Бабка быстро сориентировалась, достала шприц со спеком и вколола наркоту в шею полуящера. Тот открыл глаза и зашарил правой рукой. Наверно в поисках оружия.
- Лежи, лежи. Всё нормально.
Кваз прохрипел.
- Ничего не нормально.
Скорый скомандовал.
- Берём его и заносим в гараж. Бля, и тут нашумели! Сейчас ещё кто-нибудь припрётся. Что за день такой, суматошный!
Затащили тело в дежурку и положили на тахту, подставив ему под ноги табуретку. Тахта для кваза оказалась слишком короткой.
Пашка тихо спросил в микрофон.
- Бабка, ну что? Лечить?
- А что у него?
- Всё бы ничего, но сердце разорвано. Оно не бьётся.
- Сможешь исправить?
- Не знаю. У меня опыта-то нет.
- Черт с ним. Лечи.
Пашка, первым делом плеснул энергии в затухающий мозг кваза. Потом положил ладони на дыру в груди, напротив сердца и начал сращивать мускульную ткань "мотора".
Кваз очнулся и спросил.
- Спек?
- Да, спек, - ответила Бабка.
- Не пожалели... Значит не суки...
- Молчи, тебе нельзя говорить. Тебя лечат.
- Поздно... У меня сердце остановилось...
Посмотрел на Бабку.
- Мне молчать нельзя... Ты кто?... Ты же, вроде, Бабка?...
- Да, я Бабка.
- Это хорошо... Я знаю... Ты - человек... Слушай меня... Бабка...
Скорый предупредил.
- Если ты будешь болтать, то можешь умереть.
- Я... Так и так... Умру... Слушайте... Найдите в Полисе... - Он тяжело сглотнул - Бекаса... Он тоже кваз... Скажите ему... Что восемнадцатый погиб...
- Какой восемнадцатый? - Уточнила Бабка, полагая видимо, что кваз бредит.
- Это я... Восемнадцатый... Запоминай... Пароль... "Елизавета"... Ответ... "Ионова"... Только после этого... Скажете ему... "Сто девяносто один и три"... Всё... Он рассчитается... Он заплатит...
Кваз начал терять сознание, уходя в смерть.
Скорый плеснул ещё энергии, но понял, что не успевает. Кваз снова перечислил.
- Бекас... Пароль... "Елизавета"... Ответ... "Ионова"... "Сто девяносто один и три"... Бабка... Передай... Прошу...
- Хорошо, хорошо.
- Слово дай...
- Даю слово. Не беспокойся. Всё передам. Ты как тут оказался?
- Внешники гнали... Двое... Су... ток...
Кваз замолчал. Его мозг потух.
Скорый выматерился.
- ...! Не успел! Жалко. Что с телом делать?
- Шило, проверь тело на предмет добычи. А мы пойдём трупы от двери оттащим. Потом ты этого тоже на улицу вытащи. Я чувствую, нам сюда ещё возвращаться, а тут всё протухнет. Скорый, выпотроши рубера. Работаем!
Все занялись делом.
Потом опять сели в багги и подкатили ко входу в магазин. Надо было дорезать рамы. Времени до заката оставалось часа четыре, не больше.
За час, с помощью женщин, дорезали весь велосипедный салон.
В какой-то момент Шило остановился. Замер. И спросил у Марии.
- Беда... Мне вот что интересно. Ты крысу испугалась до слёз. А тварей рубить не испугалась. Это как? Это... Я что-то не пойму.
- Я, Ром, сама себе доказала, что не трусиха. Понял?
- А-а. Вон оно что...
И дальше загудел болгаркой.
Загрузили трубы в малый прицеп, сверху накидали сумок, которые напаковали женщины. Подъехали к гаражу. Загрузили всё остальное, включая игрушки. Примотали всё стропами, бельевыми верёвками и покатили "домой", в Полис. Усталые. И слегка расстроенные нелепой смертью незнакомого "Восемнадцатого".
Снова пошли через Осиновку, в объезд места побоища на "Железнодорожной".
Как только въехали на деревенскую улицу, Беда ткнула пальцем.
- Собачка.
Бабка затормозила.
- Где? - Уставились все.
- Да вон же, за забором.
Тут уж все увидели крохотную, чисто белую, лохматую собачонку.
Беда залезла в свой рюкзак и достала шоколадку. Посвистела.
- Фью, фью, собачка. Иди ко мне, маленькая.
Пес заизвивался, изо всех сил пытаясь вилять хвостиком, который свернулся кольцом у него на спине. Он явно демонстрировал страстное желание стрескать угощение, подпрыгивая и носясь вдоль штакетника. Но вот забор...
Скорый спросил.
- Бабка, что у нас в округе.
- А ничего. Тишина.
- Ну что, Беда. Сходишь, заберёшь? Псина-то какая, забавная.
Бабка удивилась.
- И ведь выжила! Обычно твари собак и кошек первыми подъедают. Они для них как десерт. И затмение пережила. И главное - чистенькая, зараза, как будто искупалась только что.
Мария открыла калитку. Пёс вылетел и заскакал вокруг неё на своих миниатюрных ножках. Он мгновенно стрескал предложенную шоколадку и уселся перед благодетельницей, облизываясь, ёрзая в нетерпении и, вероятно, ожидая добавки.
Беда присела, протянула руки.
- Иди ко мне, пёсик.
И белый комок, не раздумывая, прыгнул в её объятья, неустанно извиваясь и облизывая Машкино лицо.
Беда вернулась в машину, сияя как новогодняя игрушка. А пёсик, уютно устроившись, вертел головой, осматривая всё компанию и, время от времени, дрыгал лапками, стараясь подняться повыше и снова лизнуть в нос новую хозяйку.
- Ну вот! Ещё одно пополнение! - сказала Бабка. - Кобель-то какой... Дружелюбный.
- Это "Тоби", - объяснила Мария, - вот тут на ошейнике написано.
Пёс, услышав свою кличку, заизвивался ещё пуще, и снова обработал языком Машкину физиономию. Та уворачивалась как могла, правда безуспешно. Поделилась с товарищами.
- Всю жизнь мечтала о такой собаке. Разве можно было подумать, что тут...
Около часа катились расслаблено. Мария даже задремала. Тоби тоже свернулся у неё на коленях калачиком.
Внезапно до Пашки дошло одно странное несоответствие. Он аж подскочил.
- Слушайте. У меня что-то не стыкуется.
Шило оглянулся подозрительно.
- Это в каком месте у тебя там "не стыкуется"?
- Вот смотрите. Муры ловят людей, так?... И отдают внешникам. Те их разбирают на органы, так?
- Нет, не так, - поправила Бабка. - Внешники не убивают людей. Они их запирают на "ферме". Это недалеко от нашего чёрного острова. Но есть фермы и ещё где-то... И там постепенно вырезают запчасти. Например, почку отчекрыжат, и ждут, пока новая вырастет. Потом - снова. У нас же регенерация. И так продолжается... Ну, с год примерно.
- А потом?
- А потом донор умирает. Естественно! Ни один организм не выдержит такого издевательства. Да и живчика дают мало. Только-только, чтобы не загнулись.
- Ну, ладно. Это мне понятно. Мне не понятно - куда они органы девают. Куда они их?
- Как "куда"? Продают.
- А кому?! Кому нахрен в Улье нужны донорские органы? Какой дурак их будет покупать?
- Они на землю их продают. В свои миры.
Пашка окончательно офигел.
- Э... Не понял... Существуют проходы в нормальные миры?
- Да, Скорый. Эти фермеры, мать их, они из какого-то нормального внешнего мира. Оттого и "внешники". Есть порталы. Есть портальщики, открывающие порталы. Есть аппаратура, создающая порталы. Много чего есть в этом грёбаном Улье.
- Вот это да...
Скорый откинулся на спинку кресла, переваривая новую информацию.
- Выходит - они поникают в Улей...
- Ну, те, кому всё это хозяйство принадлежит, никуда не проникают. Они спокойно сидят в своём мире и наслаждаются богатством.
- Это-то понятно. Но ведь они рискуют уничтожить свой собственный мир. Представляете - если что-то пойдёт не так, и зараза проникнет через портал?
- Деньги, Скорый... Деньги оправдывают любой риск. Особенно если рискуешь не собой. Представляешь, какие деньги делают эти твари на наших уникальных сердцах, почках, селезёнках?
- Но... Они ведь... Органы, они же заражены.
- А вот тут я не знаю. На эту тему поговори с Ванессой. Я не в курсе. Меня это не беспокоит... Меня больше беспокоит - в какую задницу мы залезем с информацией, что нам дал этот "Восемнадцатый". Вот - проблема. С кучей неизвестных. Кишками чувствую неприятности. Но и выгоду чувствую.
