И второе тело рухнуло, теперь с другой стороны от меня. Дмитриева речь, может, и была бессмысленной, но, с другой стороны, он зато высказался. Мы все равно умрем, так хотя бы настроение им можно попытаться испортить. Я рванул вперед, желая хоть волосок вырвать из шевелюры этой мерзкой девицы.

      — Куда помчался, белобрысый? — спросил парень, который все время скорее лениво осматривался по сторонам и только теперь удосужился обратить внимание на неугомонного пленника. — Стой.

      Меня мгновенно приморозило к месту. Если он мне скажет простоять вот так полтора миллиарда лет, то я даже и не подумаю возражать. Вот это сила внушения… Она действительно абсолютна.

      — Кто из вас главный? — добавил он, дождавшись, когда я смирюсь со своим положением.

      Я посмотрел на мирно сопящее тело Дмитрия, перевел глаза на Игоря. Вот, кто вообще не заслужил этой участи! Самое страшное его преступление — убийство собаки. Которую он после еще и оплакивал. Всю свою смертную и бессмертную жизнь он помогал людям. Не заслужил он, понимаете вы, уроды? Только не он. Игорь стоял, пошатываясь, бледный и нервно подрагивающий, но гордо задрав голову.

      — Похоже, что я, — вычислил я методом исключения.

      — Как тебя зовут? — но я не хотел говорить. Какая им разница? Видимо, уловив это, парень добавил. — На все наши вопросы отвечай. И отвечай честно.

      — Алекс… андер, — как это отвратительно — говорить, когда говорить не хочешь.

      Девушка, похоже, попыталась быть приветливой:

      — Здравствуй, Александер. Ты знаешь, кто мы?

      — Гребаные Волки, закрепившие Гемму!

      — Точно. Если хочешь, зови нас Ник и Анна, — теперь она уже по-настоящему улыбалась. Это у них, видать, дипломатия такая.

      — Я хочу звать вас «гребаные Волки, закрепившие Гемму», — ответил я. Ну, мне же приказали отвечать честно.

      Парень засмеялся. Ну вот, настроение им испортить не особо пока получается. Он спросил:

      — Какая у тебя способность?

      — Боец… — я всеми силами пытался заткнуться, но добавил против воли. — Ст-стиратель.

      Они удивленно переглянулись и теперь смотрели на меня с большим интересом.

      — Сильный дар?

      Невозможно промолчать. Даже пытки лучше такого допроса, когда ты сам против себя.

      — Да.

      — О, — он бы меня еще ободряюще по плечу похлопал! — Вас совсем мало. Единственному Стирателю у Волков перевалило уже за четыреста…

      Пришлось угукнуть в ответ. Как будто он мне прямо сейчас глаза на тайную истину открыл.

      — Почему Тайсон с тобой? — он указал на моего громилу, который топтался за спиной, громко сопя. Фею зовут Тайсон?! Кто додумался так нелепо его назвать?

      — Я стер ему память, — сопение Феи в затылок прекратилось. Скоро мне проломят череп.

      — Зачем?

      — Они напали на меня. Он… и еще один, щупленький. Второго я убил.

      Ник нахмурился, но Анна как будто мысленно остановила его, переспросив:

      — Волки напали первыми?

      — Да.

      Они обменялись взглядами. Я слышал раньше, что Геммные способны читать мысли друг друга, но не думал, что это со стороны так заметно. Они явно вели диалог, в результате которого девушка резюмировала:

      — Тогда ты невиновен, — парень недовольно кивнул, соглашаясь.

      Ух ты! Тогда, может, вырвете себе сердца, а мы пойдем домой?

      — Не в этот раз, — зачем я это сказал?! Чёрт!

      Теперь настала очередь хмуриться Анне. Но она задала не тот вопрос, которого я боялся:

      — Ты убивал смертных?

      — А кто из наших их не убивал? — я вдруг заметил, как Ник пожал плечами, передавая мысленный сигнал своей вечной спутнице. Она недовольно покачала головой.

      — Те смертные были виновны в чем-нибудь?

      — Все смертные виновны в чем-нибудь! — кажется, я нашел правильный способ общения с ними. Но девушка почему-то до сих пор хмурилась. Пришлось добавить: — От моих клыков умерло несколько смертных. Но ни одно из этих убийств не противоречило Закону.

      Она наконец кивнула. Ник вставил:

      — Разблокируй уже память Тайсону, а то он лопнет от натуги!

      Мое тело тут же освободилось от внушения, и теперь я мог свободно двигаться. Уже поворачиваясь к Фее, я констатировал:

      — Он убьет меня.

      Парень ответил сквозь смех:

      — Это факт! Разблокируй и беги. Так быстро, как никогда еще не бежал!

      Издевается.

      — Я не уйду без остальных, — но посмотрел только на Настю. Не знаю, смог бы я бросить тут Соколов. Вряд ли. Но от Насти добровольно не сделаю и шага. К тому же, ясно, что убежать все равно не получится.

      Я глянул на своего здоровяка, к которому успел привязаться, и от руки которого сейчас, наверное, погибну. Действовать пришлось постепенно — сразу снять внушение было нельзя, он мог бы сойти с ума. Хотя, в его случае, было бы с чего сходить. Закончив, я лицезрел поистине потрясающее зрелище: его глаза сначала наполнились осмыслением, потом… еще раз осмыслением, потом лицо порозовело, покраснело, побагровело, полиловело… Вот-вот! Вот так замри! Мы с тобой добились поистине потрясающего цвета!