– Да вы бы медсестру попросили, она бы показала ребенка.
– Позвольте я сам, – он твердо возразил, – мало ли какие возникнут вопросы.
– Хорошо.
Он дождался, пока Алла Дмитриевна достанет фотоаппарат, блокнотик, повесит свою сумочку на спинку стула, вымоет руки. И потом распахнул перед ней дверь.
– Что вас интересует? Спрашивайте.
– Как обычно. – Женщина мягко улыбнулась. – Вы же понимаете, приемные родители хотят знать о ребенке все.
– Ну, положим, всего даже родная мать не знает. – Николай Николаевич тяжело вздохнул.
– Отец неизвестен?
– Так и есть.
– А что же мамочка?
– Матери двадцать пять лет. Девятая беременность, пятые роды. Перинатальный период, с ее слов, спокойный. У врача, конечно, не наблюдалась. Роды прошли удачно – вместе со схватками всего 4 часа.
– Ребенок здоров?
– Здоров как бык, – Николай Николаевич улыбнулся, – все девять баллов! Чудесный пацан. Вес при рождении три килограмма четыреста пятьдесят граммов. Рост пятьдесят два сантиметра.
– А национальность?
– По маме – русский, – заведующий отделением едва заметно нахмурился: никогда не нравился ему этот вопрос, – назвали Андреем. Ну вот, проходите. Сейчас все сами увидите.
Николай Николаевич распахнул дверь в детское отделение. Их встретила непривычная тишина. Заведующий поначалу подумал, что его подопечный спокойно спит. Стараясь не топать, подошел к боксу и, увидев Андрюшку, почувствовал неприятный укол вины. Непонятно, за что. Ребенок выглядел потерянным, даже самому себе казался ненужным. Лежал, спеленатый по рукам и ногам, неподвижно глядя в потолок. Появление людей в помещении никакого эффекта на мальчика не произвело – он едва взглянул на вошедших.
– Сколько ему?
– Десять дней.
– А почему в больницу не переводите? Какие-то проблемы?
– Нет никаких проблем, – заведующий посмотрел на крошечное скорбное личико, – просто жалко…
– Ну, что вы! – Алла Дмитриевна всплеснула руками. – Ваши коллеги и по соседству, и дело свое прекрасно знают. Мы с ними тесно сотрудничаем.
– Теперь-то буду спокоен, – мужчина улыбнулся, – зная, что Андрюшка в ваших надежных руках.
Женщина, не откладывая, принялась за дело. Попросила отыскать распашонку и ползунки, переодела Андрюшу. Тот начал хныкать. Она стала греметь погремушками, развлекать. Большого труда стоило успокоить его и постараться «поймать» нужный кадр – когда у ребенка на мгновение улетучилось мрачное выражение лица и на губах появилось некоторое подобие улыбки. Поразмышляв, Алла Дмитриевна поснимала еще, с соской, а потом попросила бутылочку. Андрюшка не отказался, хотя и не время было его кормить – личико просветлело, постанывая и вскрикивая от удовольствия в обычной манере, он начал есть. Женщина переключила аппарат в режим работы видеокамеры и стала снимать видео.
– На все руки мастер, – одобрил Николай Николаевич серьезный подход.
– А как же. – Алла Дмитриевна улыбнулась. – Наша с Андрюшкой задача с первого взгляда понравиться приемным родителям. Смонтирую, будет как конфетка. Кстати, я не спросила. Мама спиртное употребляла?
– Да. – Мужчина отвел взгляд. – Думаю, беременность не стала исключением.
– Нехорошо…
– Что уж тут хорошего!
Наблюдая за тем, как ловко Алла Дмитриевна управляется с малышом, как ласково с ним воркует и искренне старается сделать так, чтобы младенец предстал перед будущими родителями в выгодном свете, Николай Николаевич успокоился. И правда, чего он так переполошился? Не в первый раз на его руках остался отказник, процедура понятная. В понедельник даст распоряжение, чтобы оформили перевод в детскую больницу, в отделение патологии новорожденных. Туда и приемные родители могут на смотрины ходить. Это в родильном доме доступ посторонним строго-настрого запрещен.
Первый в жизни переезд Андрюшки не заставил себя долго ждать. Еще до обеда в понедельник он, одетый и упакованный в одеяльце, ехал, словно царь, на персональной машине в сопровождении одной из медсестер роддома на новое место жительства. Приняли его в больнице как родного. Молодой хохмач, белесый, с веснушками на носу, восхищался крепеньким, ладно сложенным малышом и пророчил мальчику блестящее будущее.
– Мы тебе таких родителей найдем, – весело шутил врач, осматривая ребенка, – что ты еще в Гарварде учиться будешь. На «Мерседесах» ездить станешь, не меньше. А что мамка твоя пила, это ничего. Молодая она еще, не успела проспиртоваться. Все обойдется!
Не прошло и недели, как к маленькому Андрюше впервые пришли. Он заранее почувствовал, что готовится что-то важное: с самого утра его искупали – не привыкший к воде, он орал как резаный – одели во все новое и потом принесли в приемный покой. Там уже сидели на клеенчатой скамейке мужчина и женщина. Около них стояла улыбающаяся изо всех сил Алла Дмитриевна, которая без устали ворковала, пытаясь снять напряжение посетителей. Но помогали ее усилия мало. Оба гостя были испуганные, с бледными лицами. Ухоженная дама среднего возраста – лет сорока – непрерывно теребила кольцо с крупным бриллиантом. Мужчина раскладывал рядом с собой мобильные телефоны, целых три штуки – двигал их, менял местами. Наконец, один из них, золотой Vertu, зазвонил. Он обрадовался, коротко извинился и выбежал в коридор. Оттуда еще минут десять доносился командный голос. Его жена, словно лишившись опоры, опустила плечи и продолжала сидеть на месте, расширившимися глазами глядя на пестрый сверток в руках медсестры.
– Не бойтесь, – Алла Дмитриевна осторожно взяла женщину под локоток, предлагая подняться, – это наш Андрюшенька. Познакомьтесь.
Медсестра улыбнулась и аккуратно положила ребенка на детский столик для осмотра. Она стала осторожно снимать пеленку, глаза испуганной женщины, неотрывно наблюдавшей за ее руками, становились все шире. Она встала, но подойти ближе боялась. Так и стояла, вытянув длинную, в дорогих украшениях, шею.
– Посмотрите, какой он у нас славный. Красавец. Видите, улыбается вам?
– А что у него с глазками? – гостья подала робкий голос.
– Что-то не так? – Алла Дмитриевна беспокойно взглянула на Андрюшку.
– Косоглазие.
– Это пройдет. Новорожденные детки не очень хорошо справляются с моторикой глаз. Через несколько месяцев все выровняется само собой.
Будущая мама продолжала смотреть на ребенка, медленно приближаясь к нему. Наконец их глаза встретились. Небесно-синий взгляд Андрюшки проник так глубоко, что женщина вздрогнула. Она неотрывно смотрела на него, и он не отводил любопытных глаз.
– А можно взять его на ручки? – неуверенно попросила она.
– Конечно!
Обрадованная Алла тут же оказалась рядом с медсестрой, сама взяла Андрюшку и положила его на руки женщине. Мальчик стал разглядывать женщину, только несколько раз коротко моргнул.
– Красивый какой, – выдохнула она, – как Петенька на детских фотографиях.
– Вот видите, будет похож на мужа! – Алла ликовала, глаза ее светились от счастья. – И, главное, здоровенький. Поверьте мне, нам с очень разными детками приходится работать. Андрюшка – это подарок судьбы!
Женщина коротко кивнула и с нежностью прижала ребенка к своей груди. По ее правой щеке ползла, оставляя за собой дорожку на тщательно напудренной коже, огромная слеза. Вернувшись в кабинет, муж подошел к супруге, обнял ее за плечи и тоже заглянул ребенку в лицо. Солидный взрослый мужчина, он ахнул от радости – словно узнал малыша – и заулыбался ему. Алла смотрела на пару с нескрываемым восторгом: она и не рассчитывала, что все срастется так быстро!
Через две недели Алла Дмитриевна, как обычно, провожала солидную пару от ворот больницы к машине и с тревогой вглядывалась в лицо супруга. Он вежливо попрощался, помог жене забраться в «Мерседес» и сел рядом с ней. Водитель аккуратно тронулся с места.
– Нина, ты меня прости, но мы этого мальчика не возьмем, – мужчина произнес это ласково, но очень твердо.
– Почему?!
– Я навел справки. Был в родильном доме, где он появился на свет. Заведующий отделением, замечательный мужик, все честно рассказал. От нас с тобой скрыли, что мать Андрюши алкоголичка.
