Ведь именно здесь находился халиф, его телохранители и казна. Та самая казна, которую халиф успел вывезти из Самарры, а потом и из Багдада. Да не просто вывезти, а в какой-то мере приумножить. Потому что он, воспользовавшись моментом, грабил дома состоятельных командиров, объявляя их изменниками. Тех самых командиров, что несколько десятилетий присваивали себе большую часть тех средств, какие халиф направлял на содержание своей армии. Так что получалось, что он по сути и ни грабил никого, просто возвращал незаконно присвоенные средства. Свои средства. Из-за чего казну он в Иерусалим вывез, спасая ее от Бьёрна Железнобокого, весьма и весьма внушительную. Но компактную, представленную преимущественно золотом, серебром и драгоценными камнями, а не всякого рода сомнительным, но ценным имуществом…

Когда над Храмовой горой раздался многоголосый рев: «АРЕС!» халиф все понял. Поэтому начал отдавать приказы растерянным командирам. Им всем надлежало со своими людьми укрыться в домах и держать оборону. А потом по возможности прорываться на юг и уходить к арабам. Он же сам с самым крупных таким отрядом и казной должен был вывозить казну.

Но у халифа был другой план…

Очередное поселение. Ворота. Ярослав уже утомился выбивать и штурмовать эти ворота, что встречались буквально на каждом шагу. Очень пригодились греки с их скутатами с большими щитами. Они входили первыми и принимали стрелы и прочие гостинцы. А потом врывались палатины и начинали заниматься дикой кулинарией – пытаться нарубить фарш бердышами. Первыми палатинов Ярослав не пускал. Один раз глупость сделал. И получил девять трупов. Все – таки кольчуга весьма и весьма специфический доспех. Он недурно защищал. Но не от стрелы, пущенной буквально в упор, и не от дротика.

Так или иначе, но штурм эти укрепленных усадеб довольно быстро наладился и шел в обыденном режиме. Только время тратили. В то время как в самом городе ситуация стремительно теряла контроль. Викинги пустились во все тяжкие. Ему нужно было быстрее заканчивать на Храмовой горе и выходить в город для наведения порядка. Получить город без жителей Ярославу совсем не хотелось. Но человек предполагает, а бог располагает. Поэтому, стиснув зубы, он штурмовал одну усадьбу за другой.

Без переговоров. Без задержек. Без соплей и прочих нежностей.

На войне как на войне. А война в Средние века была такой, что преступления Второй Мировой меркли. Вырезать всех жителей города, слегка увлекшись? Не вопрос. Опустошить и вырубить крестьян в целом регионе? Обращайтесь. Доброта и человеколюбие были. Но только по отношению к своим. К остальным – только если они для чего-то требовались.

И вот – очередная укрепленная усадьба. Большая.

Слегка разбитый таран вновь пошел в дело.

Удар.

Удар.

Удар.

И тут ворота распахиваются, из-за чего бойцы не удерживают таран и он, вырвавшись из рук улетает вперед.

– СТОЙТЕ! – Громко на койне крикнул кто-то.

Все замерли на несколько секунд.

И перед воинами, которых был на удивление много в этой усадьбе, вышел мужчина в дорогих одеждах.

– Остановитесь! – Вновь произнес он. – Я хочу поговорить с вашим предводителем – Василием!

– А хочет ли с тобой говорить он? – Воскликнул кто-то из греков.

– Я – Абуль-Аббас Ахмад аль-Мустаин Биллах – халиф правоверных.

– Так сдавайся, – хмуро произнес палатин. – И поговоришь с ним.

– Я готов выдать ему, где укрыл свою казну.

– А не боишься, что под пытками мы и без него ее выведаем? – С усмешкой поинтересовался все тот же палатин.

– Не боюсь, – произнес халиф и в его руке сверкнул небольшой кинжал. – Он с ядом. Один небольшой порез – и я умру быстрее, чем вы успеете начать пытки.

Повисла небольшая пауза. Халиф обвел взглядом присутствующих и уставился на Ярослава, не узнать которого в золоченом доспехе было невозможно. Наш же герой напряженно смотрел за спину халифа – на лучников. Откинь он забрало шлема и окажется прекрасной мишенью на такой дистанции. Не открывать же забрало – позор и трусость.

Здравый смысл подсказывал ему – нужно просто отдать приказ к атаке и просто зачистить помещение. Но гордость мешала. Да и как на него будут смотреть его люди, если он совершит такой поступок? Ведь путем нехитрых умозаключений многие поймут, что он струсил. Поэтому, скрепя сердце, он медленно вышел вперед и откинув забрало уставился в глаза халифу. Стараясь при этом не смотреть на лучников за его спиной.

– Я слушаю.

– Ты Василий сын Феофила цезарь и соправитель Вардана Великого?

– Великого? – Удивился Ярослав.

– Его правление принесло много пользы державе ромеев. Поэтому в провинциях уже в церквях прославляют его таким именем.

– Хорошая попытка. Но у меня нет зависти к дяде или его успехам. Каждый из нас возделывает свой сад. Говори, что ты хотел. Я спешу. Мне еще нужно остановить резню. Передавать патриарху в дар город, набитый одними трупами – признак дурного тона. А мои северные друзья явно увлеклись, судя по донесениям.

– Не только они увлеклись.

– Спешка требует платы. Ты хочешь сдаться в плен?

– Да. От тебя я прошу гарантий жизни для меня, моих людей и моих родственников и достойного с ними обращения.

– То есть, не убивать их, не продавать в рабство и не морить голодом в застенках?

– Именно.

– Но что мне делать с таким количеством людей? Хм. Если они пойдут под мою руку, принеся присягу, то я гарантирую тебе и твоим родственникам жизнь, здоровье и уважение. А также возможность выкупа, ежели кто пожелает вызволить тебя из моего плена. Но что я получу взамен? Сам понимаешь – клятва данная правоверным иноверцу силы почти не имеет. И я не смогу доверять твоим людям в полной мере.

– Казну. Я передам тебе всю мою казну. Но только тебе. Я не хочу, чтобы ей распоряжался кто-то еще.

– Хочешь поссорить меня с моими союзниками?

– Таково мое условие, – мягко, но уверенно произнес халиф.

– Хорошо, – произнес Ярослав после долгой… очень долгой паузы. Я принимаю его.

867 год, 25 марта, Константинополь

Ярослав медленно въезжал в Константинополь под овации многочисленных зрителей. Ему казалось, что, наверное, все население этого без всяких оговорок великого города собралось его поприветствовать. Его и его воинов.

Он двигался впереди на квадриге – колеснице, запряженной четверкой белых лошадей. За ним маршировали комитаты. Помятые и потертые из-за продолжительного похода. Но от того еще более суровые и впечатляющие.

Следом – викинги, отношение к которым сильно поменялось в Империи за последние несколько лет. Их возглавлял Ивар, весьма довольный оказываемым почетом. Считай – первый среди братьев. И каждый викинг, что шел за ним, нес кольчугу и шлем. Каждый. По меркам севера – что-то невероятное, ибо их было не сто и не двести «рыл», а много больше. Ивар вел за собой самую опытную, лучше всего снаряженную и вооруженную армию севера. Да, не такую великую, как в свое время Рагнар, призвавший своих сыновей, но без всякого сомнения более опасную. Ведь он и снарядил людей лучше отца, и закалил в боях с серьезным противником, и, что очень важно, набрался опыта под руководством Ярослава, перенимая у него боевые приемы. Во всяком случае те, которые подходили для его не дисциплинированных сородичей.

Дальше двигались греки-союзники, выставленные домом Сарантапехос. Это были те самые ребята, что пошли в поход за Ярославом на Александрию. И теперь, когда он предпринимал «вылазку» на Иудею, они также были выделены ему в усиление. Благо, что его авторитет среди них был очень высок. Ахейцы. Некоторые из которые даже стали рисовать на своих щитах символ Лакедемонян – древней Спарты. Хотя хватало и иной античной символики.

Таким образом получался практически классическое триумфальное шествие. Только трофеи не несли. И ритуальная компонента была иной. В храм Юпитера не шли и в жертву быков не приносили. Да и вообще – вся процессия шла в Святую Софию, где их ждали делегаты Вселенского Собора, Василевс и цвет византийской аристократии.