— Хозяин в самом деле запретил меня убивать?

— Да. Убивать, калечить. Делать инъекцию. Но велел отправить на работу в третий ярус и рассказать о производстве все, что тебе будет интересно. Ты понимаешь, что это значит?

— Да. Думаю, что понимаю.

— А я нет. Вернее, не совсем. Он будет требовать за тебя выкуп?

— Требовать-то он будет, но заведомо невыполнимых вещей, поэтому выкупа он не получит. И я буду медленно и необратимо дышать газом и понимать, что меня не выкупили.

— А ему это доставит удовольствие, — кивнул Ивор. — Чего же он за тебя запросит? И от кого?

Андре вздохнул. Ивор спросил:

— Ты мне по-прежнему не доверяешь?

— Скорее вы мне не поверите.

— Ну, хорошо. Отложим это. Хозяин потребовал у меня отчета о твоих вещах. Я понял из допроса, что их интересует некий щит, которым, по твоим словам, можно закрыться от любой беды. Скажи, такая вещь в принципе существует?

Андре внимательно на него посмотрел и кивнул:

— Да.

— Пошли дальше. Хозяин прочитал протокол допроса. Взял медальон, рассматривал его и так и сяк и произнес такой примерно монолог: «Ах, маленькая фея Санни! И прежде ты взглянула на меня волчонком, и теперь так же смотришь. Где-то твой рыцарь, а?» Отложил в сторону и разрешил вернуть тебе. «Это, в конце концов, единственное, что у него осталось», — так он выразился. Потом мы с ним проделали две очень странные манипуляции. Он надвинул на палец твое кольцо и попросил меня бросить в него чем-нибудь не особенно увесистым. Я бросил карандаш и угодил ему по носу. Господин Альбер вздохнул, снял кольцо и сказал печальным голосом: «Отдайте. Это ведь даже не золото». Ремень не вызвал у него энтузиазма. Во-первых, Альбер сказал, что это вещь серийная, он видел их десятки. Во-вторых, ремень на нем плохо сошелся. В-третьих, Альбер все-таки решился продолжать эксперимент, но попросил меня бросать поосторожнее. Я бросил тот же карандаш и попал по нагрудному карману. Когда же я сказал, что в ремне был нож, Альбер потерял к нему всякий интерес. И тоже разрешил отдать. Нам, мол, чужого не надо. Мы же не мелкие воришки, а крупные злодеи.

Андре кивнул.

— Ты объяснишь мне что-нибудь?

Андре взглянул на него прямо и сказал:

— Дайте кольцо.

Ивор достал пакет из ящика стола и протянул ему все вместе. Андре надел кольцо, предупредил:

— Может не получиться. Я пока еще не знаю… В общем, бросьте в меня чем-нибудь.

Ивор пожал плечами, взял со стола карандаш и бросил. Карандаш отскочил от щита и упал ему на колени. Андре даже не поднял руки, чтобы отмахнуться от него.

— А если я надену? — спросил Ивор.

— Нет, не получится. Оно на самом деле обручальное.

— И что же происходит?

— Оно всего лишь принимает энергию, которая передается через другое кольцо. Мне этот наш фокус, между прочим, очень не нравится.

— Почему?

— По моим приблизительным расчетам другое кольцо находится довольно близко. По эту сторону границы. Ее тут точно нет?

— «Маленькой феи Санни»? Нет. Я бы знал.

— А наверху? Там целый завод.

— Ты-то откуда знаешь?

— Да видел я этот завод. На фотографии, однажды. У нее должна быть такая же контузия, как у меня.

— Нет, наверху у него все чисто. Завод оборонный, его без конца проверяют. Но этого я совсем уже не понимаю. Если она фея, то как у нее может быть контузия? Я правильно понял, что твоя невеста — фея?

— Это действительно моя невеста. Фея она или нет, пока никто не знает, даже она сама. Хотя, если она на самом деле фея, то расстояние значения не имеет. Конечно, лучше бы ее тут не было. А вот насчет контузии — это гениальный трюк. Я ведь и сам был под щитом, то есть достать меня было почти невозможно. Нас прихлопнуло, можно сказать, таким же щитом, только более мощным. Вот знать бы, сам он догадался, как это сделать, или ему подсказали. Но этого он нам не расскажет.

— Не будем отвлекаться. Я бы хотел понять две вещи. Во-первых, откуда берется энергия для щита — если она, конечно, не от феи?

— Ивор, это именно то, что очень хочет знать Альбер. Я не могу об этом говорить. Это не моя тайна, и она может стоить миллионов жизней. Давайте будем считать, что я просто не знаю. Альбер поверил мне?

— Это то место, где ты говоришь, что ты художник? Он задумался. И, кажется, сказал: «Все может быть…» Но он понял, что с медальоном ты их просто морочил.

— Я не придумал, что еще тут можно было сделать.

— Да, я тоже не вижу вариантов. Ну, поморочил бы ты их с ремнем — результат был бы тот же. Второй вопрос теперь снимается.)

— Какой?

— Что он хочет получить в обмен на твою жизнь. Неужели никто не будет тебя выручать?

— Конечно, будут. Там у нас есть хорошая команда… шахматистов. Но я ведь не знаю, что на самом деле произошло. И как бы им самим не угодить в ловушку. Неужели тут, внизу, ничего нельзя сделать? Никто не в силах даже собрать радиопередатчик и послать сигнал бедствия? Я бы попробовал, пожалуй.

— Бесполезно. Здесь странные помехи: будто наш сигнал от чего-то отражается на юге и сам все забивает и превращает просто в шум.

— Понятно, — сник Андре.

— То есть как? Тебе действительно понятно?

— Да. В нашей стране не проходят радиоволны. Она от вас как раз на юге. Все отражается от невидимой границы с той волшебной страной, о которой вы мне сами говорили. Она очень близко… Наверно, на земле есть много таких мест. У нас очень большая страна.

— И я во все это должен поверить?

— Бросьте в меня еще чем-нибудь.

— Зачем? Достаточно просто пожить с тобой рядом, чтобы действительно поверить в эти сказки: что тебя вырастила вила и что волшебная страна находится где-то рядом. Тебе, конечно, этого не видно, но я ведь горькую пить бросил, с тех пор как ты работаешь со мной. Не стыдно дочку на руки взять. Ладно, это мое дело. А может быть, тебя все-таки вызволят? Что же тогда будет с Карин?

— Если меня как-нибудь вызволят, встаньте у меня на пути и держите Карин перед собой, чтобы мне легко было ее подхватить.

— Ее убьют.

— Не успеют. Она сразу попадет под щит. У меня хорошая реакция, а предупреждать мы никого не будем. Откуда им знать, что у нас на уме?

— Я видел, какая у тебя реакция. Это, конечно, впечатляет. Или там, в зале, у тебя был еще какой-нибудь щит?

— Нет, там все было честно. Без волшебных фокусов.

— И под конец нож в горло…

— Если бы я не успел… Обычно я все-таки успеваю. Один-то раз и просчитался.

— С этим ясно. Остался у меня единственный вопрос: я правильно понял, что ты знаешь, как взять эту огромную энергию из ниоткуда?

— Ивор… об этом лучше не говорить. Если Альбер начнет выколачивать из меня это знание…

— Но у тебя есть щит.

— Пусть лучше думает, что у меня его нет. Что он волшебный и действует только в волшебной стране.

— А разве ты не можешь этой энергией разнести в клочья всю нашу дыру?

— Могу.

— Прямо сейчас?

— Да. Хоть сию минуту.

— Ну, так разнеси и уходи отсюда.

— Но здесь же люди. Их очень много.

— Они обречены.

— Не больше, чем все остальные. Они живут. Их, может быть, удастся вылечить. Я пока не вижу, как мне отсюда выйти даже со щитом. Но ведь у вас был план? И что там будет за работа?

— Так. О работе в самом деле лучше рассказать сразу все. У нашего хозяина имеются три разных производства. На земле официальные заводы, которые выполняют оборонные заказы. Они так охраняются, что к ним никогда никого близко не подпускают. Это их, так сказать, легальный семейный бизнес. Во-вторых, у них есть и более или менее обычный подпольный бизнес. Они делают запрещенное химическое оружие и продают из-под полы. Делают его здесь, внизу, люди, которые не смогут выйти наверх и проговориться. В-третьих, этот маньяк изобрел вещество, которым хочет шантажировать весь мир. Кстати, надо отдать должное нашему газу — он это вещество нейтрализует. Нам не грозит участь остального человечества.