— Ну, да, что-то вроде того. Чуть больше. — теперь уже настала моя очередь растеряться. — У тебя же не будет проблем из-за моего поведения?

— Брось! Мы же пока подростки. Нет, ты, конечно, тот еще… варвар. Но ты одновременно и герой, с этим мало кто будет спорить. Вот только искаженного ты зря вспомнил, но это мелочи. — улыбнулась, расслабившись, Инга. — Думаю твое экспрессивное поведение спишут на бурлящую кровь и гормоны. Будь ты из южных князей, это и вовсе считалось бы нормой. Хотя, все же, стоит быть осторожнее, пару таких выходок и перестанут приглашать в приличное общество.

— Учитывая, что пока что меня вообще никуда не приглашают — невелика потеря. — пожал я плечами. — К слову, а им за такое поведение ничего не грозит?

— Марии? Да нет, она просто избалованная девочка, на которую никто не поднимал руки. — вздохнула Инга. — Мне ее даже по-своему жаль. Если бы ее отец проводил с девочкой больше времени, а мать выжила природах, может из нее выросло что-то путное. Впрочем, сейчас это не так важно.

— А если её, по новому закону о признании наследников по отцу, признают законнорожденной? — уточнил я, и Лугуй, даже споткнулась, так что мне пришлось ловить девушку. — Все в порядке, не ушиблась?

— Нет-нет. Спасибо что поддержал. — ответила она, мило, хоть и чуть рассеянно улыбнувшись. — Вообще я о таком не думала, но зря, тут ты прав. Сомневаюсь, что её признают, это будет жуткий скандал в обществе. Но если все начнется со второго брака… а потом еще и признание. Если так подумать, если принять это за норму…

— Империя в корне преобразиться, так ведь? — уточнил я.

— Да… и у федерации не останется ни одного довода в свою пользу. Кроме, разве-что, вольностей, обещанных Императрицей. — проговорила Инга.

— Я об этом вообще ничего не слышал, у нас как-то информация с той стороны особенно не распространена. — ответил я, но прежде чем продолжить разговор нам пришлось прерваться на ритуальное общение с еще одной смешанной группой. Полутьма, веселая ритмичная музыка и надежная охрана в виде гвардии, дежурившей на всех углах, расслабляли, пробуждая первобытные инстинкты, и стало заметно как парни и девушки начинают тянуться друг к другу.

— Как бы весь вечер не закончился большой и веселой групповухой. — заметил я, когда мы отошли достаточно далеко от последней стайки.

— Главное, чтобы не дошло до инцеста и бастардов. — непринужденно отмахнулась Инга. — Остальное поправит беседа со старшими и врачи.

— А врачи тут при чем? Есть же противозачаточные? — удивленно спросил я.

— А ты думаешь все дворянки умудряются сохранить девственность до брака? — рассмеявшись поинтересовалась Инга. — Нет, я — само целомудрие. Но есть девушки, которые плохо себя контролируют. А замуж надо выдать обязательно девственно чистую и непорочную деву… так что хирургическое восстановление девственной плевы — достаточно востребованная операция.

— Хм… ну да, не самое плохое решение, особенно если кто-то не переносит анальный секс. — согласился я, заметив хитрый взгляд Инги.

— Хорошая жена должна всегда уметь удовлетворить мужа. — проговорила княжна. — Как и муж — жену. Так что наше образование… скажем так включает в себя разные предметы и области… да и к девушкам, которые были до свадьбы у мужа все относятся довольно просто. Были и были — дело прошлое.

— Боюсь с текущим законам и с нынешними, и даже с будущими придется мириться совершенно официально. — заметил я. — Увеличение количества дарников любой ценой. Такой же теперь приоритет?

— Если императрица Екатерина не победит — да. — кивнула Лугуй, совершенно спокойно. — Она обещала отказ от пожизненной военной повинности всем дворянам, сокращение до двадцати лет тем, кто уже на службе, и до пяти лет — тем, кто пойдет в следующем поколении. Это правда повлечет за собой запрет на содержание тяжелой боевой техники и воздушных судов, но для того, чтобы не отправлять сыновей и братьев на войну люди готовы на многое.

— Нарожать больше дарников или меньше отправлять их на убой. — задумчиво проговорил я. — Пожалуй я за второй вариант, но в нашем мире он неосуществим.

— Почему? — тут же спросила Инга, вскинув бровь. — Есть же государство германской нации, и у них все прекрасно выходит. Даже сверхсовременные линкоры с небольшим количеством одаренных.

— Вот только у них на землях нет ничего, что было бы нужно другим странам. Разве что производства и люди, которые их обслуживают. И то и другое будет разрушено во время войны. — заметил я. — А Россия — гигантское государство, с титаническими посевными площадями, месторождениями полезных ископаемых, гигантским природным разнообразием и даже собственной резонансной зоной. Если мы откажемся от сильной армии и флота, нас начнут зажимать. В начале — понемножку, незаметно. Затем будут двигать в экономических сделках, а потом — могут и в открытую напасть или устроить бунт с революцией.

— Можно послать на защиту обычных людей. Пусть вместо сотни тысяч дарников придется держать полтора-два миллиона солдат, но это оправдает риски. — ответила Инга. — Те же немцы отлично используют обычных людей.

— Тут я с тобой согласен, но… понимаешь, все же честнее как сейчас. У нас есть право на власть, но мы же и на всех передовых. — заметил я. — Рискуем своими жизнями, а в мирное время — правим. Иначе… зачем мы вообще простым людям?

— С такой точки зрения я не думала. — призналась Инга. — Думаешь они взбунтуются, как только поймут…

— Даже не в этом дело. Уверен сегодняшние бунты, выступление меньшевиков, теракты бомбистов и прочие отщепенцы, они же борются не за людей — в первую очередь за себя. — прервал я ее рассуждения. — Но массовых выступлений против знати нет. Обычные люди предпочитают сидеть дома. Как думаешь почему?

— Потому что они пассивны и ничего не хотят кроме спокойной жизни? — нахмурившись проговорила Инга.

— Это тоже, процентов шестьдесят примут любой приказ и закон, центристы — лишь бы не трогай. Но мне кажется, что главное не в этом. Сейчас между аристократией и простым людом есть вполне явный договор. — ответил я. — Мы проливаем свою кровь, они служат в безопасности. Когда этот договор будет нарушен, аристократы станут не нужны и наш век закончится.

— Я… подумаю над этим. — ответила девушка, прикусив губу, а потом добавила: — Но отпускать своих детей на смерть я все равно не хочу…

Вечер делился на три больших обязательных блока. Общие танцы, парные и общение. Естественно, они были перемешаны, в пропорции пять-пять-двадцать. Учитывая, что закончить мы должны были до полуночи, а сейчас уже восемь вечера, все мероприятие продлится не больше четырех часов. И это меня очень радовало, ведь за это время активных периодов танцев не должно быть больше восьми обязательных выходов.

Девушкам позволялось исполнить не менее трех танцев с партнером. Что меня вполне устраивало. Общие секции можно было без ущерба репутации и престижа пропустить, хотя как раз на них не требовалось никаких знаний и умений, а главным становились два раунда «дамы приглашают кавалеров».

К моему великому удивлению в академии даже нашлась группа, играющая живую музыку. Хотя это было не классическое трио, вместо скрипки — электронная виолончель, гитара больше напоминала панк-рок версию, а классическое фортепьяно сменил синтезатор с двумя наборами клавиш и драм машиной. Зачем это все было и почему собрано в таком формате — я искренне не понимал.

— Слышала у вас небольшие проблемы с танцем, поэтому взяла на себя смелость выбрать самые легкие варианты. — проговорила мне Инга, когда зазвучала музыка. — Нам придется отрыть вечер, но тут ничего страшного, я поведу.

Когда зазвучала мелодия, я едва сумел скрыть улыбку. И в самом деле, начали с легкого, почти массового танца, где основная роль отводилась партнерше, а мне только и оставалось, что вовремя подхватывать ее руку и позволять увлечь за собой, ловя движения. Что благодаря усиленной реакции выходило без всяких проблем. Замиксованный вальс, от которого остался только общий ритм, дался без всяких проблем, и пусть аплодисментов мы не поймали, но Лугуй оказалась явно довольна моей парой.