Митчел ощутил, как напряглась Кейт, словно готовясь к удару, но она только наклонила голову. Он взглянул на часы, увидел, что уже без четверти восемь, и повел Кейт к Оливии.

Кейт, охваченная смятением, не сопротивлялась, пытаясь осмыслить сказанное Заком. Она ясно понимала, что именно Митчел подстрекнул его к такому признанию, но все, сказанное им, не казалось заранее отрепетированным или фальшивым. С другой стороны, он все же актер. Но если Бенедикт сказал правду, значит, Митчел в тот вечер ждал ее на пристани по одной причине: потому что увлекся ею не меньше, чем она им.

Она пыталась делать вид, будто прислушивается к разговору Митчела с Оливией, но желудок свело судорогой, и она поморщилась.

– Что-то не так, дорогая? – спросила Оливия, склонив голову набок.

Она спокойно сидела в кресле, распрямив плечи и высоко подняв голову с пучком седых волос и теребя жемчужную нить на шее. Глаза оживленно блестели. В светском обществе она пользовалась непререкаемым авторитетом, и Кейт не раз встречала ее на различных вечеринках, но стоило Митчелу обратиться к старушке, и та буквально просияла.

– Нет, все в порядке, – заверила Кейт.

– Я только сейчас кое-что понял, – начал Митчел, и этого оказалось достаточно, чтобы Оливия выжидающе подалась к нему. – Ты стояла рядом со мной на вечере у Сесила, когда Эван Бартлетт упомянул, что вместе с Кейт летит на Ангилью.

Тетка ответила настороженным молчанием, и Митчел неожиданно вспомнил о своем строжайшем предупреждении никогда не говорить с ним о Кейт Донован. Очевидно, она не собиралась нарушить приказ даже сейчас, когда Кейт была с ними и сама Оливия долго и громко восхищалась Дэнни. Значит, нужно дать ей понять, что ситуация изменилась. Но с другой стороны, Оливия понятия не имеет, что произошло три года назад, тем более что он отказался обсуждать это с ней. И что же теперь делать?

Митчел задумчиво потянулся к маленькой тарелочке с закусками на журнальном столике и ловко сменил тему, переключившись на Эвана:

– Скажи, Эван Бартлетт так и не купил самолет? Насколько я помню, он даже спрашивал, какая марка у меня, а потом сказал, что должен ехать на похороны отца Кейт.

– Поминки, – поправила Оливия. – Сказал, что умер его клиент, и он должен ехать на поминки. – И, взглянув на Кейт, добавила: – Я запомнила это, так как очень удивилась, что он не упомянул имени вашего отца.

Митчел намеренно допустил неточность в своем рассказе, надеясь, что она просто не способна оставить его ошибку без внимания. И его надежды оправдались.

– Поскольку он уже назвал имя Кейт, не было никаких причин упоминать имя ее от...

– Эван вообще не упоминал никаких имен, дорогой. Я еще думала, что это с его стороны было крайне неприличным, но предположила, что он знал о трениях между тобой и его отцом и поэтому решил не... Кейт, дорогая, вы так побледнели! Кейт поставила свой бокал на стол.

– Прошу извинить меня, – сказала она на удивление спокойно, учитывая ее нынешнее эмоциональное состояние, – но я не могу остаться. Пора уходить.

Она повернулась к Митчелу. Глаза, казалось, рассыпали гневные изумрудные искры. Похоже, он все делал зря?

– Мне... мне нужно идти, – повторила она. – Поговорим позже.

– У Кейт свидание, – объяснил Митчел, скрывая обиду за учтивой улыбкой.

– Что?! – ахнула Оливия.

Кейт извинилась перед остальными, взяла сумочку и вдруг сообразила, что Митчел вежливо провожает ее до двери.

– Вернусь как можно скорее, – сконфуженно промямлила она.

Митчел кивнул.

Потом он стоял у окна со стаканом в руке, глядя на улицу. Когда они расстались на Сен-Мартене, небо было безоблачно-голубым, и он усадил ее в такси. Теперь в стекла бил дождь, и он ничего не видел, кроме мокрого тротуара. Митчел до сих пор не верил, что она ушла. И этот уход вместе с упоминанием о свидании положил конец общему веселью. Когда Митчел обернулся, гости уже собирались уходить.

Когда номер опустел, он позвонил в обслуживание номеров и попросил убрать посуду и стаканы. Уже через полчаса он остался один, ожидая возвращения женщины, которая вообще не должна была покидать его сегодня. Дождь лил как из ведра, а Митчел все стоял у окна, глядя на раскалывающие небо молнии и с трудом привыкая к реальности.

Если бы он действительно был небезразличен Кейт, тогда все, что она сегодня узнала, должно было привести ее прямиком в его объятия. Иного просто быть не могло... и все же он честно пытался смириться с иным исходом, когда, сунув руки в карманы, продолжал смотреть в окно. Неожиданно в стекле появилось чье-то отражение, и Митчел нахмурился, потому что знакомое лицо было слегка искажено.

– Митчел, – выдохнула Кейт, стуча зубами от холода и зябко обхватив себя руками.

Он обернулся. Она смотрела на него в немом смятении, и Митчел вдруг сообразил, почему она предпочла уйти на свидание.

– Дорогая, вспомни, сколько слов ты знаешь, – прошептал он.

И тогда Кейт, плечи которой тряслись от слез и смеха, прижалась к нему и неистово обхватила шею и припала щекой к его груди.

– Мне так жаль. Так ужасно, ужасно жаль...

Митчел обнял ее и зарылся лицом в мокрые волосы.

– А мне так не хватало тебя. Не хватало твоей магии.

Она снова вздрогнула и подняла голову. Он коснулся губами приоткрытых губ, вспоминая их нежность и мягкость. А руки... руки сами помнили все ее изгибы и точное расположение молнии на платье.

Кейт прильнула к нему, с отчаянным пылом отвечая на поцелуи, не замечая, что лиф платья скользнул вниз, обнажая груди.

Митчел намеревался продлить этот момент их воссоединения насколько возможно. И поэтому оторвался от ее губ, сжал груди и стал ласкать соски, наблюдая за выражением прелестного лица. Она охнула, прикусила губу и... напрочь разделалась с его планом действовать медленно, в свою очередь, припомнив расположение молнии на его брюках.

Спальня была далеко, диван – куда ближе, зато ковер – мягче, поэтому она растянулась прямо на полу, наслаждаясь тяжестью его тела. Митчел закрыл глаза, и, борясь с собой, замер у врат ее лона. Но вместо того чтобы войти в нее, он нагнул голову и припал к теплому холмику. Ее ладони легли на его лицо, поднимая голову. Кейт долго смотрела в его глаза своими, широко открытыми, полными изумленного ожидания чуда. Длинные пальцы нежно приглаживали волосы на его висках.

– Митчел, – прошептала она, – пожалуйста...

– Нет, – хрипло выдавил он, но она слегка шевельнула бедрами, пытаясь вобрать его в себя.

Он затрепетал в нетерпеливом ожидании. Кейт, теперь уже уверенная в себе, медленно кивнула и выгнула спину, продлевая сладостную пытку.

Митчел стараясь улыбнуться, скользнул в нее на дюйм… другой... Его улыбка мгновенно исчезла, когда тело задвигалось против его воли, неспешно, ритмично вонзаясь в нее. Его ладони поймали ее бедра, сжали... Чуть отстранившись, он ворвался в нее с яростной энергией, вынуждая подниматься вместе с ним все выше, пока она извивалась, выгибалась и кричала от нахлынувшего на нее наслаждения.

Наконец он взорвался в ней с бешенством пробудившегося вулкана и, охнув, уронил голову ей на грудь. С трудом, из последних сил, он откатился от нее, лег на бок и сжал в объятиях, откидывая с ее плеч влажные волосы.

– Ведьма, – нежно прошептал он.

Кейт, не открывая глаз, улыбнулась.

Холл и порылась в холодильнике Кейт, вытащила две бутылки воды и протянула одну Калли.

– Хотите? – спросила она.

Калли взглянул на нее, вежливо улыбнулся, покачал головой и сказал по-итальянски:

– Ты очень красива. Я предпочел бы получить тебя.

Поняв только, что воды он не желает, Холли пробормотала, кладя одну бутылку обратно:

– Насколько я поняла, это означает «нет».

Из спальни вышла Кейт в третьем по счету платье. Сегодня она собиралась ужинать с Митчелом и поэтому несколько затруднялась в выборе наряда. Первые два лежали на диване в гостиной.