— Что это за место? — спросил Кэл, осмелившись нарушить тишину.

— Питомники.

— Питомники… для кого? Для животных? — сказал Кэл.

— Нет, не для животных. Для копролитов. Стигийцы выращивали их, чтобы использовать в качестве рабов, — медленно ответил Дрейк. — Они построили этот комплекс много веков назад.

Он поторопил Кэла прежде, чем тот успел спросить что-нибудь еще, толкнув его в тамбур поменьше. Тот походил на больничную палату. Стены и пол были покрыты белыми кафельными плитками, за многие годы утратившими цвет от грязи и сырости, а у входа были беспорядочно составлены в огромную кучу кровати, словно кто-то собирался их вынести, но ему не дали закончить работу. Самым странным в этих кроватях был размер — все они, без исключения, были маленькими, в них бы и человек размером с Кэла не уместился, не говоря уж о взрослом.

— Это что, детские кроватки? — громко спросил мальчик, увидев ещё кое-что.

Над миниатюрными кроватями были укреплены круглые металлические клетки из осыпающегося, ржавого железа, большинство из которых были закрыты. Ничто не указывало на то, кто был первоначально заключен в эти клетки, сохранились лишь остатки полусгнивших соломенных тюфяков.

— Но это же не для детей? — спросил Кэл.

Он был в ужасе — словно увидел детскую больничную палату из ночного кошмара.

— Для детей копролитов, — ответил Дрейк, когда они нагнали Эллиот.

Она толкнула двустворчатые двери, одна из которых держалась на одной-единственной петле и громко заскрипела, придя в движение. Эллиот поспешила придержать ее.

Кэл с Дрейком последовали за девушкой в смежный коридор, где выстроились в ряд покоробившиеся полки. На них лежали разнообразные непонятные, таинственные с виду приспособления, изъеденные ржавчиной, которая придала им мутно-коричневый цвет, либо покрытые характерным для меди зеленым налетом. Внимание Кэла привлек стоящий на полу механизм со сгнившими мехами и четырьмя стеклянными цилиндрами сверху. Рядом с ним стояло нечто похожее на ножной насос.

Подняв глаза, мальчик заметил деревянный стеллаж, набитый всевозможными остро заточенными инструментами, многие из которых заржавели на своих полках. А рядом висела таблица. Хоть она и была сильно повреждена плесенью, Кэл все же сумел разглядеть схематичные картинки и причудливые письмена, но что они означают, не понимал совершенно.

Шлепая по лужам мутной воды, они прошли еще несколько узких коридоров. Там было пусто, только по потолкам тянулись многочисленные широкие трубы, с которых свисали старая изоляция и космы паутины.

Затем все трое свернули в какую-то комнату. Помещение в форме буквы «Г» было от пола до потолка заставлено крупными стеклянными цилиндрами, некоторые достигали метра в диаметре. Пока Дрейк с Кэлом ждали сигнала от Эллиот, что можно двигаться дальше, внимание мальчика привлекло нечто в одном из ближайших к нему сосудов.

Сначала он не понял, что там, но, приглядевшись, увидел, что перед ним человеческая голова в поперечном сечении. Череп от макушки до самого низа головы был разрезан, был виден мозг и все остальное. Но выглядела голова как-то ненатурально — трудно было представить, что когда-то она принадлежала человеку. Кэл неосмотрительно наклонился, чтобы взглянуть на сосуд с другой стороны. Свет от фонаря проник сквозь желтоватую жидкость, в которую была погружена голова, и мальчик вдруг увидел единственный, широко раскрытый глаз и темную щетину на обескровленной коже человека, словно он не успел побриться в свое последнее утро.

Кэл ахнул. Значит, она все-таки настоящая.

Голова выглядела настолько омерзительно, что он без промедления отвернулся, но тут взгляд мальчика наткнулся на не менее жуткие вещи в других сосудах. Там плавали зверски изуродованные эмбрионы, целые или же частично препарированные. И несколько полностью сохранившихся трупов малышей были навек прикручены проволокой к стеклянным пластинам в различных позах. Кэл увидел одного, сосавшего палец. Если бы не почти прозрачная кожа, через которую просвечивали крошечные голубые вены, то можно было подумать, что он просто спит — таким живым выглядел ребенок.

Они тихо двинулись в другое помещение — в восьмиугольную комнату, в самом центре которой возвышался большой стол. Его охватывали ржавые металлические обручи, явно предназначенные для того, чтобы удерживать жертву на месте.

— Мясники! — проворчал Дрейк, когда Кэл мельком взглянул на разбросанные в пыли инструменты и осколки разбитого стекла на полу.

Там валялись скальпели, массивные щипцы и другие причудливые медицинские инструменты.

— О нет, — не выдержал Кэл, не в силах совладать с нараставшей внутри дрожью.

Хоть в этой комнате и не было никаких жутких препарированных трупов, вроде тех, что он только что видел, в воздухе витало нечто кошмарное и зловещее. Словно эхо боли и страданий, витавших в этих стенах много лет назад, никак не могло умолкнуть.

— Это место полно призраков, — сказал Дрейк, сочувствуя тому, что испытывает Кэл.

— Да, — ответил мальчик, содрогаясь.

— Не волнуйся, мы здесь не станем задерживаться, — заверил его Дрейк, и они пробрались в больший коридор — он походил на предыдущий, только стены были скошены под странным углом.

Группа шла по нему, пока Дрейк не приказал всем остановиться. Кэл услышал, что отзвуки шагов стали какими-то другими, и опять по лицу пробежал легкий ветерок, — он предположил, что они дошли до противоположного конца Бункера. Тяжело опираясь на трость, он дал ноге возможность отдохнуть, стараясь не думать о только что увиденном.

Дрейк прислушался, вглядываясь в темноту через линзу, и уменьшил свет шахтерского фонаря. Перед ними была естественная пещера. Круглая, метров тридцать в диаметре, с неровной каменистой поверхностью. Кэл насчитал не менее десяти лавовых труб, ведущих из нее в различных направлениях.

— Спрячься в одну из них, Кэл, — прошептал Дрейк, не глядя указав на трубы.

Эллиот осталась позади, затаившись у выхода из Бункера.

Дрейк заметил, что Кэл не последовал его приказу.

— Не останавливайся, слышишь?

Мальчик, застонав, сделал несколько неохотных шагов.

— Мы с Эллиот разделимся и поищем Уилла, а ты подежурь тут. Есть шанс, что он направился именно сюда, — объяснил Дрейк, тихо добавив: — Если уже тут не проходил.

Кэл успел пройти совсем немного, когда позади услышал шиканье. Он остановился. Эллиот направила винтовку в сторону выхода.

Дрейк замер, но не повернулся в ее сторону.

— Назад! — шепотом крикнула Эллиот Кэлу, не отрывая взгляд от прицела.

— Я? — спросил Кэл.

— Да, — подтвердила она, еще раз оглядев площадку перед ними через прицел.

Не представляя, что происходит, Кэл отступил назад, к Эллиот, которая, мгновенно убрав руку с винтовки, сунула ему пару тонких огневых ружей. Он взял их, совершенно сбитый с толку внезапным изменением в плане Дрейка, и пошел дальше по коридору, вслед за Эллиот, пригибаясь к земле.

В проеме выхода он еще мог видеть Дрейка, неподвижно стоявшего на открытой площадке, только куртка развевалась от легкого ветерка. Он не потушил шахтерский фонарь, и хотя свет был неярким, луч все же выхватывал из темноты крупные валуны и скальные выступы вокруг него, отбрасывая резкие тени на стены. Но вблизи ничего не шевелилось.

— Что-то случилось? — тихо спросил Дрейк Эллиот.

— Да, — медленно сказала она. — У меня дурное предчувствие.

В голосе звучала убийственная серьезность, и девушка, вжавшись щекой в ствол винтовки, вся напряглась. Она переводила дуло винтовки от одного выхода из туннеля к другому. Одним быстрым движением отстегнула с пояса еще несколько огневых ружей и положила на землю рядом с собой.

Кэл изо всех сил вглядывался в темноту, не понимая, из-за чего такое беспокойство. За спиной Дрейка никакого движения. Он ничего не понимал.

Секунды шли одна за другой.

Было так тихо, что Кэл понемногу начал расслабляться. Он ничего не видел. И был уверен, что тревога ложная, а Эллиот с Дрейком перестраховываются. Нога болела, и он немного поменял положение, думая, как хорошо было бы сейчас встать в полный рост.