— Нужно осмотреть рану. — прокомментировал я, кивнув в сторону парня.

— Не сейчас. — коротко бросил Строганов. — Надо убираться ниже. На первый этаж. Иначе окажемся отрезаны на лестнице, а это смерть.

— Я быстро. — не терпящим возражения голосом ответил я, и сел рядом с первым парнем. Третий глаз и так был активен с начала сражения, так что я прекрасно видел вытекающие потоки праны. Ну и кровь, за одно. Если пережать в этих двух местах, у шеи… — Прикуси рукав, будет больно.

Парень ничего не ответил, но приказу подчинился, после чего я пережал вену, заставив войти мышцы плеча в постоянный спазм. В результате кровь перестала доходить до поврежденного участка, но это было чуть ли не больнее самого ранения. Ровно до того момента как я отключил близкие нервные центры.

— Все. Теперь будет легче, руку не отпускай, в течении часа все вернется в норму, так что рану надо срочно обработать и зашить. — сказал я, похлопав парня по здоровому плечу, и повернулся ко второму. Вот только с первого взгляда я ошибся. Он не выглядел раненым просто потому, что уже был мертв. Так что бледность оказалась легко объяснима, и сделать с этим я ничего не смог бы с самого начала.

— Этот уже все. Дальше можно не тащить. — проговорил я, обратив свое внимание на всхлипывающую девушку. — А с тобой что?

— Все с ней нормально. — услышал я недовольный голос за спиной, но против ожиданий это была не Мальвина, а Наденька. Горничная оглянулась всего на мгновение, но в ее взгляде было столько презрения, что все стало понятно без слов.

— Из ваших? Знаешь ее? — спросил я, в полу приседе подбежав к вагонетке. — Это конструкция вместе с нами спустится не может?

— Нет, рельсы только в коридоре. — с сожалением ответила горничная, в этот момент менявшая на пулемете ленту. Противники же, дождавшись пока ответный огонь стихнет, начали выходить из захваченной комнаты, и сейчас их штурмовые щиты перекрывали уже половину третьего этажа.

— Надо уходить. — еще раз сказал Василий, когда ему не дали высунуться над щитом вагонетки, и стрелявший по сомалийский, почти наугад.

— Надо. — нехотя согласился я. — Надя, как можно перекрыть этаж? Есть тут ворота для экстренных случаев?

— Да, но только пожарные. И они сейчас не работают. — ответила девушка, показав пальцем на жалюзи, висящие чуть позади нас на потолке. Обидно, даже если мы их опустим, придется вагонетку оставлять здесь, и огонь уже не повести. С другой стороны, Строганов прав, я со своим однозарядным гранатометом много не навоюю.

Хотя… почему именно им? Хватит мыслить старыми штампами! Дарник я, или где? Щит же получился? Значит и диск выйдет как надо. По крайней мере я на это очень рассчитывал, но ни с первой, ни со второй попытки сформировать конструкт не получилось. А прессом я противников только откидывал назад.

Но если не могу им, не значит, что вообще повредить не выйдет. Посмотрев по сторонам, я обнаружил что напротив меня, в десяти метрах, из распахнутой двери видно кусок стены, обрушившейся в результате обстрела. Расстояние конечно великовато, раньше я на такое не работал, но построив пресс я почувствовал давление на ладони.

— Сколько выстрелов успеешь сделать если я опрокину пулеметчиков? — задал я вопрос Василию, сам наскоро меняя патрон в гранатомете.

— Дай мне пару секунд, и я заставлю их заткнуться. — кровожадно усмехнулся Василий, беря свой слонобой на изготовку.

— Тогда на три. — кивнул я, собираясь с силами. — Три!

Здоровенный булыжник, пущенный словно из катапульты, с жутким грохотом врезался в дверной косяк, заставив одного из противников обернуться, затем каменная масса срикошетила о стену, снеся несколько картин и безнадежно испортив то что еще держалось после начала обстрела, и наконец влетел всей своей полутонной массой в строй штурмовиков. Сзади, где брони у них было меньше.

Двоих просто бросило на пол, придавив, а остальные невольно подались вперед, кто упав на колени, кто просто схватившись за штурмовой щит. Пулеметы врага задрали дула, и в то же мгновение, мы со Строгоновым, положив на край вагонетки оружие, начали стрелять.

Я успел дважды перезарядить гранатомет, а вот Василий лишь раз опустошил магазин на пятнадцать патронов, но результат вышел ошеломительный — пятеро нападавших уже никогда никому угрожать не смогут. Даже тяжелая штурмовая броня, оставшись на несколько мгновений без прикрытия, оказалась не слишком надежна.

Нам удалось зажать противников за щитами, и казалось, что можно попробовать их добить. Но очередной выстрел вражеской артиллерии решил все за нас. Взрыв сотряс все здание, оглушив на несколько мгновений даже меня, но сквозь вату в ушах я все равно разобрал жуткий треск и скрежет, идущий сверху.

Не пытаясь никому ничего объяснять, я сдернул с места за пулеметом Надю, сбил плечом Строгонова и рухнул сам, увлекая за собой Мальвину. А уже в следующую секунду кусок потолка рухнул, раздавив боевую вагонетку и отрезав проход с третьего этажа на лестницу. Если там еще и оставался кто-то живой, из представительных гостей, теперь это было уже не важно.

— Слезь с меня. — вырвал меня из размышлений сдавленный женский голос, и я понял, что лежу, прикрыв своим телом Мальвину и Надежду. И если горничная при этом оставалась в стороне, но на нашей безумной одногруппнице я чуть ли не между ног лежал, растягивая ее платье-пенал, и задрав его до совершенно неприличных мест.

— Тебя не поймешь. — притворно вздохнул я, поднимаясь. — То надави сильнее, то слезь. То сбегаешь со встречи, то в окно подглядываешь.

— Тяжело вам будет. — проговорила шепотом Надежда, отворачиваясь, но услышали ее, кажется, все. Включая притихшую девушку в халате.

Усмехнувшись, я протянул руку Мальвине, и та долгую секунду раздумывала взять ее или нет. А в это время Василий, даже не успев прийти в себя окончательно, сполз по лестнице, с винтовкой наперевес. Выстрелов пока не последовало, но выражение лица наставника мне очень сильно не понравилось.

— В следующий раз, командир… — начала с издевкой говорить Мальвина, поправляя задранный подол платья, но я бесцеремонно заткнул ей рот ладонью, и оттуда донеслось только возмущенное мычание. Поднеся палец к губам, я показал на Василия, и девушка с отчаяньем посмотрела куда-то в потолок, видно проклиная небеса и всех возможных богов, за то, что попала в такую ситуацию. Хорошо хоть спорить не стала, лишь кивнув, после чего я убрал руку от ее лица.

— Ты мне за все ответишь… Суворов! — яростным шепотом проговорила Мальвина, и мне ничего не оставалось кроме как пожать плечами. Живы будем, и в самом деле придется ответить, но не раньше, чем мы выберемся из этой передряги.

Аккуратно опустившись на живот, я подполз по дорогому ковролину к Строганову. Черт, и вправду дорогой, аж трогать приятно, хотя вот ступеньки врезаются в незащищенные броней места — это минус.

Строганов показал себе на глаза, потом четыре пальца и куда-то вглубь коридора второго этажа. Здесь выстрелы и взрывы гремели не чуть не слабее чем на третьем, но ситуация кардинально отличалась от нашей. Каким-то способом атакующие пробили брешь в стене между лестничной клеткой и комнатами, и сейчас теснили защитников в глубину коридора. Но куда хуже — за ними лезли все новые и новые нападающие спускающиеся по лестнице вниз, на первый этаж, откуда тоже слышалась пальба.

Уже собравшись действовать, я заметил мелькнувший на стене зайчик от фонаря, и похлопав Строгонова по плечу показал на спускающегося мимо тонкого окна-бойницы противника в легком общевойсковом обмундировании. Похоже на крышу уже сел штурмовой бот. Подойдя вдоль стены к бойнице, я выглянул наружу и с трудом сдержался от того, чтобы выругаться вслух.

Снизу под прикрытием артиллерии и брони, к стенам академии подошла, казалось, целая рота, и пусть она пока стояла на расстоянии, прячась за остовами сгоревших машин и еще живой броней, но группа под прикрытием щитов уже возилась у стены, явно закладывая взрывчатку.