Оставшись в одиночестве, Кристина поспешила уйти подальше в сад, чтобы никто больше не лез с разговорами.

– Жалко Светку, – рассуждала она, срывая редкие травы, не потерявшие по осени привлекательный вид. – Загрызет ее этот серпентарий. Слишком уж бесхитростная…

Но в самом ли деле? Быть может, она лишь притворяется милой и безобидной? И сплетни не во всем врут? Подумав немного, Кристина отмела подозрения. Не похожа была Светочка на рассчетливую стерву, да и что тут было ловить таким? На полоумного сектанта симпатичная, улыбчивая женщина тоже не тянула – скорее так можно было подумать про саму Марину. Дохлые кошки, надо же! Это настолько глупо, что даже не смешно.

Да еще ректор подливает масла в огонь, призывая всех следить за каждым. Ищет несуществующих злоумышленников, а на настоящие проблемы смотрит сквозь пальцы. Ну уж нет! Довольно!

Кристина развернулась и решительным шагом направилась в кабинет Дориана. Настало время поговорить с ним с глазу на глаз и заставить обсудить неудобные моменты. В конце концов, она выручила его, согласившись остаться. Пусть отрабатывает долг.

– Кристиночка, какая неожиданная, но приятная встреча! – ректор, как обычно, был сама любезность. – Да еще с букетом. Как это мило!

Поняв, что все еще держит в руках идиотскую икебану, девушка обругала себя за рассеянность.

– Ах это, – притворно улыбнулась она. – Я выполняла ритуал, как вы велели, вот, решила собрать травы в саду. Связь с землей, природой… Думаю, ученикам понравится.

– Похвально, похвально! Если честно, ваши успехи превзошли мои ожидания, а ведь я не сомневался в ваших талантах. Прошу, располагайтесь. Я буду счастлив обсудить ваши достижения, моя дорогая Кристина!

«Если он еще раз назовет меня своей дорогой, выскажу все, что по этому поводу думаю», – мысленно пообещала Кристина, усаживаясь напротив ректорского стола.

– Спасибо, но я пришла поговорить немного о другом. Видите ли, происходящее в последнее время…

Разговор прервал внезапно раздавшийся в приемной грохот. Следом послышалась приглушенная матерная фраза, заставившая Кристину прикусить губу чтобы не рассмеяться. Дверь приоткрылась, и в нее пролезла сперва стремянка, затем голова Вадима Петровича.

– Ить, туды мать, Александр Александрович! Не знал, что вы еще тут, – завхоз огляделся. – Ой, Кристиночка! Прощенья просим. Я вам помешал?

– Ну что вы, – улыбнулась Кристина.

– Вообще-то да, – ответил ректор недовольно. – Почему вы ни с того, ни с сего вламываетесь в мой кабинет? Даже не потрудившись постучать!

Вадим Петрович не обратил никакого внимания на гневную тираду начальника. Вместо того чтобы уйти, он прошел к дальнему углу, поставил стремянку, проверил, не шатается ли, и только тогда ответил.

– Так ведь проводку чиним! По вашему же распоряжению. Вы же сами жаловались, мол, кабинет весь рассыпается, требовали привести в порядок. Вот я и привожу.

– Именно сейчас надо этим заниматься? – закатил глаза ректор.

– Ну а когда? Ночью, что ли?

Спорить с завхозом Дориан не стал. Взял гостью под руку и вывел из кабинета.

– Надеюсь, это не повод от меня отделаться? – спросила она, косясь на него подозрительно. – Мы могли бы поговорить, например, в библиотеке.

В ответ ректор обворожительно улыбнулся. Девушка вспомнила, что так и не разузнала, где он живет. Остается ли на территории ПТУ или уезжает вечером, как Светочка? Но она ни разу не видела, чтобы он куда-то уезжал.

– Увы, библиотека не предназначена для обычных разговоров. Думаю, мы сможем найти другое место, чтобы пообщаться.

– Просто я привыкла видеть вас или там, или в вашем кабинете. У меня такое чувство, будто вы его даже по ночам не покидаете, – сказала Кристина и тут же пожалела о своей бестактности.

– Неужели вам интересно, где я провожу ночи? – насмешливо переспросил ректор, заставляя ее краснеть. – Вот уж не ожидал от вас такого внимания к своей персоне!

– Я не это имела в виду, – пробормотала она смущенно.

В ответ Дориан лучезарно улыбнулся и, держа ее под локоток, повел к лестнице.

– Не злитесь, я просто неловко пошутил. Сейчас мы найдем свободный кабинет и обсудим все, что вас волнует.

Увы – едва они сделали шаг на первую ступеньку, свет погас и коридоры, лишенные окон, погрузились в непроницаемую темноту.

Споткнувшись, Кристина охнула и невольно вцепилась в руку своего спутника. Он подхватил ее, прижав к себе.

– Не бойтесь, это всего лишь завхоз напортачил с проводкой, – его голос раздался над самым ухом, и Кристина вздрогнула. – О, какой приятный запах! Ваши духи просто волшебные!

«Сработал, значит, ритуал, – нервно подумала она. – Только не такого результата я ожидала!»

Несмотря на то, что девушка твердо стояда на ногах, Дориан все еще крепко держал ее в объятьях. И вопреки ее желанию, колени подгибались, по спине бежали мурашки, и вообще хотелось повиснуть безвольной тряпкой в его руках. 

– Я заметил, вы были несколько взволнованы, когда зашли в мой кабинет, – тихо говорил ректор ей на ухо. – Наверное, вы злились. Но вы должны знать: я на вашей стороне и ни в коем случае не хотел бы, чтобы между нами возникло недопонимание…

Глаза привыкли к темноте, и Кристина различила очертания лица Дориана, склонившегося над ней. Загадочные глаза его темнели омутами. Забыв про все неудобные вопросы, которые хотела задать, она смотрела на него, как кролик на удава.

Ситуацию спас все тот же Вадим Петрович.

– Эй! Есть там кто? – крикнул он из коридора.

– Да, а что случилось? Почему свет погас? – зло ответил Дориан.

– Дык пробки вышибло! – на лестничный пролет упал луч фонарика, а следом в проеме возник сам завхоз. – А я вам говорил – проводка дрянь! Вы бы сходили до щитка, включили пробки. Я там обесточил все. Кристина? Ты как? Не сильно испугалась?

Кристина поняла, что ректор по-прежнему обнимает ее за талию, и резко отпрянула. Фигура Вадима исчезла в коридоре, и тут же стало светлее. Завхоз открыл ближайшую из дверей, впуская немного света с улицы.

«Мог бы и Дориан Александрович это сделать, – возмутилась про себя Кристина. – Вместо того, чтобы тискать меня в темноте».

– Откуда я знаю, где ваш щиток! – воскликнул ректор недовольно.

– В конце коридора налево, – спокойно ответил завхоз. – Странно, что не знаете. В этой рухляди пробки должно каждый день вырубать. Я вам с самого начала говорил, что капремонт нужен.

– А денег где я вам всем возьму? Каждый день кому-то что-то нужно. Вас послушать, у нас давно все здание в руинах должно лежать!

 Пользуясь возникшей перепалкой, Кристина под шумок сбежала. Поспешно спускаясь по лестнице, она слушала удалявшиеся голоса Вадима и Дориана. Внезапно пролетом выше раздался еле уловимый шум, похожий на чьи-то быстрые шаги. Девушка замерла, но звук не повторялся.

Решив, будто ей почудилось от волнения, Кристина пробежала последние пролеты и выскочила в фойе, где уже собралась небольшая толпа. Кажется, свет погас во всем ПТУ.

Продолжая злиться – на букет, который некуда было выкинуть, на Дориана, а главное на себя саму, Кристина успокаивала студентов и одновременно проталкивалась к выходу. В слабом свете, пробивавшемся сквозь узкие окошки крыльца, входная дверь была еле видна. Ко всему прочему добавилась злость на планировку здания.

Внезапно лампы замигали, на мгновение высветив из тьмы оказавшуюся совсем близко недовольную Гульнару и что-то странное за ее спиной. Кристина застыла, пытаясь осознать увиденное. Словно повинуясь ее воле, лампы снова загорелись, позволив рассмотреть движение позади Гульнары. И тогда Кристина закричала.

Все происходило как в кошмарном сне. Громадный стенд с расписаниями, памятками и всякими бумажками для студентов медленно накренялся, собираясь отвалиться от стены. Весила эта деревянная конструкция наверняка как целый шкаф, да к тому же бумажки хранились под стеклом, а углы стенда были окованы железными финтифлюшками.