Фредерик, Дамиан и священник-иезуит, который несмотря ни на что, отправился в морской рейд, также выступили. Граф даже не пытался их отговорить. Вон как пылали их глаза…

Колонна построилась.

И быстрым шагом выступила вперед. Каждый боец нес на себе кроме одежды стеганку, кирасу и шлем, щит и оружие. А также минимальный запас провианта. Того самого пеммикана, который готовился еще для похода 1554 года и с тех пор прижился в полку. И ценился им. В качестве вспомогательного оружия шли колесцовые рейтарские пистоли, пуферы и карабины, которые наспех распределили по бойцам. За зиму их познакомили с ними. Но спешно. Однако выстрелить из них и не спеша перезарядиться они могли. Для чего взяли небольшой запас газырей и прочего.

Щиты же, украшенные хризмами по кроваво-красному полю, укрыли штатными чехлами. Их пошили еще в Туле, чтобы во время похода от сырости и невзгод щиты не облезали. Не очень тяжелые. Но вполне надежно скрывающие изображения. Флаг свой Андрей тоже взял. Только свернул и не светил раньше времени.

Марш-бросок шел спокойно.

Выстроившись в колонну по двое, ребята двигались вперед легкой рысцой. Благо, что выносливость и тренированность это позволяли.

Прохожих не трогали.

Ни на кого не нападали и никому не угрожали.

Помалкивали.

Посему и прохожие относились к ним благожелательно. И даже приветливо. Во всяком случае мальчишки сельские иногда пристраивались рядом. И бежали, радостно что-то выкрикивая. А девушки улыбались и махали вслед этим воинам.

Да и как им еще поступать?

Великая Порта — многонациональная империя, в которой хватало выходцев из самых разных уголков земли. Из-за чего в том же Константинополе можно было встретить и белокурых представителей нордических народностей, и шоколадных эльфов, то есть, негров из самого сердца африканских тропических лесов. И появление такого вот странного отряда не вызывало у местных никакого негатива. Ведь вели они себя прилично. А значит, что? Правильно. Свои. Может даже и янычары. А любая селянка мечтала стать подругой такого славного воина. Предвкушая доходы, которые он привнесет в семью.

Андрей же, капитан, Фредерик, Дамиан и священник ехали в голове колонны верхом. На клячах, но командирам пешего отряда и на клячах престижно идти. Священнику, правда, пришлось немного замаскироваться, надев подходящую местную одежду. Да и Фредерик с Дамианом также украсили себя соответствующими тряпками. Дабы их доспехи выглядели трофеями. Воевода же и так имел вид относительно восточный, хотя главным в этом отряде виделся всем окружающим капитан. Он и одеждой выигрышно выделялся, и держался максимально горделиво. А эти остальные люди, ехавшие рядом с ним верхом, представлялись младшими командирами сего славного отряда. Ну и лицом духовным, что их сопровождал. Ибо отца-иезуита именно под него и замаскировали.

Так и шли.

Нагло. Дерзко. Открыто. Приветливо помахивая всем ручкой. С коней. В то время как бойцы сосредоточенно трусили рысцой за всадниками, стараясь не сбить дыхание…

***

Тем временем в Москве к Иоанну Васильевичу прибыл гонец. Ушедший вперед, дабы опередить основную делегацию, возвращающуюся из Азака.

— Государь, — прижав «по-тульски» кулак к сердцу и поклонившись, но уже привычно, произнес наблюдатель, отправленный Царем с Андреем в поход.

— Хорошие новости? — поджав губы спросил Иоанн Васильевич, выгнув вопросительно бровь.

— Хорошие Государь! — выпалил он. — Воевода твой Азак взял!

— Ох… — выдохнул Царь.

И по его лицу было не ясно — то ли он доволен, то ли раздражен. Но уж удивлен был точно.

— А… хм… а почему граф сам не явился?

— Он захватил две османские боевые галеры и отправился в море! — бодро отрапортовал гонец.

— ЧТО?! — аж вскочил Царь.

— Разорять побережье… — тихо, почто шепотом закончил гонец.

Государь промолчал.

Лишь начал взад-вперед ходить. Нервно заламывая пальцы. Где-то минуты через три, буркнув:

— Что еще? Ногаи? Крымчаки? Они где были?

— Османский капитан, взятый в плен, сказал, что крымчакам не до выступления. А ногаев Гази воевода твой побил. Первый раз на волоке у Иван-озера. Второй раз — у Азака, когда они мешали высадиться. А третий раз там же, когда весь полк в ночной атаке навалился на стойбище степное и учинил там резню.

— Сильную?

— Бежали, сверкая копытами, как заметил воевода.

— Смешно, — с мрачным и очень серьезным видом ответил Государь.

Вышел и комнатки, в которой сидел, и громогласно велел срочно собирать Боярскую думу.

— А ты тут сиди, — указал Царь на лавку. — Жди.

— Государь, — робко произнес гонец. — Поесть бы чего. Я день ничего не ел — спешил к тебе, чтобы новость сию сообщить.

— Принесут. — ответил Иоанн Васильевич, кивнул какому-то из слуг и тот зашевелился. Сам же, выпятив в раздражении бороду вперед, направился к супруге.

— Ты сам не свой, — с порога произнесла он, жестом выслав всех, кто присутствовал в ее покоях.

Царь был действительно на удивление эффектен. Бледный, местами с красными пятнами. Глаза горят. Борода дыбом.

— Что случилось?

— Андрей. — хрипло произнес он. — Он взял Азак.

— Вот и славно, — мягко улыбнулась Анастасия. — Это радостная новость. Теперь бы придумать, как его удержать…

— Он на этом не остановился.

— В каком смысле? Полез в Крым?

— Я не знаю… Он захватил две турецкий галеры и уплыл на них куда-то с большей частью полка. И один бес знает, что он там творит!

Царица нахмурилась, села, а улыбка сошла с ее лица.

— Взял две галеры… крепость… еще и со степняками, наверное, столкнулся?

— Разбил и их.

— А сколько у него людей осталось?

— В грамотке, что Андрей передал, ни убитых, ни раненых у него почти нет.

— Это как? — удивилась Анастасия.

— А вот так… — развел руками Царь. — Я Боярскую думу созвал. Будем обсуждать.

— Ты только не горячись, — встав и взяв его за руку, произнесла Царица.

— Не горячиться, говоришь? — прищурился Государь. — Ты хоть понимаешь, что он может натворить?

— Не спеши. Нужно во всем разобраться.

— Если бы он взял Азак и положил там большую часть полка — это было бы дело. Размазал бы я тогда этот полк по Азаку и Туле. А самого Андрея в ту же Рязань или лучше Новгород перевел бы. На повышение. А теперь что делать?! ЧТО?!

— НЕ СПЕШИТЬ. — медленно и очень четко проговорила Анастасия.

— Отец Дионисий прав. Этот воевода очень тщеславен и явно жаждет власти.

— Отец Дионисий чей человек? Патриарха Константинополя. То есть, слуга слуги Султана. Посему его словам веры нет. Али ты не разумеешь, что Сулейману надобно вас с Андреем поссорить?

— А если нет?

— А если да?

— Ты не понимаешь… — мрачно произнес Иоанн Васильевич. — Раньше я думал, что его полк силен. Но, в случае чего, мой московский, подкрепленный новгородским и рязанским, сомнет тульский. Это внушало мне определенную уверенность. Сейчас же — нет. Если он сумел взять Азак почти без потерь, то выступив против меня, он легко разгромит все, что я выставлю. Да и люди воевать с ним не станут.

— Потому что он защитил их поместья от татарского разорения? — глухо спросила Царица.

— Да. И потому что после этой новости он станет… я не знаю…

Цари потупилась.

— Понимаешь?

— Понимаю.

— И все еще настаиваешь на том, чтобы я не спешил?

— Да.

— НО ПОЧЕМУ?!

— Потому что он верен тебе. Он силен. Он опасен. Как дикий необузданный зверь. Но он верен тебе. И это твой зверь. Просто не давай ему скучать в стойле.

— Зверь… — фыркнул Царь.

— А кто? Я почитала его «Деяния Русов» и нашла, что ранее почти все славные князья были такими. Понимаешь? Другие не выживали. И не были способны удержать власть. Он просто отголосок славного прошлого. И другим ему не стань.

— И ты думаешь, что он не обратит меч против меня?