Павел Дугин проснулся от резкого звука.

Полежал прислушиваясь. Приснилось что ли? Посмотрел на часы - десять минут седьмого. Пованивало чем-то кислым, и побаливала голова.

Немного полежал с закрытыми глазами, пока не понял - Всё, больше не уснёт. Вот бля! Кому там не спится?! Воскресенье, выходной день! Они, суки, с утра роняют, топочут, грохочут. Прибил бы.

И тут снова грохнуло. Раз, другой. Двенадцатый калибр определил Пашка. Ну, ещё бы не определить, он же охотник. Заядлый.

- Что за херня?!

Паша вскочил, выбежал в зал и уставился в окно.

На улице, прямо против Пашкиных окон, прислонившись к палисаднику, стоял его сосед Серёга, в трусах, майке и валенках. Он лихорадочно перезаряжал вертикалку. А справа к нему решительно направлялась его тёща, тётка Вера, в окровавленной ночной рубашке и босиком.

Мелькнула мысль - допился Серега до белочки. Видать Людку стрельнул, вот тёща и рассвирепела.

- Милицию надо! - Решил Паша и бросился в зал к телефону.

А вот - фиг. Телефон молчал.

Пашка рванул в прихожую, нашел в кармане душегрейки корпоративный сотовый. И тут облом - "сигнал отсутствует".

- Твою же мать!

Щёлкнул выключателем. Электричества тоже нет.

- Нихрена себе, воскресеньице!

За окном снова грохнуло, в стену дома ударил дробовой заряд. Дугин осторожно, пригнувшись, вернулся в зал, встал за стеной, рядом с оконным проёмом, и одним глазом выглянул на улицу .

Посреди дороги уже лежал Серёга. Лежал без движения. В одном валенке. Второй торчал из придорожного сугроба.

Так, как разлёгся Сергей, только покойники валяются. А тётка Вера склонилась над ним стоя на коленях спиной к Пашкиным окнам и как-то непонятно копошилась. Рядом с ней, плечом к плечу, возился её муж, дядька Фёдор, одетый в одни труселя. Он стоял голыми коленками на снегу и руками что-то с силой отрывал от зятя.

А от Серёгиного дома по расчищенной от снега улице подтягивались ещё трое. Те ещё красавчики.

Первыми топали два Серёгиных собутыльника-алкаша. Имён их Паша не знал. Так - в лицо. Шли они бодро и сосредоточенно. Вот только как-то дёргано. И одеты по летнему, не по погоде. На ночь передавали минус двадцать четыре, а они... Один в трико и футболке а второй и вовсе по пояс голый. И главное оба в носках.

А следом выкатилась и Людмила, Серёгина жена.

Вот тут дело было хуже. Намного хуже.

Светлая кофтёнка у ней под грудями мокрела кроваво-красным. Мало того - там у неё вывороченным мясом красовалась дыра. Такое только от картечи в упор. С такими ранами не живут. От слова - "вообще". Но Людмила, вопреки канонам медицины, бодро топотала босиком по снегу, направляясь к своему поверженному благоверному.

Босиком? Конец февраля!

Да что за хреновина тут происходит?!

Паша совсем уж было собрался бежать выручать непутёвого соседа, но тут произошло нечто...

Дядька Федор, Серёгин тесть, странно вывернул шею, повернув голову в Пашкину сторону, и посмотрел тому прямо в глаза.

И вот тут Пашка едва удержал расслабившийся сфинктер. Волосы у него зашевелились по всему телу. Дыхание остановилось.

Федор смотрел на Пашку спокойным, холодным, оценивающим взглядом хищника. А челюсти этого... Этого существа... Он пережёвывал кровавый кусок мяса, свисающий краем у него изо рта!

Дугин пятясь, отошёл от окна. В голове билась одна мысль - "Пи**ец!"

То, что там завтракало Серёгой, вовсе не было дядькой Фёдором, добрым и весёлым мужиком, которого судьба наградила непутёвой дочерью. Это было - Оно. Не человек.

Всплыло слово - "зомби-апокалипсис".

Пашка в ужасе заскочил в спальню и прислонился спиной к стене.

Трясло. Мозг лихорадило.

- Что, сука, делать? Что в таких случаях обычно делают? Да какое там, бля, "обычно"?! Такого вообще не бывает! Может я сплю? Да нет же. Всё реально. Вот спальня. Вот пустая квартира, Лариса с детьми уехала в солнечную Болгарию.

Выглянул в зал.

- Вот реальный кактус на подоконнике. Вот заснеженная улица. Вот какие-то реальные суки едят реального покойника. Тьфу, бля! Что делать-то?!

Паша стоял в дверях спальни, растерянно оглядываясь.

- Так. Первым делом в туалет. Ещё не хватало в трусы навалить.

Он, пригнувшись, просочился на кухню, вытащил из подставки самый большой столовый нож с широким лезвием и, так же крадучись, скользнул в туалет.

Сделав сортирные дела, Пашка, перестал трястись. Сидение на унитазе как-то успокаивает, это он давно заметил. По крайней мере, паники уже не было. Внутренности дрожать перестали. Он заразмышлял.

- Надо валить из города. Это не просто так. Наверняка - диверсия. Вирусная атака. Или химия какая. Воняет чем-то непонятным... И тут вопрос - зачем атаковать Черновку? Что в ней такого стратегического, блин? Значит, атаковали объект покрупнее...

Посёлок Отрадный, тоже - явно не стратегическая цель. При международном конфликте он вообще никому в хрен не упирался. Выходит, что цель - Самара? Там и какое-никакое военное производство есть. И если от Самары докатило сюда, то дело серьёзное. Даже не то слово. Дело - писец! Хорошо хоть жена и дети за бугром. Бля! Позвонить бы, узнать - что и как у них. Твою мать!

Пришла мысль - Может инопланетяне?

- Да какие там нахрен инопланетяне! Тут свои, хуже чем пришельцы. Вон они - пикничок суки устроили. Родного же Серёгу доедают. Ладно всё. Сосредоточились! Из посёлка надо уходить. Это однозначно. Отсидеться на даче, пока всё не прояснится. Значит - оружие, патроны, еда, вода, одежда. О! Аптечка!

Павел действительно упокоился. Осторожно выглянул из сортира. В доме ситуация не изменилась. Никто не ломился и не бродил вокруг, скрипя снегом.

Подумал.

- А может, я зря паникую? Может просто эта компания выпила что-то не то. Палёной водки там нажрались, или курнули чего. Или пропана случайно надышались...

Пашка снова подкрался к окну и одним глазом осмотрел улицу.

Вокруг павшего Серёги уже толкалось человек восемь соседей. Все сосредоточенно жрали кровавые шматки.

- Нет... От пропана так на аппетит не пробьёт.

Пригнувшись, вернулся в спальню.

- Так. С чего начать?

Он вспомнил жуткий взгляд зомбака, передёрнул плечами и решил начать с оружия.

Открыл шкаф. В левой половине матово серел установленный оружейный сейф. Сверху на сейфе лежал тактический рюкзак с кое-какими причиндалами. Он вывалил из него всё на ковёр.

Снял с крючка жилет-разгрузку, бросил на кресло.

Открыл кодовый замок, извлёк "сайгу" и помповик Ремингтон без приклада. Положил на кровать.

Достал пачки с патронами 12-го. Восемь штук по 10 в упаковке. Пойдёт. Поверил помпу - заряжена. Четыре в магазине один в стволе. Сразу почувствовал некую защищенность, и даже уверенность.

Где-то должен быть патронташ. Точнее бандольера. Полез на шкаф. Да, точно там. Сел набивать ячеи патронами.

Закончил, отложил патронташ, взялся за карабин.

Из карабина он ещё ни разу не стрелял. Сайга-МК. Новенький совсем. Эту штуку он долго, вдумчиво, со вкусом выбирал. Калибр "семь шестьдесят две на тридцать девять". Втихаря прикупил с рук три боевых магазина на тридцать патронов, хоть и не положено.

Иногда, когда оставался дома один, он доставал эту машинку смерти и, положив её на журнальный столик, стоял и любовался.

Ладно, хватит сантиментов. Выгреб патроны для "нарезного". Двадцать упаковок по двадцать штук и начал набивать магазины. Тот, что на десять патронов, тоже набил. Всё засунул в карманы тарзанки.