Мы собираемся за столом и сидим совсем рядом друг с другом.

— Много у нас разных вариантов имеется, как устроить свою жизнь в Ксанфе. Именно в Ксанфе я хочу остаться, раз нас тут никто не знает, а язык всем нам знакомый. Можно просто устроиться куда-то работать и завязать с наемничеством?

Я пока спрашиваю своих про такую возможность, однако у меня есть предложение поинтереснее.

— Работать вместо того, чтобы быть наемниками? Нет, ваша милость, мы не согласные на такое. За умелый меч или меткий лук хорошо платят, никакой работой столько денег не заработаешь. И не нужно надрываться с раннего утра до позднего вечера, — сразу же решительно отрезает Терек, а остальные компаньоны кивают, дружно подтверждая его слова.

— Хорошо, я не стану вас убеждать, — на самом деле я понимаю, что инородцам в Ксанфе лучше служить в дружине местного барона или еще где-то, чем пытаться найти какую-то тяжелую работу.

— Тогда мы можем устроить себе гораздо более зажиточную и веселую жизнь, но для этого придется здорово рискнуть. Впрочем, жизнь наемников — и так страшно рисковое дело, а тут все же опасностей сильно поменьше будет.

Я беру минуту паузы, разглядывая лица своих товарищей и любимой девушки, чтобы они немного прониклись моими словами.

— Ладно, рассказываю. Я уже немного освоился в дворянстве, встретил несколько благородных мужчин и женщин, поприветствовал их, получил ответное приветствие, правда, еще не общался ни с кем плотно. Идея у меня, значит, такая.

— Мы возвращаемся в сторону Вольных Баронств, на самую границу королевства, где местные дворяне живут совсем небогато и больших дружин не имеют. Там мы попробуем получить себе свой дом, да что там дом — целое владение с замком.

Гляжу на пораженные лица и улыбаюсь:

— Вы, наверно, думаете, что я собираюсь ночью лезть через стену, захватывая замок, или с помощью своих и ваших умений заставлю открыть ворота часовых?

— Ну, а как еще можно получить замок с владением в свои руки? Я других вариантов не знаю, — отвечает Терек, а лучницы пожимают плечами.

— Нет, это будет просто захват чужого замка, совсем незаконное дело, никак легализоваться в Ксанфе нам это не поможет. Такой фокус мы провернуть, конечно, сможет с нашими умениями. Только это не решит наших проблем. Все благородные соседи поднимутся мстить за своих друзей и родственников, замок может и не возьмут, но нас крепко обложат. Будем там сидеть, пока еда не закончится. Так что не это я вам хочу предложить, а вполне правильный путь стать баронами и баронессами. Законный путь! То, что он именно законный — очень важно на самом деле!

— Ух, ты! И даже баронессами! — сильный голос Фиалы слышен далеко за пределами комнаты.

— Тише, новая Обращенная! Да, баронессами, и даже гораздо раньше, чем мы станем сами баронами. Или не станем.

— Ведь, что мы можем увидеть в нашей комнате? Двух крепких мужчин, один из которых уже настоящий дворянин. Да, у меня есть такая возможность и я ей собираюсь воспользоваться. Но это пока не так важно, меня на краю королевства без своего владения и еще чего-то такого никто замуж из баронских дочек так сразу не возьмет. Ну, или возьмет такая, что смотреть страшно. В общем, способы есть, но нужно или много воевать, или много ждать, а все сложно в любом случае.

— Мы там — абсолютные чужаки! Я — дворянин из нелюбимой никем вообще здесь Империи, а вы — из немного меньше, но тоже не так уж и приветствуемого соседнего королевства! Тем более, что религия здесь, хоть и немного, но отличается. А на этом отличии и построена вся разница между двумя соседними церквями двух королевств. Приехать немного пожить вполне можно, а вот если надолго остаться — вопросы возникнут.

Мои люди слушают размышления про будущее очень старательно.

— Поэтому у меня к вам такой вопрос — были ли в вашем монастыре благородные послушницы, которых родня почему-то отправила с глаз долой? И знали ли вы их хорошо лично?

— Благородные послушницы и монашки? Да полным-полно было таких в нашем монастыре! — сразу же заявила Ксита опять своим непередаваемым голосом. — Много кого сдали на время на благочестивое воспитание или навсегда!

— Тише, наша новая подруга по умениям! — напомнил я ей про необходимую конспирацию.

— Да они все на улице с пивом сидят, пропивают твою плату, — отмахнулась характерная девушка, говоря именно о наших новичках.

— Все равно, говори тише! Надоело мне уже вас всех предупреждать про режим сохранения нашей общей тайны! Теперь, кто накосячит — высчитываю четверть золотого из еженедельной платы!

Решили на общем собрании, что поставим себе тоже плату в четыре местных золотых за месяц. Чем мы все хуже тех же нанятых недавно слуг и стражников? Жизнь коротка и нужно потратить все деньги сразу, этот девиз поддержали, конечно, единогласно мои товарищи.

Теперь все дружно замолчали, наверняка дают себе зарок вообще громко не разговаривать. Деньги никому терять не хочется, а я наглядно понимаю, что реально привыкаю командовать и наказывать, как бы, моих подчиненных вместе со своей новой личиной благородного норра.

Ну, так оно и должно все естественным образом выглядеть, приказы обязаны вылетать на автомате из крутого норра без всяких никому не интересных, да еще слишком интеллигентных размышлений.

— Значит, много было? И что, все они погибли при разорении монастыря?

— Нет, часть самых знатных послушниц забрали родственники, когда узнали, что граф Апольчивер собирается напасть на монастырь, — отвечает мне Фиала. — Это страшное дело долго созревало, так что многие благородные про его замыслы знали. Но вмешиваться никто не стал, настоятельница оказалась слишком принципиальная, что многих не устраивало, а граф слыл слишком значимой фигурой при королевском дворе. Одно время даже служил первым королевским советником!

— Обалдеть! Какое гнездо мы разворошили на самом деле! Целого первого королевского советника прибили, хорошо, что хоть в отставке уже! — ужасаюсь я про себя и добавляю:

— Самые знатные нам не требуется совсем. Мне интересны только бедненькие, оставленные без возврата девочки и девушки дворянки, про которых все родственники уже давно забыли. Нужны их имена и все прочие подробности, если они еще окажутся родными сестрами, то вообще прекрасно, — выдаю я свои пожелания.

— А почему именно родными сестрами? — не понимает Ксита.

— Потому что вы тоже родные! — не могу сдержать я смешка. — И очень похожие внешне. То есть мне такое условие не обязательно, но, если есть какие-нибудь сестренки, неважно какого возраста, среди послушниц или даже монахинь, то расскажите мне про них. Или из вашего отряда лучниц тоже такие подходят, если они из благородного сословия.

После десятиминутного обсуждения сестры вспоминают про две пары родных сестер, живших в монастыре:

— Две сестры Волерин были младше нас лет на пять, а две сестры Брунильяк почти наши ровесницы!

— Кто из них был темненькими?

— Волерин были, — неуверенно отвечает Фиала. — Брунильяк точно светлые блондинки, очень красивые.

— А почему так неуверенно говоришь?

— Да плохо уже их помню. Ксита, ты не подскажешь?

Но сестра только разводит руками:

— Это ты с мелочью постоянно возилась! Доброта наша монастырская! Я-то не обращала на них внимания. Анд… Ваша милость! — тут же поправляется она, заметив, как у меня торжествующе расширились глаза в ожидании ее промаха. — Да зачем тебе это?

— Значит, станете скоро на пять лет моложе и еще называться будете так же — Волерин! — подвожу я итог обсуждения. — Ксита и Фиала Волерин! И еще придется выглядеть дворянками! Вести себя, как истинные дворянки!

Потрясенный вид сестер выдают пока только широко раскрытые глаза.

— Не очень важно, чтобы они совпадали с вами по внешности и были тоже сестрами, но все-таки немного желательно. Мало ли кто-то появится со временем, кто помнит двух темноволосых девочек из вашего монастыря. Хотя и вряд ли такое вообще случится, но лучше хоть немного соответствовать настоящей истории.