— Тася, я спрашиваю не о том. Почему ты не предупредила меня, что уходишь?

— Да не хотелось беспокоить, — уже удивлённо сказала она. — Тем более Алексеич дал мне своего водителя. Я ещё думала — успею назад до твоего свободного времени. — И вдруг поняла, о чём именно он спрашивает, и с невольной грустью усмехнулась. — Вон ты что… Хорошо. Отвечу — почему. Всё просто. Привычки нет. Мы, наверное, ещё не настолько свыклись друг с другом, ещё не настолько дорожим друг другом, чтобы предупреждать в таких случаях. Время от времени я думаю о доме, и эти мысли становятся как-то… сильней. В сравнении.

— О доме, в котором нет меня, — тихо сказал Влад, неотрывно смотревший в ветровое стекло. — Значит, вот как это происходит…

Она не стала спрашивать, что именно происходит. Замолчала, уставившись тоже вперёд, лишь раз пожалев, что не сидит за его спиной, где можно поглядывать исподтишка на его лицо, на его глаза — в верхнем зеркальце. И даже обрадовалась, когда через несколько минут выяснилось, что поездка для уже не нужного для них отдыха сорвалась. Позвонил Алексеич и коротко велел приезжать в поместье.

Всю дорогу они промолчали, но её вещи Влад вытащил из машины сам и донёс до «своей» комнаты без напоминания. Правда и то, что пришлось сопровождать его: он сказал, что дверь ему сложно будет открыть — с занятыми руками. И лишь затем они оба направились к беседке.

— Тасенька! — обрадовалась Дарья и поспешила ей навстречу обнять. — Давно я тебя не видела! Ты как? Всё хорошо?

— Дамы! — недовольно воззвал Алексеич. — Обниматься оставьте на потом. Сначала дело. Садитесь за стол.

Стол на этот раз был не накрыт. На чистой, мягко поблёскивающей столешнице под тёплое дерево лежали большие листы, изрисованные так, будто на них азартно поначеркал какой-то малыш, пробуя новые цветные карандаши, полученные в подарок.

Кроме Дарьи и Алексеича, за столом сидел очень недовольный чем-то Володя, метнувший на Влада гневный взгляд, а потом почему-то укоризненный — на Тасю. Она удивилась его укору — и вдруг вспыхнула, поняла: почувствовав, что её в поместье Алексеича нет, Влад ушёл со всех своих занятий и медитаций!.. Вот почему он заявился так рано в её квартиру! Значит?.. Он не хочет говорить то, что она хочет услышать от него, но всё его поведение… Она с трудом спрятала счастливую улыбку. «Я подожду, пока ты скажешь!» — мысленно пообещала она.

Сидели ссутулившийся, словно боясь, что его заметят, Макс, напряжённо внимательный Алексей и легко улыбающийся Саша. Влад отодвинул от стола стул и усадил Тасю — сел сам.

— У нас вызов, — сказал Алексеич. — Но вы по вызову не пойдёте. Точней… — Он тяжело задумался, а потом сказал: — На нас вышли слишком поздно. Если будет возможность, поищите хотя бы тело. Человек пропал сразу после вашего возвращения. Я не уверен, в общем, что он жив.

— Но ведь прошло немного времени, — сказала изумлённая Тася, наконец вникшая в суть дела. — Мы, бывало, и позже людей находили…

— Влад сказал — в зеркальном городе темно. И это плохо. Вы все дилетанты. Влад видит глубже. Эта темнота — вторжение, причём крупных размеров. Пропавшие сейчас получают очень слабый шанс на выживание.

— Не совсем понимаю, — призналась Тася.

— Ну… Скажем так. Когда Влад впервые прорвался в зеркальный город, там было так светло, что, казалось, солнце вот-вот появится — это его слова. Но постепенно, в течение двух лет, в теневом городе стало серенько… — Алексеич глубоко вздохнул и задумался. Потом поднял глаза. — Поэтому я думаю, что уведённый мёртв. Макс продержался, потому что был слегка тренирован и сумел закрыться. Хотя бы на первый случай, пока тени не прорвали его защитные слои. Итак, теперь посмотрите на пентаграмму. — И он раздал разноцветные листы каждому из сидящих за столом. — Из того, что мы смогли просканировать в памяти Дарьи, мы нарисовали необходимые цвета и выяснили, какие ингредиенты нужны для создания пентаграммы, закрывающей мир теней и блокирующий ей вход в наш город. В наш мир — короче. Пока вы все добирались до моего дома, мы добрали компоненты, которыми вы должны выложить пентаграмму в подвале теневого вокзала.

— Почему — теневого? — снова не выдержала Тася.

— Он зеркалит нашу сторону, — объяснил Алексеич. — Причём абсолютно точно. Поэтому выложенная там пентаграмма будет тоже действенной. Если выложить её на нашей стороне, придётся зомбировать многих служащих и работающих на настоящем вокзале. А это делать умеем только я и Влад. Наших сил не хватит. Сами понимаете: обслуживающий персонал, охрана и просто те, кто из любопытства может заглянуть в подвал. Если пентаграмму оставлять с нашей стороны, зомбирование придётся делать очень крепким — на долгое время. И никто из нас не уверен, что пентаграмму потом не разберут заново. Ремонтники туда, в подвал, спускаются довольно часто. Сами помните — здание старое, многое сейчас в нём меняют — особенно коммуникации. Поэтому ваша задача на сегодня — поиск пропавшего, чтобы убедиться… — Он промолчал, взглянув на встревоженную Дарью, и не договорил фразы. — А потом вы спускаетесь в подвал и устанавливаете пентаграмму. Задача ясна?

— Ясна, — за всех ответил Влад, на которого вопросительно взглянула вся команда. — Мы выезжаем минимум через полчаса. Оружие и зажигательные трубки?

— Готовы.

Дарья открыла было рот — видимо, хотела напроситься на поездку, как поняла Тася. Но оглянулась на Алексеича, оценивающе наблюдавшего за нею, и опустила глаза.

Зато Макс, когда понял, что он всё ещё в составе команды, немедленно ожил и перестал прятаться. Задышал свободней. Даже Саша оглянулся на него с усмешкой.

Через полчаса они все на двух джипах ехали по городским дорогам к старому железнодорожному вокзалу. Тася с Максом сидели на заднем сиденье в машине Влада. Саша остался с Алексеем.

Хотя Тася и предполагала, что парню захочется поговорить, но ошиблась. Он просто сидел рядом с нею, смотрел в окно, на городские улицы, и молчал. Но выглядел успокоенным и не таким нервным, как недавно. Поэтому она совершенно перестала обращать на него внимание, полностью переключившись на Влада. Тот был привычно бесстрастен, но время от времени она замечала, как странная ухмылка кривила его губы. Ещё она заметила, что их ночное приключение оставило на нём заметный след: вокруг его напряжённого рта появились отчётливые морщинки. И Тася поклялась себе ничего не делать, если её только не попросят. Никакой самостоятельности! И не только потому, что она не хочет идти по стопам Инессы. По некоторым намёкам, которые она избирательно вывела из речей Влада, да и Алексеича, она уже поняла: между Инессой и Владом ничего не было. Девчонка оказалась во всём девчонкой. Её больше привлекала возможность проявить свои недюжинные таланты в экстрасенсорике. Это во-первых. Во-вторых, Инесса считала себя сильней Влада — как поняла Тася из редких реплик Алексеича.

Гордыня… Или, как сказал Влад, обманка. Обманчивое впечатление громадной силы, которой на самом деле и не существовало. Нет, Инесса была сильной — но сила её близка к силе Дарьи. То есть было умение видеть и проникать в процессы происходящего. Но справляться с агрессией теней она не умела. А они-то и были главной проблемой.

След в след джип Алексея промчался за машиной Влада, прорвавшись через невидимую границу двух миров. И обе машины осторожно затормозили на абсолютно тёмной площади перед теневым вокзалом.

Потрясённая Тася быстро вышла из машины и остановилась рядом с таким же изумлённым Максом. Не глядя вынула факельную трубку…

— Факелы не зажигать! — последовал приказ Влада. — Глаза сейчас приноровятся. Выждите немного.

— От же чёрт… — прошептал Алексей, оглядываясь.

Они помнили, что в зеркальном городе темно. Но чтобы темнота в приграничье?

— Рюкзаки, — напомнил Влад, уже вскинувший свой рюкзак на плечо. — И не забывайте, что маленький шанс для уведённого ещё есть. Побыстрей.

Его напоминание заставило всех шевелиться.

Вскоре вся команда быстро поднималась по лестнице. Как и предупредил Влад, зрение быстро привыкло к странной темноте, которая всё же позволяла кое-что рассмотреть в приграничье. Конечно, разглядеть ступени этой лестницы тяжеловато — поверхность то и дело сливалась в единое целое, в смутное пятно, но ранее рассчитанный, ровный шаг позволял подниматься спокойно. Уже у дверей в помещение вокзала Влад, ни слова не говоря, зажёг свой трубочный факел — и остальные поняли его.