаор.

— Идос Доми! — воскликнул Раоден, разворачиваясь и улепетывая из банка.

— Не будь ты мертв, сюл, — пропыхтел Галладон, — я бы тебя убил.