Отец ласково гладил меня по голове, трепетно обнимая, пока я немного не затихла. После заботливо посадил к себе на колени, как маленькую девочку, утирая платком мое мокрое лицо и печально улыбнулся.

– Я очень виноват перед тобой и твоей матерью. Куда более благороднее было бы позволить ей воспитывать тебя. Но я был слишком эгоистичным. Я хотел, чтобы в моей жизни было хоть какое-то напоминание о ней. Я не мог отказаться от тебя, потому не вернул тебя ей, пообещав, что ты будешь самой счастливой девочкой, которая получит все, чего бы ни пожелала.

– Так вот, почему я такая избалованная, – гнусаво проворчала я, но злиться не могла, понимая мотивы отца. – А после… после встречался с ней?

– Нет, – покачал он головой. – Это было слишком… больно. Лишь однажды я проследил приказал добыть информацию, но узнала, что при поддержке храма, семья ее мужа обогатилась, а сам суженый души в жене не чаял. Потому я избегал любого упоминания и возможности встретиться. Я просто надеялся, что со своим суженым она будет счастлива. Когда я убедился, что с ней хорошо обращаются, и она живет в отличных условиях, я решил так же начать новую жизнь.

Под «новой жизнью» он подразумевал Джулиану, которая была аристократкой из обедневшего рода, но у которой было куча младших братьев и сестер, потому детей она любила и знала, как о них заботиться. Для отца главным критерием при выборе новой жены была любовь не к нему, а к детям в первую очередь. Он проводил «свидания/собеседования» много раз, смотря, как потенциальная мачеха будет управляться с воспитанием его обожаемой дочери. Но все провалились, пока ему на глаза не попалась Джулианна, которая в то время работала гувернанткой в одной из его знакомых семей. Видя, как она ладит с детьми, решение было принято.

Удивленная девушка согласилась на брак с условием поддержки ее младших, что граф Харт с готовностью выполнил. Джулианна же, как и обещала, хорошо заботилась о Беатрис, которую вскоре полюбила, как родную дочь. Видя искреннее отношение Джулианы, сердце графа понемногу оттаивало, пока окончательно не полюбило новую жену. Вскоре у них появилась Пени, что совершенно не сказалось на отношении к Беатрис. Так в дом Харт впервые за долгие годы пришел мир и покой.

– Если хочешь… я могу организовать тебе встречу с матерью. Просто боюсь, как бы тебе не было плохо от этого, – все же сдался отец.

– Все будет хорошо. Я не позволю никому сделать мне больно, – заверила я искренне.

***

– Тебе совершенно необязательно было ехать вместе со мной, – заметила я, немного не вовремя, учитывая, что мы преодолели уже половину пути в одной карете.

Дион, до этого сидевший молча и старающийся сильно не отсвечивать, дабы не нервировать меня, перевел на меня взгляд.

– У тебя много дел в столице. Из-за этого расследования и без того много времени у тебя отнимаю. Я ведь обещала заняться этим вопросом, так что тебе не нужно так жертвовать своим временем. Тем более, поездка туда обратно ради встречи с мадам Франческой займет целый день… – окончательно смутилась я под его взглядом.

После той ночи и его «пьяных» откровений наши отношения заметно поменялись. Точнее… моя реакция. Отношения, как раз несильно-то изменились: Дион по-прежнему старался проводить как можно больше времени вместе. Но если прежде я реагировала на это равнодушно, теперь испытывала определенную неловкость при любом контакте с мужем, которая изумляла даже меня саму!

– Все в порядке. Я сам хочу этого, – чуть погодя отозвался Дион и слегка сменил позу, в которой сидел и, кажется, дремал последний час. После разговора с отцом, выяснилось, что биологическая мать Беатрис уже несколько лет живет в землях своего супруга, отдельно от мужа. Это немного смущало, но так же наделяло странной надеждой и предчувствием. Потому, после долгих раздумий, я все же решила поехать туда, несмотря на дальность и трудности поездки.

– Почему? – нахмурилась я, отводя взгляд по известной лишь богу причине. Я тридцатилетняя женщина с опытом перерождения. Кто бы мог подумать, что гормональный бум, которого не было даже в период юности первой жизни, настигнет меня так запоздало и внезапно! – Не было бы полезнее продолжить собирать информацию в столице? Да и за действиями Лурии было бы неплохо проследить, а то она подозрительно тихая в последнее время. Я уже молчу о храмовиках…

– Биа, – перебив мой словестный поток, позвал Дион и слабо улыбнулся, когда я немного испуганно посмотрела на него. – Я уже обо всем этом позаботился и назначил ответственных людей. Мой отец проследит за всем…

– Но все же… – протянула я в жалком упрямстве, от которого мне стало стыдно.

– Я просто хотел побыть с тобой, – вновь перебил он, очередным признанием введя меня в стопор.

После «того самого» случая, казалось, Дион вообще забыл про стыд и гордость, потому не ограничивал себя в высказывании подобных смущающих и откровенных вещей.

– А еще это отличная возможность познакомиться с биологической матерью моей жены, – видя, как затрясся мой кулак в желании его пристукнуть от того, как он дразнил меня, решил он благоразумно сменить тему. – Разве это не мой долг, как зятя?

– Ты уже знаком с Джулианной, – проворчала я, но решила пока свернуть скандал. – Этого – вполне достаточно. Она по праву может считаться моей матерью, так как растила меня с младенчества, как родную, – пожала я плечами.

– То есть, тебя не тревожит предстоящая встреча? – помолчав и понаблюдав за мной, спросил Дион.

– А должна? – выгнула я бровь. После подумала, осознав смысл его слов, и добавила: – Если переживаешь относительно того, что я буду принимать эту встречу слишком близко к сердцу, то не стоит, – улыбнулась я уверенно, но все еще смотрел на меня с тревогой. Так значит, Дион действительно переживал, что я буду сильно переживать? Это… мило. – Как я уже говорила, Джулианна вырастила меня, как родную. С моей стороны было бы бессовестно говорить о том, что мне не хватало материнского тепла, –рассуждала я, копаясь в воспоминаниях Бии, которые, как я вдруг поняла, были неполными. Но даже того, что я знала, хватало, чтобы составить свое мнение. – Потому предстоящая встреча для меня исключительно деловая. Я не испытываю к мадам Франческе никакого негатива или обиды. И надежд на трогательное воссоединения у меня так же нет. Если бы она хотела что-то изменить, то сама стала бы инициатором давным-давно.

– И все же… – протянул Дион. – С тобой, правда, все в порядке?

Я помедлила и вновь посмотрела на Диона более оценивающим взглядом. Вспомнились его пьяные откровения, а так же опрометчивые слова о том, что я «другая Биа». Если он действительно так считает, или просто допускает подобную мысль, к чему все эти расспросы. Если он считает меня другим человеком, то должен понимать, что у меня не может быть никаких личных чувств к прошлому Бии или людям, что с ней связаны.

А теперь так тревожится, что даже увязался за мной вопреки должностным обязанностям и плотному графику.

Тогда он сказал, что ему все равно, даже если я – не настоящая Биа. Потому я не хотела развивать эту тему. Но теперь есть вероятность, что то были действительно всего лишь пьяные бредни и не более. И он не вкладывал глубокого смысла в ту фразу.

Странно… почему-то ощутила разочарование.

– Какой смысл мне храбриться? – в свою очередь полюбопытствовала я.

– Потому что тебе неприятно в моем обществе? – не то, чтобы утверждал, скорее уточнил Дион. Я предпочла проигнорировать его вопрос, словно не расслышала его. Врать я умела и местами любила, но сейчас не рискнула. – Я ведь вижу, что ты вновь избегаешь меня.

– А вот и нет! – насупилась я. Это правда, что с некоторых пор я стала несколько иначе воспринимать мужчину. Теперь он представлялся мне не просто книжным персонажем, а живым человеком. Причем человеком, который признался мне в симпатии. Однако меня действительно тревожило то, что мое поведение изменилось. Ни за одну из двух жизней я особо не реагировала на мужчин, а тут… смутилась от пьяного признания.