Ярослав же топил только за развитие Новоримского логистического узла. У него были ресурсы. А теперь еще и очень многочисленные рабочие руки. И он был готов вкладываться в развитие инфраструктуры. Но только так, чтобы «все дороги вели в Рим». То есть, чтобы направить основные торговые потоки через свою столицу. И, учитывая слабость позиции хазар, отстаивать свои интересы было легко и приятно. Тем ведь в сущности были нужны прибыли. Хоть какие-то. Чтобы спасти расползающийся по швам каганат. И они охотно шли на компромисс.

867 год, 19 июня, Афины

Ивар вошел в помещение и едва заметно вздрогнул, столкнувшись нос к носу со статуей. Из той, старой школы, которые делали только в Античности. Из-за чего ему показалось, что он видим окаменевшего человека, а не просто кусок камня. Но это наваждение прошло также быстро, как и появилось. Что заставило его встряхнуть головой и вновь сосредоточиться на цели визита.

– Добрый день, – поприветствовал его глава дома Сарантапехос. Мы рады видеть прославленного Ивара Рагнарсона у себя в гостях.

– И вам мое почтение, – чуть кивнул Ивар, а потом перешел сразу к делу, так как греки его нервировали. Наверное вы знаете, зачем я пришел?

– Слухами земля полниться. Поговаривают, что ты, уважаемый, задумал продать свой остров. И даже сам Василевс этим заинтересовался.

– Заинтересовался, – кивнул Ивар. Но я решил обратиться сначала к родственникам моего друга. Возможно им этот остров придется по душе? Как-никак он лежит на полпути из Хелласа в Египет. А и тем, и другим, владеет ваш дом.

– И ты сделал все правильно. Без всякого сомнения Крит нас очень интересует. Особенно в связи с новыми торговыми связями с Иудеей.

– А… та девица…

– Она беременна и ее ребенок будет членом дома Сарантапехос по нашим обычаям. Ну и правителем Иудеи… заодно.

– По иудейским обычаям это не так, – заметил Ивар.

– Мы уже поговорили с ее отцом, и он нас заверил, что община готова считаться не только со своими, но и нашими обычаями. И вообще – хочет дружить и сотрудничать. Так что Крит – нам очень интересен.

– Василевс мне за него предложил тридцать тысяч золотых динаров.

– После успехов твое отца в Кипре, Антиохии, Эдессе, Самарре и Багдаде у Василевса много динаров, – кивнул глава дома Сарантапехос, подтверждая и без того очевидное. Ведь викинги, засевшие в этих местах, нуждались в поддержке ресурсами и активно обменивали награбленные богатства на доспехи, оружие и прочие, жизненно необходимые им там вещи. Да и вообще. Рагнар еще до похода на Багдад продумал логистику его завоевания. Поэтому, несмотря на то, что эти регионы завоевали викинги, Василевс так или иначе, но получил довольно приличную долю в добыче. Из-за чего был умиротворен и заинтересован дальнейшим сотрудничеством.

– Все так, – криво усмехнулся Ивар.

– Но тебе этого мало, – не столько спрашивая, сколько утверждая, произнес его визави. Хорошо. Я думаю, что мы с союзниками сможем тебе дать на пять тысяч золотых больше.

– Меня не интересуют золотые.

– Вот как? А что же тебя интересует?

– Как ты, наверное, уже знаешь, я собрался идти войной на Британию. И мне понадобится много серебра для того, чтобы платить своим воинам. Причем мелких серебряных монет, а не крупных. Иначе они там просто не смогут ничего купить на них.

– Вы же собрались идти войной в Британию. Зачем там что-то покупать?

– Мы идем ее завоевывать. А на своих землях грабить торговцев – дурная примета.

– Не могу не согласиться. И что же ты хочешь? Тридцать тысяч золотых выдать тебе мелкими серебряными монетами?

– Двадцать тысяч так выдать. И еще на пятнадцать тысяч – всякого воинского снаряжения. Прежде всего стрел и дротиков. Но и горшки с греческим огнем меня тоже интересуют.

– С греческим огнем? Это опасная вещь. Твой друг и мой родич не зря применяет древесный дух. Тот можно затушить водой и, в случае чего, сам не сгоришь.

– А ты умеешь выделывать этот древесный дух?

– Увы, – развел руками глава дома Сарантапехос. – Но у меня есть запасы. В Новом Риме его много делают. И мы покупаем этот товар там по-свойски и тебе без наценки отдадим.

– Добре, – кивнул Ивар и перешел к следующим вопросам.

Глава дома Сарантапехос был настроен очень компромиссно.

Викинги, сидящие на пути из Греции в Египет, сами по себе нервировали всех вокруг. Никто не сомневался – они начнут грабить всех подряд также, как пираты до них. И если не сейчас, то завтра – это было вопросом времени. Ведь им нужно же было с чего-то жить. И то, что Ивар уходил и уводил своих людей – всем вокруг очень понравилось. Они были готовы максимально ему в этом поспособствовать.

Еще бы и Кипр викинги очистили – вообще сказочно было бы. Но там сел Убба, который не собирался никуда уходить. Да, формально и он, и Хальфдан Сицилийский, и Сигурд Антиохийский, и Хвитсерк Эдесский и Бьёрн Багдадский являлись вассалами Василевса в статусе графов. Но это формально. Фактически же эти земли были независимы от Византии. Во всяком случае, пока. Хуже того – попытка ограничить власть и влияние любого из братьев, могло легко спровоцировать всех остальных. Что разом могло выставить свыше двух тысяч закованных в кольчуги и шлемы, закаленных в боях викингов. Таких, которых и сдерживать Империи было то нечем. Поэтому Вардан пылинки с них сдувал, ожидая, когда же они наконец передерутся от скуки. А в том, что это случится, в Империи не сомневался никто.

Поэтому мирный уход Ивара был воспринят многими очень благодушно. Самый умный и опасный из братьев собирался отбыть искать себе новые приключение на задницу. Да, конечно, Вардану не нравилось усиливать и без того чрезмерно укрепившийся клан Сарантапехос. Но он был готов отдать Крит любому из подданных, лишь бы хотя бы один из братьев уже свалил куда-нибудь и желательно сломал там себе голову. Слишком уж они были беспокойны и неуправляемы…

В тоже самое время в Риме шла другая, весьма немаловажная беседа. Архиепископ Кентерберийский обсуждал грядущие проблемы с Папой Николаем I.

– Он же язычник…

– Он христианин, – возразил Папа. – Мы оба видели, что он не снимая носит нательный крест.

– Но что он творит!

– О… у него есть на то причины, – горько усмехнулся Папа.

– Есть причины? Да неужели! – Раздраженно воскликнул архиепископ.

– Три дня назад мне пришло письмо от Фотия, который смог выяснить причины поведения Василий. Судя по всему – он мстит.

– Мстит? Но кому?

– Восемь лет назад, когда в глухих лесах верхнего течения Днепра всплыл Василий, Фотий принял решение его ликвидировать. Просто чтобы сохранить покой Империи. Сам понимаешь – один факт его существования уже большое поле для интриг.

– Понимаю, – кивнул архиепископ.

– И сын Феофила, несмотря на юность, сумел выяснить кто пытается его убить.

– Ну пытались убить его священники, и что? Всякое бывает. Глупостей всегда хватает. Остальным-то зачем мстить? К тому же священников могли использовать мирские в своих целях.

– Василий смог узнать слишком много, дойдя по исполнителям до того, кто отдал приказ. Сам ли или с помощью своей матери – не ясно. Хуже того, сын Феофила уже успел жениться. И его убийство угрожало жизни его супруги и сына. После его гибели они вряд ли бы прожили больше месяца.

– Супруги? Это той поганой язычницы?

– Это той женщины, которую он любит и ради нее убьет любого. Так что я бы тебе не советовал как-то плохо о ней отзываться. Особенно прилюдно. Потому что если ему донесут, то ты можешь просто не пережить вторжение норманн. Может и не сам он тебя убьет, но и защищать не станет. А уж норманны и без лишних указаний справятся с этим нехитрым делом. Услышат какие-нибудь гадости про своего вождя – и все. Ножом по горлу.

– И как христианин может быть вождем язычников? – Поморщившись спросил архиепископ.

– Он политик, который использует любые ресурсы для достижения своих целей. И, судя по всему, Фотий сам его спровоцировал.