— Вы еще удивитесь, милорд, — пообещала принцесса.

— Мы можем удалиться? — с намеком спросил Эдан. Его все еще задевало, что на встречах заправляет женщина.

— Последний вопрос, господа. Я размышляла над предстоящей Кручиной вдовы, и мне бы хотелось услышать ваше мнение.

Придворные переминались с ноги на ногу, неловко поглядывая друг на друга.

— Да будет вам, — недовольно нахмурилась Сарин. — Вы же взрослые люди, а страшитесь Элантриса, как дети.

— Это крайне деликатная тема в Арелоне, — ответил Шуден.

— Хратен не пытается обходить ее стороной. Вы же слышали, что он затеял.

— Он объявил кораитских жрецов виновными в попустительстве элантрийцам, — кивнул Ройэл, — и теперь настраивает против них людей.

— И если мы не вмешаемся, его план сработает. Поэтому нам необходимо пересилить суеверия и перестать делать вид, будто Элантриса не существует. Джьерн строит по поводу города далеко идущие планы.

Слушатели обменялись понимающими взглядами. Они считали, что принцесса уделяет планам джьерна незаслуженное внимание; для них главной проблемой оставался Йадон, а в религии они не видели ощутимой угрозы. Они не понимали, что для Фьердена религия и война стояли бок о бок.

— Вам придется довериться мне, господа, — сказала Сарин. — Замыслам Хратена суждено сыграть значительную роль в нашем будущем. Вы утверждали, что король смотрит на вещи буквально; что ж, значит, Хратен — его полная противоложность. Он все рассматривает с точки зрения возможной пользы или вреда, а его цель состоит в подчинении Арелона Фьерденской империи. Если он собрался использовать элантрийцев против нас, мы должны противостоять.

— Пусть этот коротышка-кораит с ним согласится, — посоветовал Эхан. — Если они окажутся на одной стороне, то Элантрис в любых руках станет бесполезным орудием.

— Омин ни за что не пойдет на подобное соглашение, милорд, — покачала головой принцесса. — Он не желает элантрийцам зла и не станет провозглашать их демонами.

— Может, он… — начал толстяк.

— Доми милостивый, Эхан, — перебил его Ройэл. — Неужели ты не ходишь на его проповеди? Он не согласится на обман.

— Я хожу! — возмутился Эхан. — Я просто подумал, что жрец захочет послужить королевству. Мы его щедро отблагодарим.

— Нет, милорд, — продолжала убеждать Сарин. — Омин — служитель церкви, и при этом искренний и доброжелательный человек. Для него правда не оспаривается и не продается. Боюсь, что нам не осталось выбора: придется принять сторону элантрийцев.

От предложения принцессы лица у заговорщиков вытянулись.

— Сарин, тебе предстоит нелегкая задача, — предостерег старый герцог. — Ты назвала нас суеверными, но на самом деле здесь собрались наиболее образованные и непредвзятые арелонцы. Если даже мы с опаской относимся к Элантрису, подумай, что скажет остальная страна.

— Придется изменить бытующие понятия, милорд. И обряд Кручины вдовы дарит нам прекрасную возможность. Я собираюсь отнести элантрийцам еду.

На этот раз ей удалось потрясти всех без исключения.

— Я не ослышался, принцесса? — дрожащим голосом переспросил Эхан. — Вы собиратесь посетить Элантрис?

— Да.

— Мне нужно выпить, — решил толстяк и откупорил флягу с вином.

— Вам не получить разрешения короля, — сказал Эдан. — Он не позволяет заходить внутрь даже солдатам элантрийской гвардии.

— Эдан прав, — поддержал барона Шуден. — Вашему высочеству никогда не прорваться сквозь эти ворота.

— Предоставьте короля мне.

— Ваша маска дурочки здесь не поможет, — предупредил Ройэл. — Ни за какие достижения глупости король не отпустит вас в город.

— Я что-нибудь придумаю. — Принцесса старалась выглядеть уверенной. — Пусть разрешение вас не заботит. Но я хочу, чтобы вы дали слово, что поможете мне.

— Поможем в чем? — вяло спросил толстяк граф.

— Поможете раздавать пищу.

Лорд Эхан выпучил глаза.

— Раздавать пищу? В Элантрисе?

— Моя цель — сорвать с города покров суеверий, — объяснила девушка. — Для этого необходимо затащить знать вовнутрь и заставить ее убедиться своими глазами, что в элантрийцах нет ничего страшного.

— Простите мое недоверие, леди Сарин, — начал Иондел. — Но что, если в них есть что-то страшное? Что, если слухи об элантрийцах правдивы?

— Я не думаю, что они опасны; я видела и город, и его жителей. В элантрийцах нет ничего ужасного, за исключением обращения с ними. Я не верю рассказам о чудовищах в человеческом обличье и поедании себе подобных. Я наблюдала всего лишь несчастных мужчин и женщин, с которыми обращаются хуже, чем с животными.

Ни Иондел, ни остальные не разделяли ее убежденности.

— Послушайте, я пойду первой. А вы присоединитесь через несколько дней.

— Почему мы? — простонал Эдан.

— Потому что надо как-то начинать. Если вы, господа, не побоитесь войти в город, тогда другие очутятся в глупом положении, если будут рьяно возражать. Аристократия строго следует модным влияниям: стоит идее получить популярность, и я затащу туда всех по меньшей мере по разу. Они убедятся, что ничего страшного в Элантрисе нет, что его жители — бедные калеки, которым не хватает пищи. Мы победим Хратена, не прибегая к обману. Немногие способны объявить демоном человека, который только что со слезами на глазах благодарил тебя за еду.

— Бессмысленно спорить, — заявил Эдан. Его пальцы подрагивали от мысли о посещении Элантриса. — Все равно король не позволит вам туда отправиться.

— А если позволит? — тут же спросила Сарин. — Тогда вы пойдете со мной?

Барон оторопело заморгал — он понял, что попался. Принцесса ждала ответа, но он упрямо держал рот на замке.

— Я пойду, — объявил Шуден.

Сарин благодарно улыбнулась джиндосцу. Уже второй раз он поддержал ее в трудную минуту.

— Если Шуден решился, то сомневаюсь, что остальным захочется показаться трусами на его фоне, — произнес Ройэл. — Сначала получите разрешение, Сарин, а потом мы обсудим детали.

— Возможно, я переоценила шансы на успех, — признала Сарин.

Она стояла перед дверьми кабинета Йадона, а неподалеку пара гвардейцев не спускала с нее глаз.

— Вы придумали, что будете делать? — спросил Эйш. Во время встречи заговорщиков сеон отказался залетать в церковный сад и висел на посту за оградой часовни.

Сарин покачала головой. Она храбрилась перед Эханом и остальными, но сейчас ее одолевали сомнения. Принцесса не представляла, как выпросить у Иадона согласие на посещение Элантриса, а уж тем более как уговорить элант-рийцев принять помощь.

— Ты говорил с отцом? — поинтересовалась она.

— Да, госпожа. Он просил передать, что предоставит вам любую денежную поддержку.

— Хорошо. Пошли. — Она сделала глубокий вдох и решительным шагом направилась к часовым. — Я желаю поговорить с отцом.

Солдаты нерешительно переглянулись.

— У нас приказ…

— Он не относится к членам семьи, — уверенно перебила Сарин. — Разве вы откажете королеве, если она решит навестить своего мужа?

Оба гвардейца наморщили лбы, пытаясь найти ответ. Скорее всего, Эшен не баловала короля частыми визитами. Сарин заметила, что болтушка-королева старалась держаться от Йадона подальше; даже ей не нравилось постоянно выслушивать колкости по поводу собственной глупости.

— Открывай двери, солдат, — приказала принцесса. — Если король не захочет меня видеть, он не постесняется меня выгнать, и тогда в следующий раз вам не придется гадать, пускать меня или нет.

Но гвардейцы продолжали колебаться, и принцессе пришлось силой протиснуться между ними и отворить дверь самой. Ее решительность настолько ошарашила охрану, непривычную к волевым женщинам, особенно в королевской семье, что они не сделали попытки ее остановить.

При звуке хлопнувшей двери Йадон поднял взгляд от рабочего стола; очки, которых Сарин никогда раньше на нем не видела, сползли от резкого движения к кончику носа. Он тут же их снял и встал, раздраженно хлопнув по столу ладонью. Пачка финансовых документов подпрыгнула, и из нее вылетело несколько листов.