И она нашла.

Пусть и не сразу.

Двое сорвиголов, которым Дили делала заказ, вернулись не с пустыми руками. Они принесли ровно то, за что она им платила.

Сейчас эта парочка, как Билли и Боба толклись возле фонарного столба в одном из отдаленных районов Гонконга, здесь Дили назначила им встречу. И наблюдала за ними изнутри салона своей шикарной представительной иномарки.

Ей богу, эта парочка словно дети. Один наносил удары по воздуху и уклонялся от атак невидимого соперника, второй тоже недалеко ушел — пытался отвесить подзатыльники своему дружку-пирожку.

Дили вздохнула и поморгала дальним светом, привлекая внимание идиотов. Те переполошились и подошли к автомобилю со стороны водителя.

Она немного опустила стекло, чтобы слышать их.

— Все готово, — заверил старший, пытаясь разглядеть лицо нанимательницы.

Но нет, она предусмотрительно надела на себя хирургическую маску:

— Давай сюда.

Старший протянул ей клочок бумаги, вырванный неровно из блокнота.

Дили развернула бумажку, окинула взглядом, чувствуя приятное тепло, рассекшееся по животу. На листике была выписана та самая технология — наработка инженера Юна, которая по идее позволяет минимизировать угар.

Естественно, эти двое теперь ждали свое вознаграждение за проделанную работу.

Что малость смущало Дили, так это внешний вид сорвиголов. Выглядели он так, будто встречались не с Юном, а со сворой дворовой шпаны — фингалы под глазами, ссадины… может спарринг какой устроили? — размышляла госпожа Симэнь, с любопытством рассматривая их. У таких ведь как, чтобы хорошо делать свою работу, нужны постоянные тренировки. Впрочем, это не ее дело и её не касается.

Оставшись полностью удовлетворенной, государственная наблюдатель протянула старшему заранее подготовленный конверт с наличными:

— Ваши деньги, спасибо за работу.

Старший с важным видом открыл, пересчитал, удовлетворенно кивнул. Внутри было ровно столько, сколько договаривались.

— Полагаю, вам хватило выделенного на сопутствующие расходы? — Дили выбила по рулю.

— Конечно, госпожа Симэнь! — отрывисто закивал старший и достал несколько смятых купюр. — Вот, что осталось.

— Оставь себе.

Она видела по рожам этих двух, что денег на текущие расходы потребовалось меньше, чем, выделила. И остаток они засунули себе в карман, о чем, естественно умолчали.

Да и плевать, все что нужно она получила.

— Госпожа, возможно, у вас будут другие задания? — спросил здоровяк.

— Если будут, вы непременно об этом узнаете, ваш телефон у меня есть.

Двое дружно закивали, еще немного помялись, но в итоге пошли прочь.

Дили подняла стекло и уехала. Свободной рукой она гладила по листку с технологией Юна, потом громко скомандовала:

— Звонок инженеру, видеосоединение.

Бортовой компьютер тут же исполнил. Несколько секунд — и на экране высветилось одутловатое лицо старшего инженера участка по производству палладия:

— Здравствуйте, госпожа Симэнь!

— Каковы результаты? Что сказали в лаборатории?

Собеседник разом погрустнел:

— Пока пусто. Какой-то секрет…

— На то он и секрет, — поучительно перебила Дили.

Следом сфотографировала заветную и сбросила в мессенджер:

— Ознакомься.

— Это что?

Инженер на экране уже рассматривал снимок.

— То, что позволит сократить угар в десятки раз, — Дили скупо улыбнулась. — Та самая технология.

Мужчина странно посмотрел на неё, потом обратно на фотографии… наконец снова на Дили:

— Уверены, госпожа Симэнь?

— Более чем, мои люди получили это непосредственно у разработчика.

Имя Юна не прозвучало, однако подразумевалось — как и кое-чьи могущественные длинные руки.

— Здесь написано, что перед плавкой заготовки нужно обильно смочить… из расчёта…

Интересное все же у него выражение лица, Дили улыбнулась шире. Да, написано именно это, а внизу стояла подпись Юна, она хорошо ее знала, потому что работала с документами, им подписанными.

— Что делать?

— Выполнять!

— Как скажете, госпожа Симэнь…

Инженер отключился. Дили, конечно, ожидала увидеть нечто другое в технологии, никак не использование экзотических жидкостей в процессе производства. Но с другой стороны, именно это стояло в кабинете Юна, когда она вошла в первый раз.

Порой всё сложное на самом деле очень просто. Дили прямо сейчас гордилась собой, ей удалось разгадать секрет хитреца и если тот лично указывал ингредиент, значит, так оно и было.

С чего бы ему юлить в безвыходной ситуации?

Лиджуан пришлось о основательно побегать. Та еще головоломка — узнать в какой именно больнице лежит её мать. Пока узнаешь — чокнутся можно. Но она всегда привыкла проявлять должную настойчивость, потому через несколько часов звонков, запросов, ожиданий и разговоров с довольно грубыми с сотрудниками медицины, впереди замаячил лучик надежды.

— Юн, говорите? — сказала из трубки сотрудник из приемного отделения.

— Да, это моя мама, — оживилась Лиджуан, — пожалуйста, помогите мне ее найти!

— Одну секундочку.

Послышался щелчок — трубка легла на стол. А издали раздался голос.

— Юн у нас есть?

Лиджуан затаила дыхание, опасаясь, что и на этот раз запрос не увенчается результатом. Сотрудница через пару минут томительного ожидания возьмёт трубку и сообщит, что никакой госпожи Юн в их больнице нет.

На заднем фоне раздавались чьи-то возбуждённые голоса, видимо привезли очередного неотложного пациента. Затем из динамика раздался скрежет:

— В общем смотрите, госпожа, у нас есть некая Юн, — начала говорить женщина. — Не исключаю, что это ваша мама, потому что подходит по возрасту. Никто из родственников её ещё не посещал, поэтому можете приехать и посмотреть

— А как она выглядит? — Лиджуан хотела описать внешний вид матери, но собеседница положила трубку.

Перезванивать Лиджуан не стала, надо ехать больницу и смотреть собственными глазами. Подтверждались худшие опасения, отец даже ни разу не проведал мать, в больнице та оказалась совершенно одна, никому не нужная и брошенная.

Лиджуан поежилась, как же неприятно это всё осознавать. Тотчас вызвала такси и через несколько минут уже ехала в реанимационное отделение. Братьям она звонить не стала — они заняты, у них куча своих проблем и подключать их есть смысл только тогда, когда будет подробная информация.

На отца она теперь расчитывать всерьез не могла. Только восстановили отношения, как все пошло наперекосяк.

— Можно чуточку быстрее? — Лиджуан поторопила таксиста, который плёлся со скоростью черепахи. — Я заплачу.

Водитель покосился на неё через зеркало заднего обзора, кивнул и нажал на педаль газа. По приложению на дорогу отводилась порядка получаса, а по факту автомобиль такси остановился у входа в больницу через двадцать минут. Лиджуан выполнила обещание и добавила чаевые, соизмеримые со стоимостью заказа. Потом выбежала из такси ко входу в больницу.

Пришлось помучиться и там — на месте объяснять, какое у неё родство с больной.

— Пройдемте, — один из докторов невозмутимо сунул в карман деньги, осмотрелся и кивком пригласил её лифту.

Поднялись на седьмой этаж. Доктор попросил надеть бахилы и халат, открыл дверь и пригласил внутрь.

— Мама, мамочка…

Женщина выглядела неважно, к ней были подключены провода, датчики. Зрелище было ужасающим, Лиджуан никогда не видела мать настолько беспомощный, как сейчас.

— Состояние тяжелое, разговаривать вы не сможете, — доктор посмотрел на наручные часы. — У вас есть пять минут, потом вам придётся покинуть помещение, — и вышел.

— Мама, — снова зашептала она, встала на колени, взявшись за холодную руку.

Лиджуан привыкла видеть мать здоровой, но болезнь скосила её всего за несколько месяцев, сделав из некогда очень красивой женщины старуху.

Как же мог так поступить отец?

Он даже ничего не сказал детям о том, что жене стало хуже и о