О гномах Лентан знал мало, разве только то, что, по слухам, они основали свои королевства задолго до рождения его деда.

— Но откуда вы пришли изначально? — спросил Эпло. Он знал ответ, но ему было любопытно узнать, что здешние народы знают о Разделении; к тому же он надеялся, что подобная информация может навести его на след сартанов. — Я имею в виду — еще раньше по времени, много раньше.

Лентан пустился в долгие и путаные объяснения, и Эпло скоро совершенно запутался в сложных мифах. Явно все зависит от того, кто рассказывает. У эльфов и людей в мифах творения было что-то насчет изгнания из рая. Гномы верили Орн знает во что.

— Какова политическая ситуация в людских странах?

Лентан потупился.

— Боюсь, я не смогу точно сказать вам. Исследователь в нашей семье — мой сын. Отец никогда не думал, что я буду вполне доволен…

— Ваш сын? А где он? — Эпло огляделся, раздумывая, уж не спрятался ли эльф в чулан, что, принимая во внимание всеобщую чокнутость в этом доме, не выглядело очень уже невероятным. — Могу я поговорить с ним?

— Нет, Пайтана здесь нет. Он в людских землях. Боюсь, он вернется еще не скоро.

Это отнюдь не обнадежило Эпло. Патрин начал чувствовать, что его миссия здесь — пустое дело. Он предполагал раздуть хаос, чтобы облегчить своему повелителю дальнейшие шаги в этом мире. Но на Приане гномы хотели только, чтобы их оставили в покое, люди сражались друг с другом, а эльфы им помогали. У Эпло почти не было шансов побудить людей воевать с эльфами — трудно нападать на того, кто сам снабжает вас оружием. Никто не хотел сражаться с гномами — никому не было нужно то, что было у гномов. Эльфов нельзя было побудить к завоеваниям — хотя бы потому, что в их словаре не было такого слова.

— Статус-кво, — сказал Лентан Квиндиниар. — Это древнее слово, оно означает.., как бы это сказать.., ну.., статус-кво.

Эпло узнал слово и знал, что оно означает. Неизменность. Как это было далеко от того хаоса, который он обнаружил (и которому помог продолжаться) на Арианусе.

Разглядывать яркие огоньки, сияющие в небе, патрину становилось все скучнее. Он был озадачен. Даже если я заварю какую-нибудь кашу в этом государстве, сколько стран мне придется обойти, чтобы везде сделать то же? Здесь может быть столько же государств, сколько.., ну, скажем, сколько огоньков в небе. И кто знает, сколько их там еще? Может, на то, чтобы найти их, потребуется вся моя жизнь? Я не могу столько ждать. И мой повелитель тоже.

Это бессмысленно. Сартаны были организованны, систематичны, следовали логике.

Они никогда не рассыпали цивилизации в беспорядке, как здесь, и не оставляли их жить самих по себе. Они должны были что-нибудь упорядочить. У Эпло не было ключа к разгадке.

Разве что старик. Он явно безумен. Но безумен ли он как вратокрушитель или он безумен как Волкун? Первое означало, что он безвреден для всех, кроме, может быть, себя самого. Второе означало, что за ним нужно присматривать. Эпло помнил ошибку, совершенную им на Арианусе, когда человек, которого он посчитал дураком, оказался кем угодно, но только не дураком. А со стариком было много неясного.

Лабиринт берет дань с тех, кто в нем заключен. Тех патринов, которые из-за лишений сходят с ума, называют «вратокрушителями» за своеобразную форму, которую принимает их безумие. Жертвы его слепо бегут в глушь, воображая, что они достигли Последних Врат.

И как будто сами мысли о нем призвали старика (как часто случалось в Лабиринте) — взгляну» вверх, Эпло обнаружил Зифнеба, взирающего па него сверху вниз.

— Это ты? — раздался дрожащий старческий голос.

Эпло встал, отряхиваясь от мусора.

— О, нет, нет, — растерянно сказал Зифнеб, тряся головой. — Однако, — он пристально посмотрел на Эпло, — кажется, я искал тебя. Пойдем, пойдем. — Он взял Эпло под руку. — Мы идем… Спасать! Ой! Хороший песик. Хороший песик…

Увидев, как чужой пристает к хозяину, пес просил преследовать воображаемую добычу и поспешил встретиться лицом к лицу с неприятелем. Он встал перед волшебником, оскалил зубы и яростно зарычал.

— Отпусти мою руку, старик, — посоветовал Эпло.

— А, да… — Зифнеб торопливо выпустил его. — прекрасное.., прекрасное животное.

Рычание стихло, но пес продолжал смотреть на старика с сильным подозрением.

Зифнеб полез в карман.

— У меня была мозговая косточка пару недель назад. Осталась от обеда. А ты встречал моего дракона?

— Это угроза? — спросил Эпло.

— Угроза? — Старый волшебник был настолько потрясен, что даже потерял шляпу. — Нет.., конечно же, нет! Это просто.., мы сравнивали наших любимцев… — Зифнеб понизил голос, нервно оглядываясь. — На самом деле мой дракон вполне безобиден. Я наложил на него заклятие…

— Идем, пес, — неприязненно сказал Эпло и направился к кораблю.

— Призрак великого Гэндальфа! — вскричал Зифнеб. — Если у него был призрак… Я в этом сомневаюсь. Он был таким снобом… О чем это я? А, спасение! Чуть не забыл. — Старик подобрал свою хламиду и побежал следом за Эпло. — Идем! Идем! Нет времени!

Спеши!

Его белые волосы поднялись дыбом, борода торчала во все стороны. Зифнеб обогнал Эпло. Оглянувшись, он приложил палец к губам.

— Только тихо. Не хочу, чтобы он, — кивок куда-то вниз, — знал.

Эпло остановился. Скрестив руки на груди, он с некоторым любопытством следил за стариком: тот неизбежно должен был врезаться в магический барьер, которым патрин окружил свой корабль.

Зифнеб подошел и коснулся рукой корпуса.

Ничего не случилось.

— Эй, отойди оттуда! — Эпло пустился бегом. — Пес, останови его!

Пес рванул вперед и ухватил старика за хламиду как раз тогда, когда Зифнеб полез через перила.

— Пошел! Пошел! — Зифнеб отмахивался от пса шляпой. — Я превращу тебя в поросенка! Лет а була… Нет, погоди. Это превратит в поросенка меня. Отпусти меня, ты, зверюга!

— Пес, сидеть, — приказал Эпло, и собака послушно села, отпустив старика, но бдительно за ним наблюдая. — Слушай, старик. Я не знаю, как ты справился с моей магией, но я тебя честно предупреждаю. Отойди от моего корабля…

— Мы собираемся в путь? Ну конечно же, собираемся. — Зифнеб робко взял Эпло за руку. — Вот почему мы здесь. Прекрасный у тебя хозяин, — добавил он, обращаясь к псу, — только глупый.

Волшебник перепрыгнул через перила и пошел себе через палубу, направляясь на мостик с совершенно неожиданной для человека преклонных лет скоростью.

— Проклятие! — выругался Эпло, спеша за ним. — Пес!

Животное подпрыгнуло и бросилось вперед. Зифнеб уже скрылся из виду, спустившись по лестнице на мостик. Пес прыгнул следом.

За ними спустился Эпло. Он прибежал на мостик. Зифнеб с любопытством разглядывал покрытый рунами рулевой камень. Пес стоял рядом и наблюдал. Старик потянулся к камню.

Пес зарычал, и Зифнеб быстренько отдернул руку.

Эпло остановился на пороге, размышляя. Он был наблюдателем, он не хотел напрямую вмешиваться в жизнь этого мира. Но теперь у него не было выбора. Старик увидел руны. И не только увидел, но и преодолел. Следовательно, он узнал, что Эпло патрин. Эпло не мог позволить, чтобы об этом прознал кто-нибудь еще. Кроме того, старик был — должен был быть — сартаном.

«Обстоятельства, в которые я попал на Арианусе, не позволили мне отомстить нашему древнему врагу. Теперь я заполучил другого сартана, и мне ничто не мешает. Никто не хватится старого безумного Зифнеба. Черт, эта женщина Квиндиниаров, может, еще и медаль мне даст!»

Эпло стоял в дверях, перекрывая единственный выход с мостика.

— Я тебя предупреждал. Ты не должен был спускаться сюда, старик. Теперь ты увидел то, чего не должен был видеть. — Он начал сдвигать свои повязки. — Тебе придется умереть. Я знаю, что ты сартан. Только они могли бы одолеть мою магию. Скажи мне одно.

Где остальной твой народ?

— Этого я и боялся, — сказал Зифнеб, печально глядя на Эпло. — Ты знаешь, спасители так себя не ведут.

— Я не спаситель. Некоторым образом я нечто совсем противоположное. Я собираюсь устроить здесь хаос, чтобы приблизить тот день, когда мой повелитель придет в этот мир и объявит его своим. Мы будем править — по праву, как должны были давным-давно. Ты должен теперь понять, кто я. Оглянись, сартан. Узнаешь руны? Или, может быть, ты и без того знал, кто я. Ты же предсказал мое появление. Я хочу знать, как ты это сделал.