Королю не понравилось, как это звучит. Он мысленно вернулся к своему видению — поле, усеянное мертвыми телами, — и помолился о том, чтобы это и вправду было только грезой.

— Кто пострадал?

— Я спрятался в грузовике и слышал, как они сперва кричали, а потом перестали. Я из окошка выглянул и увидел ее.

— Кого?

— Старуху. Женщину седую.

— Молли? — Король рывком сел, боль в голове сразу стала резче. — Она жива?

— Одержима дьяволом.

Король вздохнул. От информации, приправленной религиозной паранойей, для него не было никакого толка.

— Забудь о том, чему тебя научили в церкви, и расскажи мне только факты.

Атагуальпа прищурился.

— Я ни разу не был в церкви, но одержимого дьяволом узнаю сразу, как только увижу. Она была вся в крови. Красная от нее. Куски… — Он всхлипнул, сдерживая слезы. — Куски мяса прилипли к ее губам. А живот у нее!.. — Индеец показал на себе руками. — Она была как беременная. Наглоталась человеческого мяса.

Король насторожился.

— Чьего мяса?

Дрожащим пальцем Атагуашпа указал в сторону раскопок и рисунка на песке. Он поднялся на ноги, пошатнулся и ухватился за борт грузовика.

— Вы не должны шуметь, — сказал индеец. — Она убежала в пустыню. Но кто знает, вдруг вернется?

— Я рискну, — сказал Король, допил воду из второй бутылки и, покачиваясь, побрел к раскопу.

Атагуальпа нагнал его, положил руку на плечо и остановил.

— Возьмите.

Король обернулся и увидел, что индеец протягивает ему пистолет. Это было предложение мира. Старик мог бы и не откопать его, и Джек насмерть засох бы под землей. Иуда хотел попроситься обратно. В его глазах читалась мольба. Простить и забыть.

Король взял пистолет, проверил обойму, вогнал ее на место и повернулся к Атагуальпе. Этого человека подкупили и использовали. Сиглеру случалось так же поступать с другими людьми, которым отчаянно нужны деньги или еда. Они были готовы на все ради сохранения собственной шкуры. Король кивнул старику, дал понять, что прощает его.

Они пошли дальше вместе, низко пригнувшись и не произнося ни слова. Если в пустыне и таилась какая-то опасность, то люди могли узнать о ней только по звуку шагов, по хрусту камешков под подошвами. Король боролся с головокружением, держал перед собой пистолет и целился в темноту. Он жалел, что не наделен более острым зрением.

Они добрались до вершины холма и посмотрели вниз.

Сливаясь с темнотой, на песке лежали тела людей — там же, где эти землекопы отдыхали вчера вечером. Никто не обернулся на звук шагов, а у некоторых и голов не было.

У Короля возникло такое чувство, будто он снова погружается в ад, из которого его извлек Атагуальпа. Это был не страшный сон, а самая настоящая правда.

Было невозможно определить, сколько трупов валялось на склоне холма. Части тел и органы были разбросаны повсюду. Свернувшаяся и высушенная солнцем кровь приклеила их к песку. Тот пропитался ею, хрустел под ногами у Короля, прилипал к подошвам пластами, которые потом трескались, будто крекеры.

Сиглер прикрыл рукавом рот и нос, чтобы защититься от мерзкой вони. Он и раньше не раз ощущал запах смерти, но это — тела и внутренние органы, днем провалявшиеся под палящим зноем, поджаренные и выбеленные солнцем…

Король снова напомнил себе о том, что здесь не было боя. Этих людей просто зверски растерзали.

Он нашел женщину, которую случайно напугал вечером, и опустился на колени рядом с ее телом, вернее сказать, с тем, что от него осталось. Одна нога у женщины была оторвана. Джек заметил на земле полосу крови и понял, что этой самой ногой кто-то проломил череп одного из мужчин.

Одна рука у женщины была изуродована. Казалось, людоед принял ее за кукурузный початок.

Сиглер поднял иссохшую, жесткую конечность страдалицы и внимательно осмотрел ее. Отметины от укусов ни с чем нельзя было спутать.

Это сделал человек.

Король попытался представить себе, что на отряд землекопов напало племя каннибалов. Только это и приходило ему в голову, хотя в таком предположении не было никакой логики. В Перу давным-давно не водилось каннибалов, и уж конечно, они не могли бегать по пустыне в поисках пропитания, рискуя погибнуть от жажды.

Кроме того, у Джека имелся свидетель случившегося.

— Кто это натворил?

— Та женщина. Молли.

Король покачал головой.

— Не может быть.

Атагуальпа постучал себя по груди.

— Они ее застрелили. Насмерть. Потом что-то ей вкололи. Женщина начала оживать. Они уже уехали, когда она очнулась. Я ей попить принес. Как вам. Она сказала, что есть хочет, и попыталась меня укусить. Я побежал между… — Он указал на мертвые тела. — Она остановилась возле первого попавшегося мужчины.

Он покачал головой, провел ладонью по глазам и указал на то малое, что осталось от рабочего. Кости, куски плоти и большое пятно крови. Рядом, похоже, лужа блевотины.

Король обнаружил еще несколько куч костей. Если Атагуальпа говорил правду, то выходило, что Молли пожирала свои жертвы, потом ее рвало. Чуть позже она принималась за следующего бедолагу, терзала их одного за другим, а они были в наручниках и не могли защититься.

— Ты мог бы их освободить.

Атагуальпа потупился.

— Я не такой уж и храбрый человек.

Король закончил осмотр трупов в поисках знакомых лиц. Молли среди них не было, а это сходилось с рассказом старика. Но и Пирс здесь тоже не лежал.

— Моего друга увезли?

— Да.

— Живым?

Старик кивнул.

— На чем они уехали?

— На грузовике. — Атагуальпа указал на север. — Туда.

Король поспешил покинуть склон, на котором были разбросаны истерзанные трупы, и вернулся в лагерь. Атагуальпа держался позади и уговаривал Джека не шуметь, но Сиглер не обращал внимания на увещевания, обыскал палатки и личные вещи погибших рабочих. Он нашел фонарик и включил его. Поиски пошли быстрее.

Вскоре оперативник обнаружил и включил то, что искал, — спутниковый телефон. Клавиши озарились зеленой подсветкой. Помощь была на расстоянии одного телефонного звонка.

Потом Король увидел фотографию, валявшуюся на полу, и у него перехватило дыхание. Он положил телефон на раскладушку и направил луч фонарика на снимок.

Джулия и Джордж на какой-то вечеринке. Улыбающиеся. Счастливые. На пальце у Джулии блестело колечко — обещание того, что должно было произойти, той жизни, которую ей не суждено было прожить.

Он поднял фотографию, сунул в карман, набрал номер, услышал несколько щелчков, гудки и синтезированный женский голос:

— Алло. К сожалению, мы сейчас не можем подойти к телефону. Если вы оставите свое имя, номер и укажете время звонка, то мы свяжемся с вами, как только сможем.

Запись на автоответчике закончилась, послышался длинный сигнал.

— Король, — проговорил он в трубку.

— Образец голоса подтвержден.

Последовали три гудка, затем щелчок.

— Это ты, Король?

Сиглер выдохнул. С ним говорил Темно-Синий.

— Мне тут нужна кое-какая помощь.

— Заскучал по компании? — вполне серьезно спросил Темно-Синий.

Король просил о помощи только в одном случае. Если где-то кого-то убили и кто-то должен был за это заплатить.

Нью-Гемпшир

Толстый слой опавшей листвы хрустел под ногами приближающихся людей. Каждый из них нервно сжимал пистолет. Оружие они держали наготове и поворачивались то в одну сторону, то в другую. Эти мужчины искали цель, то есть его, Ладью.

Он сделал медленный, глубокий вдох. Пахло влажной землей и гниющими листьями. Это был запах родины. Тремблэй вырос в лесах Нью-Гемпшира и здесь чувствовал себя дома куда сильнее, чем где бы то ни было еще. Сучок хрустнул под чьей-то ногой всего в футе от его головы. Этот звук вернул Стэна в настоящее.

От пятнадцати бойцов осталось трое. Эти двое и еще один в укрытии. Их план был не так уж плох. Пара служила наживкой. Третий мог пристрелить его, дав очередь из-за зарослей рододендрона. Конечно, если бы они знали, что стоят в паре футов от Ладьи, зарывшегося в густую опавшую листву, то, пожалуй, изменили бы свой план.