У Грейс Калхоун были яркие, светящиеся умом карие глаза и аккуратно заправленные под кружевной чепчик волосы цвета грозовой тучи. В юности она, несомненно, была сногсшибательна. Миссис Калхоун оставалась по-прежнему красивой – и себе на уме.

– Так, значит, вы тот самый лорд, о котором Жюль мне все уши прожужжал, – смерила она гостя взглядом без тени улыбки. – Знаете, у меня и в мыслях не было увидеть своего мальчика слугой. Я наняла того старого дурака-лакея, чтоб он научил сына говорить, одеваться и вести себя, как джентльмен, а не прислуживать джентльменам.

– Жюль замечательный камердинер.

– Не этого мне хотелось, – вытерла хозяйка руки о передник. – Полагаю, вы приехали повидать ту вертихвостку, что мне сынок припоручил.

– Надеюсь, мисс Грин не очень вас затрудняет.

Грейс Калхоун насмешливо фыркнула.

– Смазливая мордашка, этого не отымешь. Оно и хорошо, а то умишка девице Господь отвесил не больше, чем чурке, – бросив на виконта еще один оценивающий взгляд, трактирщица вернулась к своим кружкам. – В последний раз видела ее во дворе.

Себастьян обнаружил Ханну в углу вымощенного двора возле обветшалой конюшни. Та сидела на охапке сена, скрестив ноги, на непокрытых волосах играло солнце, а руки были заняты тремя пищащими и выдирающимися черно-белыми пушистыми комочками.

– Только гляньте, лорд Девлин, – весело обратилась она к виконту, – правда, вы таких миленьких в жизни не видали? Мне всегда хотелось завести котеночка.

На Ханне по-прежнему было усыпанное блестками бело-розовое платье, но без румян и бордовых перьев девица выглядела еще моложе, чем раньше, лет пятнадцати–шестнадцати от силы. Глядя, как она, заливисто смеясь, снимает с макушки наиболее отважного котенка-верхолаза, Себастьян подумал, что собрал целую коллекцию нуждающихся в помощи барышень. И понятия не имеет, что с ними делать.

– Оторвись пока от котят, – предложил он. – Я подумал, может, тебе захочется еще разок прокатиться в карете.

– Честно? – округлив глаза, торопливо поднялась Ханна. – Ух ты! Я только шляпку надену.

Виконт еле успел подхватить свалившихся котят и водворить их обратно к матери, которая на куче полусгнившего сена нежилась на солнышке, как девица тут же вернулась, водрузив на рыжую головку шляпку с обвисшими перьями и захватив ридикюль с обтрепанными ручками.

– А куда поедем? – поинтересовалась она, доверчиво забираясь в городской экипаж Девлина.

– Ты утверждаешь, что узнала мужчину, который явился в твою комнату на Хеймаркете и задушил Тасмин, – занял виконт место напротив. – Он был одним из тех, кто нанял вас на ночь на прошлой неделе?

– Д-да, – отозвалась Ханна, не понимая, к чему клонит собеседник. – Именно тонкогубый забирал нас из «Академии».

– Тонкогубый? – переспросил заинтересованный Себастьян.

– Угу. Знаете, из тех, у кого вечно губы поджаты вот так, – вытянув руки, проститутка крепко прижала большие пальцы к указательным, пытаясь продемонстрировать, как выглядел рот убийцы. – Словно боится, что туда муха залетит, если чуточку расслабиться.

Этого раньше девица не рассказывала.

– А тот, кого Роза на следующий вечер прикончила, – это он с тонкогубым отвозил вас в наемном экипаже?

Ханна кивнула. Перестав изображать убийцу, она принялась грызть ногти, не сводя глаз с запруженных толпами улиц и мелькающих за окнами кареты витрин.

– Меня интересует третий джентльмен.

Вытянув шею, спутница озиралась на шарманщика с обезьянкой, стоявшего на углу улицы.

– Именинник, что ли?

– Точно. Тот, который выбрал тебя, когда они на следующий вечер вернулись в «Академию». Ты его узнаешь, если увидишь?

Ханна резко повернула голову, с расширившимися глазами на непривычно посерьезневшем лице:

– Не хочу я его видеть. Никого из них не хочу видеть.

– Но ты узнала бы этого человека?

– Да, – кивнула девица, грызя ноготь.

– Вот мы и едем туда, где попробуем его найти.

– Да бросьте, – испуганно хохотнула спутница. – Я слыхала, в Лондоне народу мильон, а то и поболее. Как мы сыщем среди них нужного парня?

– На Кокспер-стрит имеется кофейня, «Человек в красном». Многие лондонские офицеры, как действующие, так и уволенные в запас, заглядывают сюда по воскресеньям.

– Как вы догадались, что они военные?

– А ты знала? – пристально посмотрел на девицу Себастьян. Она не упоминала об этом раньше.

– Ну да, – дернула плечом та.

– И что ты еще скрыла? – вопрос прозвучал жестче, чем хотелось.

– Ничего я не скрывала, просто не думала, что это сильно важно, – сузились глаза спутницы.

Лошади замедлили шаг. Ханна перевела взгляд на застекленный фасад кофейни, расположенной рядом с Чаринг-Кросс.

– Надеетесь, тот парень там?

Кучер остановил карету у края тротуара через дорогу от заведения.

– Если и нет, то скоро появится. С твоего места хорошо видно дверь?

Проститутка беспокойно поерзала, начиная недовольно надувать нижнюю губу.

– Угу.

Пряча ухмылку, Себастьян выудил из кармана заготовленную записку и подозвал одного из лакеев:

– Дай какому-нибудь уличному мальчонке пару шиллингов, пусть отнесет это в «Человека в красном» для капитана Патрика Сомервилля.

– Хитро придумано, – заметила Ханна, провожая глазами удалявшегося слугу. – А что там написано?

– Что капитана срочно вызывают в полк.

– А, по-вашему, этот Сомервилль и есть именинник? – задумчиво сдвинула брови спутница.

– Знакомое имя?

– Я не запоминаю имена, – пожала плечами проститутка. При виде лакея, подзывающего оборванного подростка, она нахмурилась сильнее. – Что, если его там нет?

– Значит, подождем.

– Надо было взять котят, – вновь недовольно выпятились губы.

Но ждать не пришлось. Через минуту высокий, худощавый джентльмен в темно-синем гусарском мундире с золотым галуном вышел в дверь кофейни и торопливым шагом направился в сторону Уайтхолла.

– Это он, – отпрянула Ханна в темный угол кареты. – Тот самый именинник.

– Уверена?

– Еще как уверена. Говорю же, имена мне без надобности. А вот физиономий я не забываю.

Себастьян задумчиво глянул на спутницу. Несмотря на все свидетельства обратного, девица вовсе не была глупа, как пень.

– А ты, часом, не знаешь, как Роза Флетчер убила своего клиента?

– Заколола, – подавшись вперед, шепнула Ханна, словно их мог кто-то подслушать. – Ударила ножницами. Сама мне так сказала.

Проститутка откинулась обратно на сидение. По мере того, как ее мысли возвращались к более приятным вещам, выражение обеспокоенности исчезало с веснушчатого личика.

– Как по-вашему, миссис Калхоун разрешит мне взять котеночка?

Вечером зарядил мелкий моросящий дождик. Мощеные дороги и тротуары Мейфэра влажно заблестели, отражая свет мигающих под ветром фонарей на уличных столбах и проезжающих каретах. Надев панталоны до колен, белый шелковый жилет и туфли с пряжками и зажав под мышкой обязательную треуголку, Девлин отправился на бал, который этим вечером давала в своем особняке на Парк-лейн леди Бернэм.

Дождь немного проредил толпу собравшихся на тротуаре зевак, но экипажу виконта все равно потребовалось энное время, чтобы пробиться к парадному подъезду, поскольку на мероприятие было приглашено с полтысячи гостей. Не возникало никаких сомнений, что леди Берридж, удачно вышедшая замуж сестра Патрика Сомервилля, непременно прибудет сюда, таща братца на буксире.

Первой, кого заметил виконт, войдя в бальный зал, была его собственная тетушка Генриетта, тут же охнувшая и схватившаяся за лорнет. Сей аксессуар неизменно висел на шее родственницы, даже когда та была наряжена в шелка и кружева и увенчана тюрбаном.

– Всеблагие небеса! Девлин, что ты здесь делаешь? Сначала «Олмакс» и завтрак у леди Мельбурн, теперь бал леди Бернэм… – герцогиня глубоко вдохнула, колыхнув мощным бюстом, и одарила племянника ехидной усмешкой. – Неужели ты наконец-то надумал заняться поисками жены?