— Завтра ты последний раз послужишь Владыкам, в этот раз как наглядный пример для быдла. Чтобы они знали цену предательства. В полдень Господин явится и свершит над тобой казнь. Вот только не думай, что после этого ты снова окажешься здесь, в числе прочих мёртвых. О нет! Ритуал убьёт твою душу, оставив на Земле пустое, лишённое разума тело.

И да, не надейся, что сможешь проснуться и избежать этой участи. Эти оковы крепко удерживают тебя в этом слое. И да, вот ещё… — тут он ещё раз взмахнул рукой, совершив кистью сложный пасс, после чего вся одежда, что была на Вере, исчезла. — Всё-таки это столб позора! Наслаждайся последними часами жизни!

Глава 17.

8 октября 2197 г. гора Ямантау, "Москва-2"

Спалось Павлу не спокойно, хотя, в таких обстоятельствах, сам факт, что удалось заснуть — уже достижение. В какой-то момент он, как наяву увидел Веру, которая в его сне была обнаженной прикована к каменному столбу посреди просторной, мощённой затейливой мозаикой площади, окруженной дивными дворцами, один другого краше. Вокруг столба, с прикованной к нему Верой, толпились люди в нарядной одежде, и, судя по всему, находили данное зрелище довольно забавным.

После ему приснилось, как он бредёт через снег, среди словно бы покрытых льдом домов. Его попеременно бросало то в жар, то в холод. Тем не менее, он всё шел и шёл вперёд… и… Куда он попал? В мешанину образов диссонансом вторгся звук сирены. Павел заворочался, пытаясь как-то избавится от раздражающего звука, но сирена не унималась.

Спросонья он всё никак не мог сообразить, где находится. В помещении было темно и лишь немного света проникало через дыру, напоминающую дверной проём. Оттуда же слышался и рёв сирены. Само помещение, в котором он находился, было похоже на пещеру, неровное, округлое, словно оплавившаяся пластмасса. Кстати, от правой стены ощутимо несло жаром, в то время, как слева, в дальнем углу, поблескивал иней.

Но, не время сидеть и разглядывать, надо выбираться отсюда. На карачках, чтобы не стукнуться о низкий потолок, Павел пополз к выходу.

За проёмом он обнаружил небольшой коридорчик, в таком же состоянии, что и комната, где он проснулся, стены, пол, потолок — всё какое-то мятое, оплавленное, «пережеванное». Особо дико смотрелись искривлённые и словно бы растаявшие доски на полу. Когда же Павел выбрался из коридора в основное помещение и увидел то, во что превратилась казарма — сразу же вспомнил минувший вечер и то, где ложился спать.

Всё в помещении было искорёжено. И ладно бы только стены. Кровати, тумбочки, всё! Но у всего этого, определённо был свой эпицентр, то место где он спал, и чем дальше он отходил от него, тем более нетронутым всё выглядело. На глаз, Павел оценил радиус разрушений метров в тридцать и мысленно погладил себя по голове за то, что предупредил дневального. А вот и он, кстати.

— Проснулся? — спросил он испуганно, заглядывая в казарму. — ЭТО закончилось?

— Проснулся. — ответил Павел, — Больно у вас будильник громкий… Никто не пострадал?

— Нет. — произнес тот, — Началось всё постепенно, зашевелились и потекли стены, мебель… Радиус и сила колебаний всё нарастали… Поднял тревогу, народ успел выбежать, вон, стоят… Ты знал, что всё так и будет?!

— Что всё будет именно так — нет, не знал. Но знаю то, что Силы во мне, с каждым часом всё больше, вот только совладать с ними я не в силах. Боюсь, прежде чем это убьёт меня, я, сам того не желая, тут всё разнесу…

— Жаль… — ответил солдат. — Ничто не даётся бесплатно. Что делать-то будешь?

— А какие тут варианты? — произнёс Павел и пожал плечами. — Кто знает, может в следующую ночь все тут перекрутит не на тридцать, а на триста метров? Или три километра? А может что-то иное и в ещё большем масштабе? Знающие люди сказали, что всё это будет идти по-нарастающей и в конечном счёте окончится моей смертью. Так что чего тянуть? Сейчас кое-что проверю и отправлюсь на охоту… Если во мне есть какая-то сила, то лучше я её направлю против наших врагов, чем против своих же союзников.

— Не боишься?..

— Боюсь. — честно ответил Павел. — Не хочу и боюсь. Но лучше мне сгинуть в бою, чем просто уйти в лес и дожидаться, пока меня не прикончат мои же Силы.

— Достойно…

— Не подскажешь, как мне найти Михаила Юрьевича? — спросил Павел. — И сирену эту вырубите, пожалуйста…

— Как всё началось, так его и вызвали… — ответил дневальный. — А, вот и он, кстати.

Ну и делов ты натворил, Семёнов… — произнес Михаил, заглянув в казарму.

Я не нарочно… — ответил Павел. — Собственно, на этот счёт я и хотел поговорить. Нет ни какой гарантии, что следующей ночью или раньше, вырвавшиеся из меня Силы не устроят разрушения в десятикратно, стократно большем радиусе, чем сегодня. И если я сам переживу это, то в следующий раз всё будет ещё хуже, в разы! Как бы мне случайно не уничтожить весь город! Я считаю, что ущерб должны нести наши враги! Не подбросите меня до ближайшего логова? Хочу тварей пострелять напоследок… Но перед этим, хочу Веру проведать, а то есть у меня нехорошее предчувствие относительно неё…

Я как раз из медицинского сектора. — произнес Михаил Юрьевич. — Её никак не удаётся разбудить. Врачи говорят, более всего это похоже на кому, но её причина неизвестна.

Вот так, значит… — пробормотал Павел. — Значит это правда… Мне снилось, что она голой прикована к столбу посреди площади.

Похоже, её сотоварищи не в восторге от её откровенности перед нами… — произнес он задумчиво.

Как бы только не оказалось, что они могут не только удерживать её там, но и навредить как-то. — обеспокоенно сказал Павел. — Это вносит коррективы в планы… До МКАДа не подбросите? Уж не знаю, насколько хватит моих сил, но я знаю, на кого я их хочу направить… И в этом мире, и в том.

* * *

До Москвы долетели довольно быстро и без особых происшествий. Разве что, где-то через час после вылета Павел ощутил давление и зуд в груди. По его просьбе пилоты снизили высоту и он, прооравшись, выпустил из себя волну силы в открытый люк коптера. Было странно видеть как на большом участке леса, метров сто на сто, деревья, за пару секунд растаяли словно сгоревшие свечи.

Оледенение, а точнее, кристаллизация, сковавшая Москву уже давно перевалила за кольцевую дорогу и с каждым годом распространялась всё шире и шире. С такими темпами, уже через несколько лет ближайшие города придётся эвакуировать. Если орды тварей до того не вырежут их жителей подчистую.

Что он, один человек, мог тут поделать? Ничего. Но, по крайней мере, с его помощью люди узнали с кем имеют дело и в каком направлении движутся события… Может хоть зашевелятся, а?

Из соображений безопасности садится коптер не стал. Сердечно попрощавшись с мужиками и обняв на прощание Михаила, Павел сиганул вниз по тросу. Стоило ему коснутся поверхности, как коптер рванул вверх. Оно и правильно, нечего им подставляться из-за него…

Он огляделся по сторонам. Вроде пока никого. Достал гаусовку и проверил уровень заряда и пули в обойме. Порядок. Вообще, снарядили его знатно! Полторы тыщи пуль и пяток энергоячеек. Вот бы их всех потратить…

Конечно, всё это не будет для пришельцев чем-то фатальным. Корпуса тварей они просто штампуют тысячами, а «за рулём» предатели-люди, что после уничтожения оболочки просто «пересаживаются за руль» новой машины. Но какие-то ресурсы тут же тратятся? Ведь так? В крови тех же тварей — уйма энергии, что приходится вкладывать в них при создании. Так что уничтожая их, он наносит ущерб врагу. Сориентировавшись на местности Павел направился в сторону центра города.

* * *

Первого «паука» он встретил минут через пятнадцать. Несколько непривычно стрелять по ним не с высоты, из-за бронированного борта машины, а стоя на покрытой кристаллическим панцирем земле, лицом к лицу, но пяти выстрелов оказалось вполне достаточно, чтобы пробить его панцирь и превратить в кашу мягкие потроха.