– В Виттенберг? – удивился Вольфгер, – а зачем?

– Да ведь там живёт Лютер, – просто ответил Антон, – думаю, без серьёзного разговора с ним вам не обойтись. В худшем же варианте будьте готовы отправиться и к Мюнцеру. Именно эти люди определяют сейчас церковную жизнь империи, и с этим ничего не поделать.

– Н-д-а-а… – протянул Вольфгер, – похоже, наше путешествие затягивается…

– Что вам потребно? – быстро спросил Антон и придвинул к себе пергамент, – называйте без стеснения: деньги, снаряжение, люди – всё будет. Я легко могу выставить армию, превышающую армию курфюрста. Но у меня к вам будет одна, не совсем обычная просьба: не обращайтесь в торговые дома Вельзеров, Гохштаттеров, Имгофов, вообще ни в какие торговые дома, кроме моего, и, ради всего святого, не открывайте им то, что открыли мне. От этого известия рынки могут рухнуть в одночасье, и страна погрузится в самый настоящий хаос. Хуже этого может быть только само Светопреставление…

– Вы правы, – кивнул Вольфгер, – так я и сделаю. А теперь, пожалуй, мне пора. Рад был познакомиться, для меня эта встреча оказалась чрезвычайно полезной.

Он встал и направился к двери, но на полпути остановился:

– Антон, позвольте задать вам ещё один странный вопрос: в Дрездене есть маг?

– Какой маг? – удивился Фуггер.

– Не знаю… Наверное, тёмный. Мне всё равно какой, лишь бы он был опытным. Сам я его ни за что не найду, магики тщательно прячутся, да это и понятно, в случае чего их ждёт костёр…

Финансист на минуту задумался.

– Ха! А ведь есть такой! Городской аптекарь доктор Гервиг, насколько я знаю, балуется магией, мне как-то приходилось обращаться к нему по одному щекотливому вопросу. Идите к нему и просто назовите ему моё имя, он сделает всё, что будет нужно.

– Благодарю, вы в очередной раз выручили меня, – поклонился Вольфгер, – тогда позвольте спросить ещё вот что. Среди моих спутников есть гном. В город ему нельзя, и он прячется в каком-то убежище, о котором, якобы, известно Фуггерам. Я смогу послать ему весточку?

– Сможете, – кивнул Антон, – прикажите моему сотруднику, с которым вы начинали разговор и который ждёт вас за дверью, и он всё сделает.

– Откуда вы знаете, что он ждёт за дверью? – удивился Вольфгер.

– Да ведь я не отпускал его, – пожал плечами Антон.

***

– Ну что, второй полуденный колокол уже был? – спросил Вольфгер у Карла, выйдя на улицу, – а то этот дом как крепость, внутри ничего не слышно.

– Наверное, нам пора, – согласился Карл, садясь на своего жеребца, – долго вы там пробыли, господин барон, – хоть с пользой?

– Думаю, да, с пользой, – уклончиво ответил Вольфгер, – во всяком случае, я много чего интересного узнал. И вино у них превосходное. Называется «малага». Интересно, где-нибудь такое можно купить?

– Я такого названия даже и не слышал, – пожал плечами Карл. – На что хоть оно похоже?

– Ну… – задумался Вольфгер, – на… малагу! – и рассмеялся.

– Тогда да, действительно, такое винцо будет нелегко найти, – тоже улыбнулся Карл.

Ждать девушек пришлось недолго, всего лишь какие-то полколокола. Раскрасневшиеся и весёлые, они вышли из купален и, увидев мужчин, замахали им руками.

– Я получил посылку из дома, – сказал Вольфгер и хлопнул по кошелю, ответившему мелодичным звоном. – Предлагаю совершить набег на лавки Альтмаркта[37]. Дамы не возражают?

Дамы не возражали.

Рынок уже не работал – торговля начиналась на рассвете и заканчивалась к полудню, поэтому хозяйки и кухарки из богатых домов старались прийти пораньше, чтобы купить лучшую и самую свежую снедь, перед закрытием рынка непроданные остатки предлагали за полцены или вообще выбрасывали, в подгнивающих кучах овощей ожесточённо рылись старики и нищие. А вот богатые лавки к полудню только открывались, купцы отлично знали, что те, у кого есть деньги, любят поспать, поэтому не спешили и ждали, пока рыночная чернь разойдётся, а подметальщики наведут на площади порядок.

Оставив паланкин у одной из лавок, Алаэтэль и Ута начали их обход. Они удивительно быстро нашли общий язык, и Вольфгер с улыбкой наблюдал за двумя девушками, увлечённо перебирающими ткани, кружева и флаконы с восточными благовониями. В некоторые лавки Вольфгер и Карл даже не заходили, терпеливо ожидая девушек на улице, и если из дверей выбегал посыльный и направлялся к паланкину, то Вольфгер заходил в лавку, подписывал счёт или платил наличными. Постепенно ящик паланкина заполнялся, Вольфгер с тоской прикидывал, сколько лавок им ещё предстоит посетить, но в одной лавке девушки пробыли что-то уж слишком долго. Вольфгер решил посмотреть, что же так привлекло их внимание, и вошёл внутрь. Оказалось, что это ювелирная лавка, и Алаэтэль взялась рассказывать Уте о волшебных свойствах камней. Ведьма увлечённо слушала.

Внезапно Вольфгер ощутил на поясе лёгкую тяжесть. Он посмотрел вниз и с удивлением увидел, как из-за его спины чья-то рука осторожно лезет в поясную сумку с деньгами. Он только собрался схватить карманника за руку, как вдруг кисть жулика обхватили железные пальцы Карла, который, оказывается, был начеку и незаметно охранял своего господина. Укрыться от зоркого глаза бывшего вора было невозможно.

Жулик было дёрнулся, но понял, что с Карлом бороться бесполезно, и обмяк. Карл слегка ослабил хватку. Воришка понял его совершенно неправильно и попытался освободиться. Как только его рука, удерживая несколько монет, выскользнула из сумки и оказалась в ладони Карла, тот резко сжал пальцы. Раздался неприятный хруст, и карманник завизжал, выронив монеты и держа изуродованную кисть на весу – несколько пальцев наверняка были сломаны.

– Уходи, – тихо сказал Карл, – я не буду звать стражу, но чистить карманы ты больше никогда не будешь.

В этот момент из тёмного угла лавки выступила ещё одна фигура, блеснуло лезвие ножа. Оказывается, карманник работал на пару с охранником, и тот решил отомстить за своего подельника.

– Карл, сзади!!! – заорал Вольфгер, понимая, что не успевает отбить нож.

Время замедлило свой ход, и потекло медленно, как густая сметана из разбитого горшка.

Карл начал медленно поворачиваться, но он не успевал, не успевал! Нож летел ему прямо в бок.

Помощь пришла неожиданно, и откуда её вовсе не ждали.

Алаэтэль повернулась на отчаянный крик Вольфгера, мгновенно оценила ситуацию и с неженской силой толкнула нападающего под руку так, что сбила удар – нож скользнул по боку Карла, разрезав одежду. Потом эльфийка сделала грациозный шаг назад, ничуть не смущаясь, высоко поддёрнула подол длинной юбки и впечатала носок сапожка в пах убийцы. Человек выдохнул, выронил нож, схватился за живот и кулём осел на пол.

– Карл, ты цел?!! – хрипло спросил Вольфгер, у которого внезапно пересохло в горле.

– Вроде цел, господин барон, – ответил Карл, ощупывая левый бок, – кафтан только придётся зашивать, этот тип располосовал его сверху донизу…

– К дьяволу кафтан! – просипел Вольфгер, который никак не мог заставить себя говорить обычным голосом, – тебя же чуть не зарезали, балда!

– Ну, так не зарезали же… – флегматично ответил Карл и, повернувшись к эльфийке, низко поклонился ей: – Госпожа, вы спасли мне жизнь…

Алаэтэль коротко кивнула, принимая благодарность.

Гремя доспехами, в лавку ввалились стражники, за которыми, оказывается, успел сбегать один из приказчиков.

Старший, седеющий десятник, взял за подбородок карманника и повернул его лицо к свету.

– Опять ты, парень… М-да, сегодня точно не твой день. Карманная кража с сообщником, да ещё покушение на убийство. Молись всем святым, чтобы завтра на рассвете не оказаться в объятьях Толстой Матильды… Забирайте их! – приказал он стражникам.

Карманник безропотно пошёл к выходу из лавки сам, а его напарника пришлось тащить волоком – ноги его не держали.

– Кто есть такая «Толстая Матильда»? – спросила Алаэтэль.

– Виселица, – пояснил Карл. – В каждом городе есть место для казней воров, разбойников и прочего сброда. Людей низких сословий у нас обычно вешают, но виселицу не принято называть виселицей, это считается дурной приметой, ну, как накликать её на свою шею, что ли. Вот и придумывают всякие имена. Здесь вот «Толстая Матильда», где-то – «Горбатая Эльза», ну и всё такое…