Галладон смотрел на него со страдальческим видом.

— Сюл, зачем нам разрастаться? Неужели ты действительно хочешь создать свою банду? Трех главарей вполне достаточно.

Раоден остановился и сочувственно оглядел дьюла.

— Ты вправду думаешь, что я набираю банду?

— Не знаю, сюл.

— Я не стремлюсь к власти. Меня тревожит жизнь. Не просто выживание, а жизнь, Галладон. Элантрийцы мертвы, потому что сдались судьбе, а не потому, что их сердца перестали биться. Я предлагаю им перемены.

— Сюл, ты берешься за невыполнимое дело.

— Провести Карату во дворец тоже может показаться невыполнимой задачей. — Раоден намотал веревку на руку. — Увидимся по возвращении, дружище.

— Что это? — подозрительно спросила Карата.

— Городской колодец. — Принц заглянул за край. Колодец уходил на солидную глубину, но в темноте внизу слышался плеск воды.

— Ты предлагаешь проплыть через него?

— Нет. — Раоден привязал веревку к вбитой в стенку шахты ржавой скобе. — Нас вынесет течением; будет похоже скорее на лежание на волнах, чем на плавание.

— Ты чокнутый. Речка течет под землей, мы утонем!

— Мы не можем утонуть. Как любит повторять мой друг Галладон: «Мы и так мертвы. Коло?»

Женщина-главарь по-прежнему смотрела на него с недоверием.

— Река Аредель протекает под Элантрисом, а потом бежит к Каи, — пояснил Раоден. — Она проходит через весь город, в том числе рядом со дворцом. Нам остается лишь отдаться течению, и оно вынесет нас на место. Я уже попробовал задерживать дыхание: продержался целый час и ничего не почувствовал. Поскольку кровообращения у нас нет, воздух нужен исключительно для разговоров.

— Если мы погибнем, то погибнем оба, — предостерегла Карата.

Принц передернул плечами.

— В любом случае через несколько месяцев нас доведет до ручки голод.

На губах женщины заиграла легкая улыбка.

— Ладно, Дух. Ты первый.

— С радостью, — ответил Раоден, не разделяя ее веселья. Все же это его идея.

Принц перекинул ноги через край колодца и начал спускаться. Веревка закончилась, не достав до воды, так что, вдохнув полной грудью, он разжал руки.

Раоден с плеском плюхнулся в ледяную воду. Течение грозило унести его прочь, но он ухватился за камень и ждал Карату. Вскоре из темноты наверху послышался ее голос:

— Дух?

— Я здесь. До воды примерно десять футов; тебе придется прыгать.

— А потом?

— Потом река уходит под землю: я и сейчас ощущаю, как она пытается засосать меня. Остается надеяться, что туннель достаточно широк на всем протяжении, либо мы проведем остаток дней в качестве пробок.

— Ты мог упомянуть о пробках прежде, чем я спущусь, — нервно отозвалась Карата.

Тем не менее вскоре прозвучал всплеск, за ним последовали вскрик ужаса и захлебывающийся звук, и что-то крупное пронеслось мимо Раодена по течению.

Наскоро помолившись милостивому Доми, принц отпустил камень, и река утащила его под землю.

Раодену все же пришлось плыть. Фокус заключался в том, чтобы удерживаться точно на середине реки и не ударяться о каменные стены туннеля. Он изо всех сил старался избегать столкновений; к счастью, камни оказались обкатанными, так что оставляли синяки, а не порезы.

Казалось, в темном подземном мире прошла вечность. Принца несло вперед в беспросветном безмолвии и одиночестве. Ему вдруг подумалось, что так может выглядеть смерть — бесконечное, лишенное света пространство, а в нем бесцельно парит душа.

Течение изменилось, теперь оно потихоньку вытягивало его наверх. Он поднял руки, чтобы не удариться о потолок, но не нашел преграды. Почти сразу же его голова вынырнула на поверхность, и мокрое лицо стало мерзнуть под ветром. Принц заморгал, пытаясь разглядеть окружающее в свете звезд и редких фонарей.

Раоден безвольно качался на волнах. Выйдя на поверхность, река расширялась, и течение существенно замедлилось. Он увидел, как к нему подплывает темная фигура, и попытался заговорить, но легкие наполняла вода, и принца скрутил приступ кашля.

Ладонь зажала ему рот, заставив захлебнуться кашлем, и голос Караты прошипел:

— Тихо, идиот!

Раоден кивнул, пытаясь справиться с сотрясающим его тело приступом. Видимо, во время путешествия по реке ему следовало поменьше размышлять о философских вопросах и держать рот закрытым.

Карата убрала руку, но не отпустила плеча, удерживаясь рядом, пока они медленно дрейфовали по Каи. Лавки уже закрылись на ночь, и порой по улицам проходил патруль. В полной тишине они достигли северной окраины, где стоял похожий на крепость королевский дворец. Рядом с ним, все еще не обменявшись ни словом, они вылезли на берег.

Дворец возвышался темной, суровой громадиной — наглядное проявление единственного опасения Йадона. Отец Раодена нечасто предавался тревогам; скорее, он нередко ломился напролом там, где следовало держать ухо востро. Эта черта принесла успех купцу, особенно в сделках с фьерденцами, но оказалась губительной для короля.

Йадон боялся ночи. Ему казалось, что после заката в его покои проберется убийца и прикончит его во сне. Раоден прекрасно помнил, как отец бормотал об этом каждый раз, отходя ко сну. Заботы, пришедшие с получением короны, только усугубили его опасения, и Йадон расставил повсюду охрану и разместил жилые помещения для солдат поблизости от королевской опочивальни.

— Ладно, — прошептала Карата. Она наблюдала, как передвигаются по стене часовые. — Ты вывел нас из Элантриса. Теперь приведи нас во дворец.

Раоден кивнул, пытаясь как можно тише избавиться от воды в легких, для чего ему пришлось вызвать рвоту.

— Постарайся кашлять поменьше, — посоветовала Карата. — Обдерешь горло и натрудишь грудь, и придется провести остаток вечности с простудой.

Принц застонал и с усилием поднялся на ноги.

— Нам нужно попасть в восточное крыло, — просипел он.

Карата кивнула. Она шла тихо и быстро (гораздо лучше, чем получалось у Раодена), как человек, привычный к опасности. Несколько раз она вскидывала руку и замирала, успевая предупредить принца перед появлением из темноты часовых. Благодаря ей они добрались до восточного крыла без происшествий.

— Что теперь? — тихо спросила она.

Раоден задумался. На него напали сомнения: для чего Карате доступ во дворец? Из того, что он о ней слышал, она не казалась помешанной на возмездии: жестокая, но не мстительная. Но что, если он ошибается? Что, если она желает крови Йадона?

«Я не дам ей убить отца, — решил принц. — Неважно, иасколько он плох как король, я не допущу его смерти».

— Сперва ответь мне на один вопрос.

— Сейчас? — раздраженно поинтересовалась Карата.

Раоден кивнул.

— Я хочу знать, что тебе нужно во дворце? Женщина нахмурилась.

— Ты не в том положении, чтобы выдвигать условия.

— А ты не в том, чтобы отказаться им следовать. Стоит мне поднять тревогу, и нас обоих схватят.

Карата замолчала, очевидно, решая, стоит ли принимать его угрозу всерьез.

— Послушай, — продолжал Раоден. — Скажи мне только одну вещь: ты намереваешься причинить вред королю?

Карата встретила его вопросительный взгляд и покачала головой.

— У меня счеты не с ним.

«Верить ей или нет? И есть ли у меня выбор?»

Принц раздвинул примостившийся у стены кустарник и всем весом надавил на один из камней. Тот с тихим скрипом утонул в стене, и квадрат земли перед ними ушел вниз. Карата приподняла брови.

— Тайный ход? Как оригинально.

— Йадон боится быть убитым во сне. — Раоден нырнул в узкую лазейку у стены. — Он приказал прорыть этот туннель как последнее средство к спасению, если на дворец нападут.

Карата фыркнула и последовала за ним.

— Я думала, подземные ходы существуют только в детских сказках.

— Король любит сказки.

Через несколько футов туннель расширился, и Раоден нашарил у стены фонарь, кремень и огниво. Он закрыл заслонку фонаря почти до упора, оставив только тонкий лучик света, и оглядел узкий пыльный проход.