– Ну… мы надеялись, что это тебя смягчит.

Они сели, и Флория принесла обещанный чай – с плантаций Гонле Фонг, созданных из сугробов летучих веществ и алмаза, окружавших дистилляторную. Потом они стали смотреть список, который Бенни и Гонле вместе составили. Это был не просто заказ, а результат торговли, шедшей день за днем в заведении Бенни. Были здесь и предметы, нужные только эмергентам. Господь Всей Торговли, да здесь и предметы, которые Томас мог бы просто потребовать, а Ритцер Брюгель потребовал бы наверняка.

Возражения Флории были каталогом технических трудностей, перечислением всего, что ей нужно, чтобы выполнить в дистилляторной то, что ее просят. Она могла в этих сделках просить, чего хочет, но то, что ее просили сделать, на самом деле было технически трудно. Когда-то, до Полета, когда Чиви было не больше семи, папа взял ее на дистилляторную на Триленде. «Вот что питает бактериальные, Чиви, точно так, как бактериальная питает парки. Каждый уровень еще удивительнее предыдущего, но выполнить даже простейшую дистилляцию – это вид искусства». Али любил свой уровень этой работы больше всего, но имел уважение и ко всем другим. Флория Перес была талантливым химиком, и мертвый ил, который она создавала, был произведением искусства.

Через четыре тысячи секунд они согласовали перечень уступок и услуг на весь остаток Вахты Флории. Потом они немножко еще посидели, распивая новую партию чая и лениво обсуждая, что можно будет попробовать, когда будут достигнуты текущие цели. Чиви передала Флории заявление Тринли насчет локализаторов.

– Хорошие новости, если старый пердун не врет. Быть может, тебе не придется проживать такие напряженные циклы работы. – Флория оглядела Чиви, и в ее глазах появилось странная грусть. – Ты была совсем девчонкой, а теперь ты старше меня. Не надо тебе так сжигать свою жизнь лишь ради того, чтобы удержать груду камней.

– Это – это все не так плохо. Это надо сделать, даже если у нас нет самой лучшей медицинской поддержки. – К тому же Томас всегда на Вахте, и ему нужна моя помощь. – И знаешь, есть хорошие стороны в том, чтобы все время бодрствовать. Я влезла почти во все. Я знаю, где можно заключить сделку, где взять товар. Совершенствуюсь как торговец.

– Хм-м. – Флория отвернулась, помолчала и вдруг посмотрела на Чиви в упор. – Это не Торговля! Это глупая игра! Прости, Чиви, – сказала она, понизив голос. – Ты не знаешь… но я знаю, что такое настоящая Торговля. Я была на Кьелле. Я была на Канберре. Это, – она повела рукой, будто охватывая всю L1, – просто имитация. Ты знаешь, почему я всегда прошусь на работу в дистилляторную? Я превратила этот контрольный пост во что-то вроде дома, и здесь я могу притворяться. Притворяться, что я одна и далеко отсюда. Мне не надо жить во времянке с эмергентами, которые притворяются, что они – приличные люди.

– Но многие из них – приличные люди, Флория.

Перес пожала плечами:

– Может быть. А может быть, это и есть самое худшее. Эмергенты вроде Риты Ляо и Дзау Циня. Нормальные люди, да? И они каждый день используют других людей хуже, чем скотину, как… как деталь машины. Даже хуже – они этим живут. Ведь Ляо – «старший программист», а Цинь – «старший пилот»? Самое страшное зло во всей вселенной, а для них это – всего лишь обыденность, и они приходят вместе с нами к Бенни, и мы их принимаем!

Голос ее поднялся до визга – и резко оборвался. Она крепко зажмурилась, и с ее лица медленно всплыли в воздух слезы.

Чиви осторожно протянула руку, думая, не стукнет ли ее подруга. Эту боль она уже видела у разных людей. Некоторым она могла объяснить. Другие, как Эзр Винж, жестко держали ее внутри, и она только угадывала намеки на горячую, пульсирующую злость.

Флория молчала, опустив голову. Но потом она вдруг сжала за руку Чиви обеими руками и плача уткнулась ей в плечо. Слова звучали придушенно, почти неразборчиво.

– Тебя не виню. В самом деле. Я знаю про твоего отца… – Она несколько раз молча всхлипнула и заговорила отчетливее. – Я знаю, что ты любишь этого Томаса Нау. Это ничего. Ему не обойтись без тебя, но потом мы все тоже умрем.

Чиви обняла подругу за плечи.

– Но я не люблю его!

Эти слова вырвались неожиданно и саму ее удивили. И Флория тоже вопросительно на нее посмотрела.

– В смысле, я очень его уважаю. Он меня спас, когда все было совсем плохо, когда Джимми убил мою мать. Но…

Странно было говорить такое Флории, говорить то, что раньше она произносила только про себя. Она нужна Томасу. Он хороший человек, воспитанный в страшной и полной зла системе. Доказательство, что он хороший – он пошел настолько далеко, насколько мог, он осознал зло и работает, чтобы положить ему конец. Чиви сомневалась, что могла бы такое сделать. Она, скорее, стала бы как Рита или Дзау, покорно воспринимая зло и радуясь, что не попала в сети Фокуса. Томас Нау действительно хочет изменить положение вещей. Но любить его? При всей его душевности, любви, мудрости, какая-то была… далекость в Томасе Нау. Чиви только надеялась, что он никогда не узнает, как она о нем думает.

И еще надеялась, что Флория перед своими бунтарскими речами убрала жучки Ритцера.

Чиви отбросила эти мысли. Минуту они с Флорией просто сидели и смотрели друг на друга, удивляясь такой своей откровенности. М-да. Чиви потрепала Флорию по плечу.

– Я тебя знаю уже больше года совместной Вахты, и впервые ты так говоришь…

Флория выпустила руку Чиви и вытерла слезы.

– Ага. Раньше я умела держать это под крышкой. «Сиди тихо, – говорила я себе, – как положено маленькому покоренному коробейнику». Мы все это очень хорошо умеем, правда? Может, потому, что смотрим далеко вперед. А теперь… Ты знаешь, что у меня была сестра в нашем флоте?

– Нет.

Ты уж прости. Столько было людей во флоте перед сражением, а маленькая Чиви знала только очень немногих.

– Луан была из универсалов, звезд с неба не хватала, но умела ладить с людьми, в общем, из тех, кого умный капитан флота вводит в группы для смазки. – На лице Флории чуть не всплыла улыбка, и тут же утонула в мрачных воспоминаниях. – У меня докторская по химическим производствам, но они фокусировали Луан, а меня отпустили. Это должна была быть я, а они взяли – ее.

Лицо Флории передернулось, выразив чувство вины, которая не имела оснований. Может быть, Флория оказалась иммунной к постоянной инфекции мозговой гнили, как многие из Кенг Хо – а может, и нет. Томасу нужно было не меньше свободных, чем фокусированных, иначе вся система захлебнется в деталях и погибнет. Чиви открыла было рот, чтобы это сказать, но Флория не слушала.

– Я с этим смирилась. И следила за Луан. Они фокусировали ее на свое искусство. Вахту за Вахтой она со своей группой вырезала эти фризы в Хаммерфесте. Ты наверняка ее сто раз видела.

Уж это точно. Группы резчиков – это была самая нижняя ступень для фокусированных. Не то, что творческая работа Али или переводчиков. Система «искусства легенд» эмергентов не оставляла места для творчества. Рабочие гравировали стенки алмазного коридора сантиметр за сантиметром, выскабливая крошечные пылинки из основы по выданному шаблону. Исходный план Ритцера состоял в том, чтобы израсходовать «ненужные людские ресурсы», заставляя их работать до смерти без медицинского обслуживания.

– Но они ведь уже не работают Вахту за Вахтой, Флория.

Это был один из первых триумфов Чиви над Ритцером Брюгелем. Напряженность работы резчиков снизилась, и те из них, кто бодрствовал, получили доступ к медицинским ресурсам. Граверы переживут Изгнание и дождутся освобождения, которое обещал Томас.

Флория кивнула:

– Верно, и хотя наши Вахты почти не перекрывались, я все еще не упускала Луан из виду. Я ходила по коридорам, делая вид, что иду мимо. Я даже говорила с ней об этом мерзком искусстве, которое она полюбила – это было единственное, о чем она могла говорить. «Повержение Френкийского Орка»! – Флория с отвращением выплюнула это название. Гнев ее стих, она сама, казалось, поникла. – И все равно, я все еще ее видала иногда, и, быть может, будь я хорошим умненьким коробейником, ее когда-нибудь освободили бы. Но теперь… – Она повернулась к Чиви, и проговорила с болью. – Теперь ее нет, и она даже в списках отсутствует. Они сказали, что отказал ее гроб. Сказали, что она умерла в анабиозе. Лживые, вероломные суки …