В глазах Сэма заплясали веселые искорки.

— Может, слышал, а может, и нет. Энни восприняла его слова как вызов.

— Один из помощников моего отца научил меня этому трюку с револьвером, когда мне было десять лет. Показать?

— Ты думаешь, я дам тебе свой «кольт»? Она пожала плечами:

— Почему бы и нет? Ведь там не осталось ни одного патрона. Я проверяла.

Сэм расхохотался, покачал головой и протянул ей свой «кольт», держа его рукояткой вперед.

— Хорошо, покажи.

Энни сначала осмотрела цилиндр и убедилась в том, что там действительно нет ни одного патрона, потом поставила на предохранитель и взвесила на ладони тяжелое оружие.

— «Веретено бандита с большой дороги» применяется в том случае, если преступника настигает шериф. Делая вид, что сдается, преступник протягивает оружие рукояткой вперед, держа палец на спусковом крючке. — Она протянула «кольт» Сэму точно таким образом. — И вот тут-то и начинается самое интересное.

С победным видом Энни молниеносно развернула «кольт» на пальце, нацелив дуло прямо на Сэма.

Он присвистнул и поднял руки в шутливом повиновении.

— Черт возьми, женщина! Я сдаюсь. Она засмеялась.

— Каким еще трюкам научили тебя ковбои? Энни задумалась.

— Я знаю еще несколько трюков, но их я держу при себе.

— Да, это по-женски. — Сэм осторожно взял у нее «кольт». — Ты когда-нибудь слышала про «ковбойский перехват»?

Продолжая игру, Энни сказала:

— Может, слышала, а может, и нет. Покажешь?

— Конечно. — Он поудобнее перехватил револьвер. — Если мужчину ранили в перестрелке, он должен быстро переложить оружие в другую руку.

Чуть отвернувшись от Энни, Сэм вскинул «кольт» и издал несколько хриплых гортанных звуков, как будто палил в некую точку пространства. Энни засмеялась. Он покачнулся и со стоном схватился за правое плечо, изображая раненого, потом перебросил оружие в левую руку, взвел курок и прицелился перед собой.

— «Ковбойский перехват»! — с гордостью объявил он. Энни восхищенно вздохнула:

— Отлично!

Сэм обернулся и долго смотрел на Энни. Она не сомневалась, что он слышит яростный стук ее сердца.

Наконец он убрал «кольт» в кобуру, и лицо его озарилось лукавой улыбкой.

— Между прочим, женщина, которую спасли от змеи, должна за это заплатить.

— Неужели?

— Да. Поцелуем.

— Тебе не кажется, что ты уже украл у меня достаточно поцелуев, охотник за головами? — спросила она в шутливом негодовании.

— Это было давно.

Атмосфера опять накалялась. Сэм наклонился к Энни и припал губами к ее губам. Этот поцелуй, сначала нежный, становился все более обжигающим. Она таяла в его объятиях, прижимаясь к сильной мужской груди.

Они оторвались друг от друга, чтобы отдышаться, и Сэм судорожно глотнул.

— Пожалуй, пора готовить ужин, пока не потух костер. Выпуская пары, я здорово проголодался.

— Приготовь, пожалуйста, ужин.

— Я? — удивилась Энни.

Сэм усмехнулся.

— Мне казалось, ты вполне можешь о себе позаботиться.

Они стояли у костра. Энни уперла руки в бока.

— Я привыкла ездить верхом и стрелять. Готовить я не умею, тем более в таких примитивных условиях.

— Неужели ковбои с ранчо твоего отца не научили тебя кашеварить на костре?

Она недовольно покосилась на Сэма.

— А, понятно. Наверное, ты была слишком занята, обучаясь искусству оттачивать язык.

— Наверное.

Сэм указал на костер.

— Самое трудное я уже сделал. Тебе осталось только подготовить котелки и повесить их на треногу.

— Сущие пустяки! — усмехнулась она. — Значит, ты хочешь, чтобы я превратилась в послушную женщину — такую, как Миртл Рут Купер?

— Ничего я не хочу. Просто теперь твоя очередь возиться у костра.

«Он прав», — пришлось признать Энни.

— Но помни: ты сам меня попросил, — предупредила она и направилась к лошадям.

За несколько заходов Энни выгрузила из седельных сумок посуду и еду, потом присела на корточки, растерянно озирая оказавшийся перед ней набор продуктов: банку с бобами, мешочек с кукурузной мукой, жестяную коробку с питьевой содой, соль, перец и кусок бекона.

— Тебе помочь?

Она подняла голову. Сэм смотрел на нее с веселым удивлением.

— Я же сказала тебе, что не умею готовить.

Он устроился рядом.

— И ты еще называешь себя самостоятельной женщиной?

— Да, называю!

Он достал нож.

— Значит, так. Я открою банку с бобами, а ты приготовишь кукурузные лепешки.

— Черт возьми, как их готовить?

— Замеси тесто, а потом, выкладывай его ложкой на смазанную жиром сковороду и выпекай.

— А как замесить тесто? — несчастным голосом спросила Энни.

Поставив на землю открытую банку, Сэм дернул ее за косу.

— Насыпь в миску кукурузную муку, добавь воды и соды…

Общими усилиями — причем Сэм взял на себя большую часть работы — они приготовили ужин из бобов, бекона и кукурузных лепешек.

— Что ж, вполне съедобно, — одобрила Энни, когда они сели есть, — только все то же самое уже было вчера вечером.

— А чего бы ты хотела? Бифштексы?

— Лучше жареную красную рыбу или филе палтуса.

Сэм покачал головой.

— Почему ты все время мечтаешь о рыбе?

— Это гораздо полезней для здоровья, — назидательно сказала она.

Они завершили ужин в молчании. Вспомнив, как Сэм накинул лассо на гремучую змею, Энни невольно улыбнулась. Какой же он замечательный! Спас ее от смерти, а потом успокоил, увидев, как она напугана. Ее все больше влекло к этому мужчине, хотя она по-прежнему сомневалась, стоит ли ей продолжать это путешествие к месту казни.

— О чем ты думаешь? — тихо спросил Сэм. Энни смущенно улыбнулась.

— Мне кажется, я кое-что забыла.

— Что же?

— Когда ты убил змею, я от волнения забыла тебя поблагодарить. А ведь ты спас мне жизнь.

Сэм усмехнулся.

— Мне наградой был твой поцелуй.

Энни покраснела и отвела глаза.

— Да, пожалуй. И все же я должна сказать тебе спасибо.

— На здоровье.

К горлу Энни подступил комок.

— Вообще это как-то нелепо. Ты спас меня от смерти, но в то же время моя судьба по-прежнему в твоих руках.

Сэм ответил не сразу. Энни понимала, что он так же растерян, как и она.

— Видишь ли, Энни, я пытаюсь во всем разобраться.

— Но ты не говоришь, какую участь ты мне уготовил, Сэм, — взволнованно продолжала она. — Разве это справедливо?

Он молчал.

— Мало того, ты продолжаешь меня целовать…

— И что же?

— Я не знаю, что у тебя на уме! — выпалила она. — Ты боишься признать, что совершил ошибку? Это идет вразрез с твоими убеждениями?

На щеках Сэма ходили желваки.

— Не надо на меня давить, Энни. Но она уже не могла остановиться:

— Ты хочешь меня и не можешь понять, как в твоей благородной душе могло зародиться желание к такой скверной девчонке? Твои чувства враждуют с твоим разумом?

Сэм отвел глаза.

— Прекрати, Энни.

— Да, я знаю, ты очень суров. — Она подалась к нему. На лице ее были написаны боль и замешательство. — Пойми, Сэм: я не убийца! Я могла как минимум трижды зарезать тебя, могла сбежать, но я же этого не сделала!

И опять никакого ответа.

— У меня такое чувство, что сейчас, когда я у тебя в руках, ты просто не знаешь, что со мной делать.

Сэм нервно засмеялся и поставил на землю свою тарелку.

— Ты в самом деле так думаешь?

— Ты не можешь совладать с сильной женщиной.

Он моментально подскочил к Энни. В его взгляде горело желание.

— А может, это ты не можешь совладать с сильным мужчиной?

— Я-то могу!

Эти опрометчивые слова почти непроизвольно слетели с губ Энни, и она тут же о них пожалела, взглянув в возбужденное лицо Сэма.

— Вот как? — отозвался он. — Докажи!

Сердце Энни учащенно забилось. Судорожно вздохнув, она сказала:

— Ну ладно, Сэм, хватит! Мы уже не играем в ковбоев и индейцев.