Бинокля у них не было. У них, здесь, вообще ничего не было. Палки-копалки, каменные топоры и связка ключей из кармана Герда. Вот и всё.

— Ты, ты и ты. Тащите лодку на воду. Сплаваю — узнаю кто это и что им нужно.

Мсье ФарИк ни черта не боялся.

Трое голых (!) африканцев по команде смуглого здоровяка, прекратили пляски и резво поволокли… Иван затруднился… 'утлый чёлн', иначе и не скажешь, к воде. В эту байдарку уселся сам здоровяк и, взяв в руки весло, поплыл к 'Беде'.

— Парни, готовьтесь. Плывёт. Франц, двигатель не глуши. Ты и ты, — палец Маляренко ткнул в Звонарёвских опричников, — смотреть по бортам и назад в оба!

Тем временем (о! вспомнил!) пирОга аборигена преодолела прибрежный прибой и начала быстро приближаться к лодке. Иван поправил мачете на поясе, посмотрел на Игоря с арбалетом и взялся за пустой немецкий автомат.

'Будем колотить понты!'

Смуглый полуголый человек в пирОге больше всего смахивал на какого-нибудь полинезийца. Или метиса-латиноса. Здоровяк остановил свою лодочку в пяти метрах от 'Беды' и, немного приподнявшись, очень вежливо произнёс что-то вроде 'бонжурмесье'.

Ваня, с самым тупым выражением лица, на которое он был способен, посмотрел на своего лейтенанта. Ермолаев пожал плечами. Французского здесь не знал никто.

Здоровяк, видя, что его не понимают, предпринял новую попытку.

— Хелло, хау а ю?

'Вот это другое дело!'

Маляренко наклонился над люком в трюм и заорал.

— Франц, бля, вылазь. Толмачить будешь!

Игорь толкнул Ивана в бок.

— Шеф, смотри.

Здоровяк в лодке замер в полустоячем состоянии с открытым ртом, а потом, на чистейшем русском языке произнёс.

— Братцы…

Из глаз его ручьём хлынули слёзы и 'полинезиец' повалился на дно своего судёнышка.

— Братцы мои, как же я вас ждал!

Историю Фархада Викторовича Иванова смело можно было экранизировать. Поворотов и виражей в ней было столько, что хватило бы на небольшой мексиканский сериал. Началось всё с того, что его мама, красавица Арзыгуль, без памяти влюбилась в молодого лейтенанта из Панфиловского погранотряда Витьку Иванова.

На этом месте рассказа гостя Иван подпрыгнул.

'Земляк?'

Так вот. Витька был высок, строен, голубоглаз и блондинист. Сердце восточной красавицы было покорено в одно мгновенье. А тот факт, что она с пяти лет была уже обещана другому, её совсем не волновал. В общем, родился он.

— Мда… А папаша, как узнал, что мать мной беременна, так и…

— Слинял.

— Ага. А родня моя уйгурская от матери отказалась. С этим у нас было строго. Ну мама меня в охапку и в Алма-Ату.

— Брателло! Земеля! Я ж тоже…

Иван бросился обнимать гостя. Тот не поверил.

— Как? Вот это да!

Мужики тискали друг друга в объятьях и ревели что-то радостное. Народ вокруг тоже улыбался и прыгал. Это событие было из ряда вон. Найти земляка. Через тысячу лет. За тысячи километров от дома!

— Игорь, тащи рюмки!

— Ну, за встречу!

Когда бутылка опустела, а бурные эмоции стихли, Фархад продолжил свой рассказ.

— Кстати, Федей меня зовите. Ладно? Ну так вот…

После развала Союза, в голодные девяностые, отец вдруг вспомнил, что у него есть сын и перевёз их к себе. В Пензу.

— А я-то к тому времени паренёк был не слабый. Юношеская сборная Казахстана по лёгкой атлетике всё-таки.

— Лёгкой?!

— Да. Молот метал. Так вот приехал я в Пензу. Школу заканчивать. Друзья появились, приятели. А потом…

Потом было всё как в кино. Бритоголовая шпана. Оскорбления. И, конечно, драка из-за девушки.

— Подрезали меня, но и я им вломил не слабо. Челюсть одному сломал. А он…

— Сын крутого?

— Хуже. Милиционера. В общем, батя мне и говорит — поезжай куда подальше, а то закроют.

— Уехал?

— Уехал.

— Куда?

— Во Францию. В иностранный легион.

На судне повисла тишина. Экипаж внимательно изучал гостя.

'А ведь точно — могучий мужик! Дядя Паша в молодости'

— Отслужил десять лет. Африка, Южная Америка, Полинезия. Повоевал. Сменил имя, фамилию. Дали гражданство. Женился. Вот такие дела, земеля.

— А здесь как оказался?

Карие глаза Феди то смеялись, то вновь наполнялись слезами и он принимался жать всем руки. Было видно, что он до сих пор не верит в реальность происходящего.

— Братцы.

Федя сглотнул, вытер навернувшуюся слезу и рассказал.

Бывший сослуживец позвонил ему домой, в Гренобль, и пригласил на обкатку своей новой яхты, каковая должна была состояться в одном из бельгийских портов.

Всё было очень мило. Хозяин с женой и детьми, друзья и подруги жены — все кричали 'семь футов под килём', пили, кто соки, кто шампанское и купались и загорали. Был на яхте и особо приглашённый гость — тот, кто собственно эту крошку своими руками и построил.

— Классный мужик этот Герд. И семья у него — что надо.

Федя, захлёбываясь от счастья, рассказывал, рассказывал и рассказывал. Первый за четыре года алкоголь развязал ему язык на полную катушку.

Иван посмотрел на Игоря. Тот кивнул. Мол, запомнил, мастера зовут Герд.

— А потом — бац! Налетела буря и нас об скалы — хрясь!

Федя завис и перестал улыбаться.

— Только я да Герд с семьёй и выплыли. Остальные все…

— Остров то этот небольшой. Я его за три месяца весь обошёл. Вот так. Народ пособирал…

Федя помолчал, а потом смачно сплюнул за борт.

— Лучше б не собирал. Я на этих негров в Заире и Руанде насмотрелся — во!

Ладонь чиркнула по горлу.

— Дикари, чесслово. Потом ещё одну компашку надыбал. Прикинь — нудисты. Вообще голышом были. Придурки. Ну и пару семей пакистанцев ещё нашёл. Вот такие дела.

Маляренко сидел, слушал и офигевал. Нарисованная им в своём воображении картина о бедных белых рабах, строящих неграм-пиратам галеры, рассыпалась как карточный домик.

Здесь всем единолично рулил 'мсье ФарИк', то есть Федя собственной персоной! А правой рукой у него был тот самый командир налётчиков.

— Два года корабль этот строили. Такой 'баобаб' один на всём острове был. Уже сухой стоял. Прямо вон там.

Федя махнул в сторону хижин.

— Как Диаб вернётся — посмотри. Тебе понравится. Герд такое чудо построил! Я Диабу говорю: сплавай — поищи… да, спасибо. Хватит. Посмотри, что да как. Может, ещё кого найдёшь.

Федя выпил залпом ещё один бокальчик бражки и продолжил.

— Шебутной народ!

Внешне Иван продолжал всё так же с улыбкой слушать болтовню гостя, но внутри его разливался холод.

'Этот! Этот отправил ИХ'

— Да. Видели мы этот катамаран.

Улыбка Босса была от уха до уха. Маляренко 'в полном восторге' подпрыгивал на месте.

— Класс! Супер! Агрегат — обалденный! ТВОИ ребята нам и показали, где вас искать. Это же ТВОИ? Да? Я не ошибся?

Довольный похвалой Федя с готовностью заглотнул крючок и кивнул.

— МОИ. Как они там?

'Вот ты и попал'

— Да нормально. Вдоль берега на запад шли. А мы им на встречу. Остановились, они нам руками помахали, мы — им. И вот мы здесь. Блин… земеля!

Лейтенант Игорь Ермолаев ничего не понимал. Хозяин продолжал пить с этой тварью, чокаясь и братаясь.

'Это же ОН!'

— Брателло! Выпьем!

— А чего ж сам не поплыл, раз это твой корабль?

Федя пьяно рыгнул и почесал лохматый затылок.

— Сложно всё. Без меня тут полный бардак начнётся. Я их тут всех вот так держу…

Кулак у Феди был не меньше Андрюхиного.

Иванов отправился на берег, когда солнце уже стало клониться к закату. Его изрядно покачивало, но, в целом, держался он бодрячком. Стоило ему отчалить, как Маляренко сбросил маску радушия.

— Всё поняли, мужики? ЧЬИ это были негры. Франц, рули прямо в море. Подальше от берега. Ещё один абордаж я не хочу.