А каблуки у женщин…
Уффф!
Хорошо, что большинство женского персонала этого пережитка советских времён было в возрасте 'от пятидесяти и выше'.
'Хотя эта — очень даже ничего!'
Маникюрша, которая уже целую неделю боролась с чёрными ногтями и железобетонными мозолями на руках странного клиента, на фоне остальных выглядела не так плачевно.
'Ладно, Бог с ней. Что дальше? Завтра-послезавтра расчёт… пора валить'
Оплата в этом санатории, если не покупать путёвок, была еженедельной. И деньги вперёд. Только личная рекомендация позволила Ване прожить неделю на халяву, пользуясь всеми благами и получая максимум процедур.
Организм был счастлив.
Мозг — нет.
Иван составил себе план. Простой, как мычание. До обеда ДУМАТЬ что его семье и его государству необходимо в будущем. А после обеда — как сделать так, чтобы всё это раздобыть.
Пока ничего не придумывалось. Особенно по второму пункту. Каждое утро Иван, нежась под ласковыми руками массажистки, придумывал, что же ещё такого заложить в тайник. Чтоб не испортилось, не заржавело. Перед глазами мелькали абстрактные станки, книги, свитки с мудрыми мыслями и прочими знаниями. Все эти вещи заставляли Ваню жмуриться от удовольствия, когда он представлял себе, как Маша собственноручно всё это выкапывает и радуется. А после обеда наступало похмелье. Стоя под струёй, бьющей из пушки, Иван мрачнел и нервно бил кулаком по кафелю, отчего медсестра, поливавшая пациента, испуганно сжималась. Мужчина вроде бы был интересный, но… дикий какой то. Страшный. Хотя…
За неделю Иван отъелся, округлился, перестал напоминать Кощея Бессмертного и все относительно молодые сотрудницы санатория стали бросать на него заинтересованные взгляды. На фоне остальных пенсионеров Ваня выглядел настоящим плейбоем.
Где быстро раздобыть МНОГО денег Маляренко не знал. Варианты, что лезли в голову, были совсем утопическими. Начиная от ограбления инкассаторов a-la Голливуд, заканчивая нудной работой на ниве продажи продуктов питания. Был ещё вариант тупо набрать кредитов и всех кинуть, но опять всё упиралось в деньги. Надо было легализоваться. Получить документы. Историю. Начальный капитал. Завести знакомства. Всё это было возможно, но на это требовалось время.
Времени у Ивана не было.
Часики тикали. До первых признаков катастрофы было три года, а до начала ПРОЦЕССА, если верить тому 'китайцу' — десять лет. А если он, Иван Маляренко, рассчитывал вернуться ДОМОЙ на канадском лайнере, то следовало шевелиться ещё быстрее.
А потом господин Маляренко, возвращаясь в свой номер после прогулки в парке, набрёл на киоск 'Роспечати', притулившийся в фойе санатория, рядом с ресепшеном.
Ваня и раньше покупал здесь газеты, жадно поглощая информацию, теребя пальцами бумагу и нюхая запах типографской краски, но на этот раз он остановился у боковой витрины, где ждали своего покупателя самые дорогие издания. В аккурат между GQ с Аль-Пачино на обложке и Cosmo с очередной блондинистой красоткой, затесался ещё один журнальчик.
Иван прочёл название, и в его голове взорвалась бомба.
'Forbes русское издание'
На обложке журнала был обычный русский мужик. В свитере. Он не улыбался в тридцать два зуба как его иностранные коллеги, а спокойно смотрел вперёд. На Ивана.
'А ведь деньги можно взять только там, где они есть…'
Иван пошарил по карманам, не нашёл там ни копейки и подошёл к продавщице.
— Девушка! ('Девушке было сильно за сорок') Мне 'Форбс'. Да, вот этот. И запишите на счёт номера двести пять. Спасибо.
Маляренко взял журнал и, оставив за спиной продавщицу растеряно разевать рот, ушёл к себе.
— Ну, — Хозяин большого привокзального кафе хмуро и настороженно смотрел на своего гостя, — зачем тебе эта работа?
Человек, стоявший перед ним, был чист, ухожен и весьма прилично одет. А потому его желание устроиться на работу дворником и прочим 'подай-принеси', выглядело очень подозрительно. Расул хоть и был гражданином России, но из-за своей не титульной национальности имел постоянные проблемы с контролирующими организациями. И с миграционной службой тоже.
— СНГ? Документы в порядке?
Синеглазый мужик безмятежно улыбнулся и сначала кивнул, а затем отрицательно помотал головой.
— И зарплата мне тоже… не нужна. Работать буду до тепла. За еду и ночлег. Работать буду добросовестно.
Расул посмотрел на соискателя другими глазами. Он уже, если честно, задолбался искать хорошего чернорабочего. За таджиков его нещадно штрафовали и гнобили органы власти, а бомжи, обильно заселявшие привокзальную площадь, ничего кроме головной боли не приносили.
— Работы много. Очень много.
Дагестанец был вкрадчив и осторожен. Посетитель расслабленно осмотрелся и зевнул.
— Знаю. Ну, что? Договорились?
— Договорились.
Расул протянул руку. Русский ладонь хозяина проигнорировал и снова зевнул.
— Иваном меня зови. И ещё одно дельце у меня к тебе есть. Я смотрю, у тебя тут интернет-кафе имеется…
Интернет-кафе и игровой клуб для местных пацанов у Расула имелись.
— … я после работы час-другой в интернете посижу.
Иван произнёс это утвердительным тоном, словно всё уже было решено. У Расула внезапно свело живот — этот дворник вёл себя как хозяин.
— А…
— Да, Расул, — 'дворник' обернулся в дверях, — не вздумай стукнуть, куда не надо. Сожгу.
Первой мыслью хозяина кафе, после того, как новый работник вышел из его кабинета, было — 'дышать совсем забыл!'. Второй мыслью было — 'надо позвонить'. Третей — 'ладно, сначала посмотрю, что да как…'
Если бы Расул мог, то он сам себя бы расцеловал в лоб за то, что не звякнул знакомому капитану из ЛОВДТ. Вечно грязный и замусоренный задний двор кафе превратился в образец чистоты и порядка. Урны чистились, мусор выносился, куски грязного льда, намёрзшие за зиму у автомойки, волшебным образом испарились, хотя управлявший этой частью семейного бизнеса двоюродный брат, ещё неделю назад клятвенно заверял, что 'таким айсбергом только Титаники топить!'
Иван 'не утонул'. Широкоплечий, вечно молчаливый дворник, дополнительно вытряс из нанимателя новую спецодежду, перчатки и резиновые сапоги — на этом все расходы Расула закончились. Даже доходы появились — пришедшая за очередной данью сотрудница СЭС получила жестокий облом и культурный шок при виде сияющего чистотой двора и блестящих ОТМЫТЫХ мусорных баков. Посмотреть на её рожу собрался весь персонал кафе, игрового клуба и автомойки. Все, кроме немногословного дворника.
— Ваня, — Расул залез в карман и вынул бумажник, — премию тебе хочу дать.
Переодевшийся в своё, в чистое, дворник сидел на краешке стула, и с нескрываемым отвращением юзал донельзя грязную, сальную, почти убитую клавиатуру.
— Премия — это хорошо.
Иван, не отрываясь от экрана монитора, забрал пятисотрублёвую купюру, сунул её в карман и, угадав, о чём хочет поговорить хозяин, просто сказал.
— Да, Расул. Я согласен. У тебя останусь работать.
Дагестанец с клацаньем захлопнул рот, довольно потёр ладони и пошёл на кухню своего кафе.
'Надо девочкам сказать, чтоб с этого дня Ивана лучше кормить стали'
Этой же ночью дворник Иван ушёл из подсобки, где он ночевал, в неизвестном направлении. Навсегда.
Идея, пришедшая на ум Ивану в санатории, была проста и непритязательна — нужен спонсор. Желательно богатый. Желательно вменяемый. А самое главное — доступный. В том плане, чтобы к золотой тушке будущего благодетеля имелся доступ.
Русский 'Форбс' покинул санаторий-профилакторий нечитанным, через полчаса и через забор. Зато в подсобке первой попавшейся Маляренко по пути кафешки, журнал стал настоящей путеводной звездой Вани в мир больших, очень больших и неприлично больших денег. Читая бравурные отчёты и статьи о бурном росте всего и вся бывший менеджер по продажам продуктов питания только злобно ухмылялся, представляя что с этими упырями будет через год.
