Переглянулись, ощерились и снова сшиблись — на сей раз грудь в грудь, не размениваясь на выпендрёжные «вертушки». Старый добрый ближний бой с разменом, в котором я всё же лучше. Об этом свидетельствовал результат предыдущей встречи, да и в этот раз я сразу же повёл по очкам, подбив Антону глаз, рассадив губу и посадив сечку на бровь. Сам, конечно, тоже наполучал, но в основном по корпусу, что, с учётом скафандра, больше Антохе навредило — судя по страдальческому виду, он ещё и запястье вывихнул. Левое, но тем не менее. Ну и справедливости ради, он мне чуть челюсть не свернул — синячище будет знатный, да и губу изнутри о зубы рассёк нехило. Закончился размен тоже вполне закономерно: загнав Антона в глухой блок, я врезал ему коленом поддых и в прыжке саданул локтем в стиле муай-тай, заставив подельника в очередной раз рухнуть на пол. Правда, на сей раз только на колени.

А вот от финального удара — размашистого маэ-гери, который должен был сокрушить челюсть уронившего руки Антона, тот каким-то невероятным образом увернулся, перекувыркнувшись назад. И вышел из кувырка, умудрившись в движении цапнуть из-за спины плазмер. Вот только надежды его вновь не оправдались — оказавшись на ногах и во всеоружии (да-да, снова!), он с удивлением осознал, что ему точно в лоб смотрит мой «кольт».

— А мы ведь так не договаривались, Антон! — прохрипел я, сплюнув кровь.

Опыт опытом, а дыхание сбил, поганец мелкий.

— Чёрт! Кха! — отплатил той же монетой подельник. — Действительно, не договаривались…

Уж не знаю, как это у нас получилось, но стволы мы отшвырнули одновременно. И атаковали точно так же безрассудно, моментально оказавшись в клинче. Вот ненавижу такое состояние! Ни размахнуться толком, ни даже лбом боднуть! Хоть в борьбу переходи, благо есть возможность провести бросок через бедро, только с силами собраться… а потом, если повезёт оказаться сверху, гвоздить по наглой роже, пока долбаный Спиридонов не вырубится…

— Эй, горячие росские парни! Вы закончили?

М-мать! Как же не вовремя! Мало того, что от неожиданности приём смазал, скорее повалив противника, чем швырнув, так ещё и сам сверху растележился, придавив ойкнувшего Антона. Ну вот кого принесло, а?

Впрочем, ответ на этот вопрос я получил буквально сразу же, стоило только поднять взгляд. И недаром голос показался мне подозрительно знакомым — на нас с Антохой снисходительно и, я бы даже сказал, с толикой… нет, не укоризны, а, пожалуй, презрения сверху вниз смотрел капитан третьего ранга Курицын, незаметно вошедший в каюту. Хотя как незаметно? Нам в пылу баталии не до того было, тут под шумок взвод загонишь, и не почешемся… собственно, как и произошло. Разве что насчёт взвода я чуток погорячился.

— Может, хватит уже? — усмехнулся кап-3. — Как дети малые, ей-богу! Всё, Завьялов победил, смирись, Антон!

Мой подельник недовольно засопел и предпринял неуклюжую попытку вывернуться из захвата, которую я, ясное дело, незамедлительно пресёк, но получил неожиданную поддержку со стороны старшего лейтенанта Михайлова, отиравшегося рядом с начальником:

— А как по мне, боевая ничья!

— Все, подъём, подъём! — не терпящим возражений тоном приказал Курицын. — Устроили тут, понимаешь! Перед Хранителем стыдно!

— Ритуал любопытность есть да, — ожила до того немая и неподвижная глыба гексапода за спиной кап-3. — Занятность есть да. Понимание новый сторона психология хуманс есть да.

— Встали, я сказал! — повторил Курицын, и мы с Антохой нехотя поднялись на ноги, виновато уставившись в пол. — И приведите себя в порядок! Смотреть противно!

Полагаю, видок у нас был тот ещё — окровавленные перекошенные рожи с выражениями, более уместными для нашкодивших щенков — так что возражать мы и не подумали. Единственное, в первую очередь подняли брошенное оружие, и только затем занялись наведением марафета. Признаться, мне пришлось гораздо проще — видимых повреждений меньше, а с рассаженной изнутри губой ничего не поделать. Максимум, что мне сейчас доступно, это активировать шлем и врубить автоаптечку, чтобы та препарат для повышения свёртываемости крови вколола. Собственно, так я и поступил, украдкой любуясь на Антона, шипящего от каждого прикосновения к собственной раскрашенной роже. Впрочем, это дело мне быстро наскучило, и я переключил внимание на остальных гостей… хотя каких гостей? Представителей принимающей стороны, если уж совсем по совести.

И если Курицын с Михайловым особых эмоций не вызвали, разве что кап-3 заставил уважать проявленной непреклонностью в разрешении конфликта, то гекс преподнёс сюрприз, причём не самый приятный. Хотя поначалу всё шло совсем неплохо — я косился на алиена, алиен косился на меня, забавно двигая глазами на стебельках. И он же первым нарушил молчание:

— Хуманс знакомство есть да. Помнить есть да, нет?

— Мне тоже кажется, что мы встречались, — с усмешкой признал я. — Впрочем, не уверен.

— Уверенность есть да. Доверить есть да.

— Неужели? — заинтригованно заломил бровь Курицын. — А ты полон сюрпризов, Завьялов.

— Заварзин! — решительно поправил я.

— А, себе-то не ври! — отмахнулся кап-3. — Порода чувствуется. Весь в отца.

— А вы его знали? — насторожился я.

— Не то, чтобы знал, но… пересекались, скажем так, — подтвердил Курицын. — Но сейчас речь не об этом.

— А это уже мне решать!

— Нет. Тебя пригласили по иному поводу.

— Пригласили?! — возмутился я. — Офигенное приглашение! По совести, вас надо послать далеко и надолго. И прямо сейчас!

— Ну и куда же ты денешься? — ухмыльнулся мой собеседник.

— Уж соображу, куда! Поверьте, господа, у меня есть, чем ответить на любой ваш вызов. Я же полон сюрпризов, помните?

— Такой же самоуверенный, как и отец…

— А вот с этого места поподробней! — потребовал я.

— Позже.

— Нет, уж будьте любезны!

— Алекс! — вякнул с дивана Антон, но я злобно на него зыркнул, и тот увял — видимо, и впрямь вину почувствовал.

— Серьёзность разговор есть да, — вмешался в назревающую перепалку гексапод. — Необходимость коммуникация есть да. Говорящий-за-многих слышать есть да, нет?

Чего?! Что ещё за «Говорящий-за-многих»? Что за бред?! Или не бред?! Что-то вертится такое в голове…

«Капитан Заварзин, он пытается перехватить мои управляющие цепи! — набил в «чате» Кумо, подтвердив мои смутные подозрения. — Помогите! Я не могу сопротивляться!»

Ну и что я должен сделать?! Вырубить наглухо «нейр»? Попытка не пытка…

Как и следовало ожидать, ничего хорошего из этой затеи не вышло — как только я попытался дотянуться до интерфейса «нейра», меня попросту оглушило паническим ментальным «воплем». Аж уши заложило. И не скрючился я лишь благодаря чудовищному усилию воли. А вот гекс, такое ощущение, мою возню самым возмутительным образом проигнорировал. Он вообще отгородился от внешнего мира, погрузившись в себя на несколько долгих мгновений. А когда вернулся в нашу не самую лучшую из реальностей, в очередной раз удивил, захрипев и защёлкав жвалами. С чего бы вдруг ему переходить на родную речь, если он относительно неплохо изъяснялся на росском? И сразу же понял, почему — «нейр» врубил режим синхронного перевода, причём заговорил до боли знакомым и родным голосом Кумо:

— Теперь можно поговорить нормально. Надеюсь, вы не против, коллеги?

Судя по поражённому молчанию, Кумо в формате синхронного переводчика стал неожиданностью для всех, кроме гексапода. Плюс немалую роль во всеобщем офигении сыграла непринуждённость, с которой мой «виртуальный помощник» подключился к «нейрам» присутствующих без согласия на то их владельцев. Понятно, что и тут Хранитель постарался, предоставив в распоряжение «мини-гекса» неизвестный хумансам беспроводной протокол, против которого у них просто-напросто отсутствовала защита на программном уровне, но на конечный итог это понимание никак не влияло — наши соседи по космосу в очередной раз продемонстрировали тотальное технологическое превосходство. И не только соседи, но ещё и я — не просто собрат по расе, а соплеменник, то бишь равный среди равных. А тут получается, что и у меня есть значительное преимущество. Не самое приятное ощущение, доложу я вам. И непривычное, поскольку далеко не каждый день осознаёшь себя букашкой на фоне неприступной горы, фигурально выражаясь. Думаете, преувеличиваю? Даже если и так, то лишь самую малость, поскольку мы все четверо, не сговариваясь, обменялись растерянными взглядами, а потом дружно уставились на чёрную глыбу гексапода.