Он замолчал, и Кристина некоторое время делала вид, что занята чаепитием, не в силах собраться с мыслями. Дориан был таким откровенным, таким искренним, но все же она по-прежнему сочувствовала не ему, а студентам.

«Тоже мне, испугался он, – думала она, рассматривая дно чашки. – А он подумал, каково самому Саше Иванову? К нему со всей страны за помощью приехали, а он Кашалотиху на них натравил».

– Мне кажется, Дориан, вы просто переутомились. Не удивительно, столько всего произошло за последние дни, а разбираться в конечном итоге вам. Но все же, мы ведь педагоги. В первую очередь должны заботиться об учениках, понимаете? Даже если они такие… не совсем обычные. Они ж не виноваты!

Дориан улыбнулся краем губ. На его лицо вернулось обычное приветливое выражение – кажется, ректор взял себя в руки.

– Вы еще очень молоды, Кристиночка, – сказал он, смерив ее снисходительным взглядом. – Для магии дисциплина нужна так же, как правильный настрой и вера в себя. Выражусь всем доступным языком: маг, не способный владеть собой – обезьяна с гранатой…

Кристина украдкой закатила глаза. Началось. Дориан оседлал любимого конька и теперь так и будет вещать о своей ерунде, ловко обходя действительно важные вопросы. К счастью, рабочий день не кончился, и, демонстративно посмотрев на часы, Кристина сбежала из кабинета начальства под предлогом срочных дел.

Вечером она наврала соседкам про головную боль и закрылась в своей комнате, чтобы в тишине проверить контрольные и отдохнуть. Она сидела за столом и задумчиво следила за тонкими струями пара, поднимавшимися над чашкой с пуэром.

К слову, пуэр заканчивался, в местном магазине ни его, ни нормального кофе как отродясь не водилось, так и не водится, а ректор и не думал снабжать ее новым чаем. Вот и прелестный чайничек подарен без дополнения в виде заварки. Как недальновидно! Кристину даже посетили сомнения в личности дарителя, но хмурилась над чашкой она вовсе не по этой причине.

Несколько часов назад к ней подошли Марго с Оксаной и рассказали о странной деятельности Гульнары, собиравшей сведения о необычных способностях одаренных студентов для какого-то мифического задания от своего куратора, то есть от Кристины.                                                                                                         

Вот они, проблемы! Это тебе не какие-то подростковые выходки, как у подопечных Кашалотихи, а нечто серьезное. Неужели темная лошадка Гульнара начала действовать в открытую? Кристина не знала, какую цель преследуют Гуля и ее таинственный сообщник, а потому закономерно считала эту проблему важнее метаморфоз, происходящих с Вениамином.

«У Вениамина Эдиковича изначально в голове была каша, – мрачно думала девушка. – Черви хуже не сделают».

Допив чай, она пришла к твердому решению не ввязывать в это дело подопечных. Просить о помощи Стаса или Костю попросту неэтично! Да и согласится ли Стас следить за Гулей – вот вопрос! Потому Кристина в очередной раз решила действовать напролом. Эта тактика в последнее время становилась ее любимой.

– Гульнара, зайди ко мне. Сейчас, – встретив проблему, выходившую из дверей ПТУ, сладко улыбнулась Кристина.

Студентка, попрощавшись со своей компанией, пошла за преподавательницей, но с таким видом, словно делала великое одолжение.

– Садись, золотце, – промурлыкала Кристина, открывая кабинет и указывая Гульнаре на стул перед своим столом.

Девушка посмотрела недоверчиво, но промолчала.

– Слышала, ты собираешь информацию про студентов якобы по моему заданию.

– А что? – нагло перебила студентка. На лице ее ярко читалось презрение. – Это разве запрещено? Мы вместе учимся и никакой тайны здесь нет. А про задание говорю, чтобы глупых вопросов не задавали…

– Гуля-Гуля, – покачала головой Кристина и задушевным голосом продолжила: – Не надо так нервничать! Разве же я тебе что-то запрещаю или осуждаю? Наоборот, очень похвально, что ты пытаешься сделать что-то самостоятельно сверх программы. И я даже думаю, что мы ошиблись, назначив старостой Вениамина. Если тебе, в самом деле, все так интересно, мы можем взять сведения о каждом студенте у ректора и сэкономить твое время на опросах. Думаю, он не откажет, если, в самом деле, напишешь доклад или реферат по собранному материалу. В дальнейшем это составит тебе неплохую базу на будущее, хотя темы курсовых работ еще не выносились на обсуждение, потому что будут только на втором курсе. Но время-то летит быстро.

– Да я еще… не совсем решила… это скорее так, увлечение, – промямлила ошарашенная Гульнара. Кристина с удовольствием наблюдала, как меняется выражение ее лица, улыбаясь девушке еще нежнее.

– Очень жаль, если так, – изобразила разочарование Кристина. – Может, все же сходим к ректору? Он еще точно здесь.

– Извините, мне сейчас пора идти…

– Хорошо, тогда обсудим это завтра?

– Лучше… на следующей неделе. Можно?

– Конечно, и обращайся ко мне по любым вопросам, договорились?

Гульнаре не оставалось ничего другого, кроме как кивнуть и попрощаться.

Когда за девушкой закрылась дверь, Кристина позволила себе довольную усмешку. Именно такого развития событий она и ожидала.

Увы – то ли Гульнара так и не забросила свои «исследования», то ли уже успела многих расспросить, но кого-то из особо одаренных ее интерес явно задел. Кристина ребят понимала: когда ты не такой, как другие, и всю жизнь тебя рассматривают, словно зверя в цирке, расспрашивают, обсуждают за спиной, понемногу любое внимание к своей персоне начнешь воспринимать болезненно. Быть может, хоть здесь они расслабились, успокоились, почувствовали себя почти нормальными, и вот опять…

- Кристина Евгеньевна, - прозвенел голосок-колокольчик.

Таня. Кукольное личико, криминальные наклонности. В августе они болтали иногда со скуки – заняться в полупустом ПТУ все равно было нечем, но с началом учебного года девочка обзавелась приятелями, а преподавательница увязла в работе, и все их общение ограничивалось семинарами и дежурным обменом приветствиями.

Поэтому Кристина удивилась, когда Таня окликнула ее. И ведь явно нарочно поджидала – сидела одна на подоконнике, качая ногой, и бесцельно таращилась в окно. Хотя ничего особенного там не происходило: окна в коридоре первого этажа выходили во внутренний двор, где располагалась пустая сейчас спортивная площадка.

- Что тебе, Танечка?

- Да так… - протянула девушка, спрыгивая на пол и оправляя юбку. – Мы тут подумали, чего вам дожидаться, пока Гуляш свой тупой опрос проведет? Если надо, мы придем и сами все расскажем. И покажем, вам же интересно, да?

- Послушай, вы все не так поняли, - с досадой возразила Кристина. – Гульнара просто хотела написать доклад. Вы не обязаны отвечать на ее вопросы, все строго по желанию.

- А, так вы ради реферата ее на нас натравили? Или вам правда интересно? А хотите, я вам расскажу? Я знаю много всяких забавных секретиков. И про одногруппников, и про преподавателей. Хотите?

Девушка определенно злилась. Любой здравомыслящий человек поостерегся бы злить одну из них, но Кристина учеников почему-то не боялась, несмотря на все их странности. Однако последняя фраза ее ошарашила.

- Ты что же, шантажировать меня собралась? – воскликнула она удивленно.

- Чего сразу? – надула губы Таня. – Вы нам ничего плохого не сделали. Да и нечем, вы нормальная.

- Спасибо, - хмыкнула Кристина.

В ответ девчонка ехидно улыбнулась, отчего голубые глаза превратились в хитрые щелки, и продолжила, доверительно понизив голос:

- Но вот, например, наша Марина Светозаровна. Такая правильная. Вечно всех одеваться скромнее учит. Катьку заставляет все серьги и цепочки на лекции снимать. Затирает что-то про достоинство. А к самой хахаль каждую неделю ездит!

- Таня, что ты такое говоришь! – в голосе Кристины проскользнули нотки восторга, который она, опешив, не успела скрыть. – Как вам не стыдно такое выдумывать! Я хорошо знаю Марину, она действительно очень высокоморальный человек, да и какие могут быть хахали…