– Как вы, наверное, заметили, я не забрала свои документы сразу же. Потому что не хотела доставлять вам лишние хлопоты, – выкрутилась она.
– Конечно, и я очень благодарен за такую деликатность! – воскликнул Дориан Александрович. Лукавый огонек в его глазах однако не погас.
Впервые за пару недель Кристина задумалась о том, что будет делать, выйдя за ворота ПТУ. Честно говоря, она вообще не думала об этом всерьез, просто хотела уехать. А куда, как, кто ее там ждет – не особенно себе представляла. И вот сегодня, когда пришло время сделать выбор, вдруг осознала, что ехать, в общем-то, некуда.
К тому же она начала привыкать. Ей даже – о ужас! – начинало здесь нравиться. Уехать значило бросить своих учеников, а ведь они успели так хорошо поладить за две недели. И неизвестно еще, кто придет ей на смену. Вдруг какая-нибудь грымза вроде Кашалотихи? Да и Неверморчика жалко, кто его возьмет?
Ворона ей вручила бывшая владелица, заливаясь слезами. Завхоз Вадим, обычно добрый к студентам, в этот раз был непреклонен.
– Говорю, не положено! – оправдывался он, удрученный видом ревущей в три ручья рыженькой девчушки. – Ну куды его? А ну вдруг комиссия? Антисанитария! – завхоз грозно тряс пальцем перед конопатым носом Марго. – Он же мне все тута обгадит.
В последнем обвинении Вадим Петрович оказался несправедлив: к радости Кристины, свободолюбивая птица предпочитала делать грязные дела в одном месте. Где и проводила больше всего времени – на подоконнике. Новая хозяйка разместила там его клетку, но ворон ни в какую не желал оставаться взаперти, предпочитая сидеть на клетке сверху и комментировать происходящее на улице. Иногда получалось удивительно складно, будто Невермор все-все понимал.
И как она оставит такую замечательную птицу? Пусть Кристина не самая лучшая хозяйка на свете, да и ворон не особо ее признавал, но она хоть заботилась о нем, как умела…
– … приложу все усилия, – Дориан закончил что-то говорить и смотрел вопросительно. Не дождавшись ответа, добавил: – К тому же студенты вас определенно любят. Смотрите, группа поддержки пришла.
Он жестом пригласил девушку к окну. Сквозь слегка отодвинутую штору она увидела нескольких учеников, стоявших внизу и смотревших прямо на них. Желая получше разглядеть происходящее, Кристина отдернула тяжелую штору, и студенты тут же отвернулись, сделали вид, будто о чем-то оживленно беседуют.
– Хорошо, – ответила Кристина, притворившись, будто все это время внимательно слушала и приняла непростое, но обдуманное решение. – Я не могу так некрасиво поступить с вами… с вами всеми. Я готова остаться еще на некоторое время. Скажем… на месяц. Вас это устроит?
– Конечно! – воскликнул обрадованный Дориан. – Кристиночка, вы даже представить себе не можете, как я благодарен! Если вам понадобится помощь, уверяю, сделаю все, что в моих силах.
«Представляю себе!» – Кристина вообразила, как он достает из шкафа очередной набор эзотерической мишуры и устраивает нелепый ритуал.
С трудом сдержавшись от скептической ухмылки, она попрощалась с ректором и устремилась на улицу. Хотелось узнать, что все-таки студенты делали под окнами. Если Дориан сам подговорил их, чтобы разжалобить простофилю-сотрудницу, она найдет случай ему это припомнить! Потребует привести общежитие в божеский вид, например. Из удобного человека, держащегося принципа «моя хата с краю» и не влезающего в дела странного начальства, легко превратиться в деятельную головную боль!
Но правда была куда более нелепой и при этом шокирующей. Они не разыгрывали спектакль, не выступали группой поддержки. Они подслушивали разговор, происходивший на третьем этаже за запертыми окнами.
– Как это подслушивали? – переспросила Кристина растерянно. – И… зачем?
– Это я его попросила, – виновато пропищала рыжая кнопка Марго. – Стасика. Потому что девчонки сказали, что вас уволить хотят. Вот мы и пришли узнать. Стасик не виноват, его все просили!
– Прекрати уже! – пробурчал Стас, худощавый темноволосый паренек из группы Кристины. И спросил уже у нее, тревожно глядя серо-зелеными глазами: – Кристина Евгеньевна, вы в самом деле хотите уйти? В смысле, не этот, – он кивнул на зашторенное окно ректора, – вас увольняет?
Кристина вспылила и уже открыла рот, чтобы поставить чрезмерно любопытного ученика на место, но все они – Стас, Марго, Костя, две соседки Марго по общежитию – смотрели на нее с надеждой.
– Вы уезжаете, да? Уже через месяц? – спросил Костя с укором.
– С чего вы взяли? – Кристина поняла, что ни про месяц, ни про уговор с ректором они никак не могли узнать. Только подслушать. – Вы что же, слышали наш разговор?
– Простите, – отозвался Стас. – Но ведь это и нас касается. Не волнуйтесь, я никогда не делаю этого без особой необходимости.
– Ты что же… можешь слышать сквозь стены? Но почему тогда ты в моей группе? И в твоем личном деле не написано о каких-то таких способностях?
Он кивнул, ухмыльнулся невесело. Кристина подумала, что он постарше Марго и Кости, скорее, ровесник ее самой.
– Слышать, видеть. Я вам потом покажу, если захотите. А не написано, потому что не рассказал. Не хочу, чтобы от меня шарахались, как от больного.
– А мне, значит, рассказали, – задумчиво проговорила Кристина.
– Вы среди них единственная нормальная, – пожал острыми плечами Стас и развернулся, чтобы уйти. – Вы тоже лучше не рассказывайте, ладно?
Другие ребята потянулись следом за Стасом, не глядя на нее. Обиделись, что собралась их бросить. Кристина и сама бы на их месте обиделась. Некоторое время она озадаченно смотрела им вслед, потом побрела обратно в усадьбу. Скоро закончится перемена, а лекции пока что никто не отменял.
…Она вплыла в учительскую, словно виденье – невероятно яркая и нереальная. Кристина поперхнулась чаем, разглядывая убойно-зеленый сарафан до пола, подол которого украшали алые маки. На голове преображенной Кашалотихи пламенели такие же, но уже не нарисованные, а из фоармина или из чего их там делают? Кристина не разбиралась в искусственных цветах и не тяготела к веночкам на резинке. И ладно бы какие-то нежные неброские цветочки, вроде тех, что вплетают в прически на свадьбах или романтических фотосессиях! Яркие громадные искусственные маки напоминали о ритуальных услугах.
Кашалотиха между тем поздоровалась со всеми и благосклонно приняла Маринкины восторженные аханья, не упустив редкого случая похвастаться новой сумочкой под сарафан и сообщить, что все шилось на заказ специально для нее.
«Чем тут восхищаться? Вырядилась, словно деревенская баба на базар! Живая иллюстрация глубинки! Ах да, здесь же деревня и есть, вот и бабы подтянулись», – думала Кристина с раздражением.
– Девочки, я к ректору. Скажите моим, что опоздаю минут на десять. Лекция будет обязательно, – и, поправив длинные краснючие бусы в три ряда, подчеркивающие мощные груди, Кашалотиха выплыла из кабинета.
«Ректор!» – осенило Кристину. – «Неужели это из-за Дориана? Крепко же он ей мозги запудрил! Но так даже хорошо. Весело. Студенты точно оценят ее новый имидж!»
Но через десять минут Кашалотиха вернулась вовсе не лекции читать, а забрать часть преподавателей с собой, сорвав занятия не только у своих, но и у чужих студентов.
Дориан источал сногсшибательные улыбки, словно миллион долларов выиграл.
– Друзья! Коллеги! Сегодня замечательное событие! – убедившись, что весь «близкий круг посвященных» собрался, заговорил он. – Алина Семеновна получила покровительство богини Абунданции! Сейчас я коротко расскажу об этой древнеримской богине, а потом жду ваших предложений для укрепляющего ритуала!
«Абунданция! Ну надо же! А ведь с этим затейником не соскучишься!» – восторженно подумала Кристина и трансформировала вырвавшуюся из-под контроля усмешку в сладкую улыбку, отправив ее Дориану.
За последнее время ее отношение к магии изменилось, а вместе с ним и отношение к Дориану. Кристина слишком рационально мыслила, чтобы суметь обмануть себя, будто левитировавшее кресло в общежитии ей привиделось, а потому пришлось принять такое положение дел. Даже лекции по магии желаний она читала без раздражения. И взрослые тетки, и малолетки с удовольствием делились суевериями из своих родных краев. Весело и без напрягов. Шуточки Кости насчет того, туфли какого бренда ему нужно ритуально ставить у порога, чтобы получить в жены Кристину Евгеньевну, не в счет. Главное, проверка по этому предмету не выявила бы никаких отстающих – слишком тонка и вместе с тем проста суть дисциплины, изучаемой самой учительницей на ходу.
