Украдкой, чтобы мать не заметила, Катька пригладила волосы и посмотрела в карманное зеркальце. Интересно, узнает ее папа или нет? Она так выросла и изменилась. Из второклашки с тощими косицами превратилась во взрослую девушку. Особенно если накрасится и волосы щипцами завьет. К ней уже даже большие дядьки клеились по дороге из школы. Только она с ними не разговаривала: если мать вдруг увидит, будет большое побоище. Оно ей надо опять ходить в синяках?
Катя, почувствовав, что Ленка пихнула ее в бок локтем, тут же вскочила. Пора было выходить. Толкаясь в узком пространстве, покачиваясь из стороны в сторону, пассажиры двигались к трапу. Девочке не терпелось увидеть, что там, на улице, но как ни старалась она вытянуть шею, ничего, кроме разношерстных затылков, рассмотреть не могла. Зато стоило шагнуть на трап, как ее ослепило невероятно синее небо. Катька зажмурилась и вытянула мордашку навстречу солнечным лучам. Пахло весной. Это в феврале-то!
Она открыла глаза, посмотрела вниз – думала, папа будет ждать их у самолета. По телевизору всегда показывали, как люди встречаются и жмут друг другу руки у трапа. Но там не было никого. Стоял только большой автобус, к которому устремились первые пассажиры.
В аэропорту проглядела все глаза – у матери боялась спросить. Только когда они уже забрали свои сумки, вышли в большой зал и к другим пассажирам начали подходить люди с табличками, Катя поняла – их никто не встречает. Она остановилась в растерянности, стала крутить головой: может, они просто не заметили папу, не узнали его? Столько лет прошло. Что, если он постриг свои замечательные длинные волосы, которые красиво завивались и свободно лежали на плечах? Катька в детстве так завидовала ему! Ей-то досталась мамина шевелюра: редкие и прямые как палки волосенки.
– Пошли! – Мать дернула дочь за рукав.
– Подожди, – Катька стояла как вкопанная. – Где же папа?
– Что?
– Он ведь должен нас встречать!
– Кто тебе такое сказал?
– Сама… Догадалась…
– Больная! – Надежда, которая на мгновение появилась на лице матери, сменилась досадой: – Кому мы с тобой нужны?
– Но ведь…
– Пойдем! Надо искать такси.
Мать раздраженно отмахнулась от дочери и поспешила к выходу. Катя бросилась следом за ней. В голове был полный кавардак. И зачем они тогда прилетели сюда, если не к папе? Где мама раздобыла на эту поездку денег?
Такси остановилось на крошечной, прихотливо изогнутой улочке. Пока мать рассчитывалась с водителем, Катя самовольно вылезла из автомобиля. И замерла. Никогда в жизни она не видела таких красивых домов! Невысокие, всего в три-четыре этажа, они стояли, тесно прижавшись друг к другу. Один розовый, другой желтый, третий зеленый, с золотыми завитушками на стене. Катя сделала крошечный шаг, и нога скользнула по гладкой мозаичной мостовой, словно по катку. Ей тут же сделалось весело, она запрокинула голову и заулыбалась старым знакомым с открыток – оранжевым черепичным крышам. Неужели людям можно здесь жить? Эта улица была похожа на музей под открытым небом: затейливые кованые решетки на окнах, старинные фонари. Никаких повторений! Непохожие дома рождались один из другого и соединялись в дружную семью.
– Куда мы приехали?
– В отель, – мать усмехнулась, заметив выражение лица дочери, и добавила непонятно: – Один раз живем!
Повесив на плечо обе сумки – и дочкину, и свою, – Ленка взялась за кованую ручку и толкнула внутрь тяжелую дверь. Катя осторожно шагнула следом за матерью и ахнула: они попали в средневековый замок.
Она раньше думала, что все крепости в древние времена строили обязательно на горе: так, чтобы не добраться. А тут запросто, с улицы можно было попасть в самый настоящий рыцарский дом. Сомнений быть не могло – прямо напротив нее, сверля пришельцев недобрым взглядом, замер человек в тяжелых доспехах. От страха Катя попятилась.
– Добрый день, – услышала она.
У сурового воина оказался на редкость приветливый голос.
– Здравствуйте, – пролепетала Катя в ответ.
И только тогда увидела мужчину в современном костюме: черные брюки, пиджак, белая рубашка и золотая бабочка. Он улыбнулся девочке, подмигнул – понял ее ошибку. Катька покраснела. Такую глупость подумала!
Мама тем временем протянула портье паспорта. Воин по-прежнему стоял на одном месте и даже не шевелился. Катя, завороженная, осторожно подошла ближе. Ей хотелось заглянуть рыцарю в лицо, хотя она уже догадывалась, что под забралом скрывается пустота. И все равно было безумно страшно. А вдруг?!
– Нравится? – нарядный мужчина улыбнулся.
– Да…
– У нас таких много в обеденном зале. Можете посмотреть.
Катя кивнула и осталась стоять на месте. Пока взрослые занимались бумагами, она осторожно оглядывалась. Углы бледно-голубых стен украшали широкие кованые накладки с раздвоенными и закрученными наружу концами. Потолок был синим-синим, и на нем блестели золотые звезды. Как в сказке.
– Подождите несколько минут, – попросил портье, – я проверю, готова ли ваша комната.
Он проводил Катю с мамой в рыцарский зал, у входа в который стояло несколько кресел.
Зал был огромным, праздничным. Вдоль стен, в нишах, стояли рыцари. Повсюду висело оружие: средневековые боевые топоры и алебарды с узкими лезвиями, крюками и острыми шипами, громадные щиты, под которыми крест-накрест расположились длинные копья с острыми наконечниками и растрескавшимися, почерневшими от времени древками. Катя догадалась, что все эти вещи давно без дела – железные детали покрылись черным налетом и даже ржавчиной. С потолка свисали огромные кованые люстры – много свечей, прикрепленных на толстый обод. От каждой люстры к стене шла мощная цепь, надетая на небольшое колесо. Наверное, такой специальный механизм, чтобы можно было поднимать тяжеленные светильники и опускать. Длинные деревянные столы тянулись от стен к центру зала, на котором возвышались причудливые телеги, покрытые скатертями.
– Ну, как тебе? – спросила мать с такой гордостью, словно построила этот замок сама.
Катя не знала, как выразить чувства словами. Все, что ни скажи, будет мало.
– В классе обалдеют, когда узнают! – выдохнула она, уже представив себе реакцию одноклассников на свои фотографии в рыцарском зале.
– Иди вон туда, я тебя сфотографирую, – великодушно предложила мать, – только лицо сделай поумней! Чего рот раскрыла?
Катя испуганно сомкнула губы и изобразила кривую улыбку. Мать взглянула на нее, отмахнулась и стала фотографировать только зал.
– А меня? – робко напомнила девочка.
– А ты мордой не вышла.
В носу противно защипало, но Катя дала себе слово не поддаваться обиде. Решила, что при первом же удобном случае стащит у матери «мыльницу» и попросит этого дядю на входе ее сфотографировать. Он добрый, поможет. Легок на помине, администратор явился и проводил гостей в их комнату.
Пока мать плескалась в душе и прихорашивалась перед зеркалом, Катя успела переодеться. Вытащила из сумки свой лучший наряд – почти новенький джинсовый костюм. Бабушка давным-давно на вырост подарила. Правда, брюки были уже коротковаты, а рукава пиджака открывали на всеобщее обозрение худенькие, с остро торчащими косточками, запястья, но все равно еще можно было носить.
– Ты куда это вырядилась? – Ленка удивленно посмотрела на дочь.
– С тобой…
– Здесь останешься, – коротко бросила она.
– Почему? – Катя опешила. Прилететь в Прагу, о которой мечтала, и вдруг остаться сидеть в комнате?
– По кочану. Я по делам еду, ты будешь мешать.
– Нет! Я тоже поеду к папе! – Катя закричала, но тут же получила сухой и хлесткой, как плеть, ладонью по щеке.
– Я тебе сказала, в номере будешь сидеть! В семь вернусь.
Упав лицом на кровать, Катька заревела. Не обращая на плачущего ребенка никакого внимания, Лена надела куртку, вышла и захлопнула за собой дверь.
– Ага, щас! Буду я тебе тут сидеть! – бормотала девочка сквозь слезы. – Нашла себе дуру!
Наревевшись, она села и огляделась. Потом подошла к двери, подергала ручку – та поддалась безо всяких усилий. Не долго думая, Катька схватила фотоаппарат и выскочила в коридор, захлопнув за собой дверь.
