— Да, пожалуй, это разумно. — Сэм поморщился, точно от боли. — Ты допускаешь, что она не лжет?

— Возможно. — Знахарка долго и внимательно смотрела на Сэма. — Ты отдал этой женщине свое сердце?

— Пожалуй, что так, — усмехнулся он.

— Вот почему ты не отвез ее на суд белых людей?

— Я просто не мог этого сделать, — процедил он сквозь зубы.

— Значит, она тебе не безразлична, — заключила Знахарка.

— Я чувствую, что Энни хорошая женщина. Но она запуталась.

— А может быть, это ты запутался, внук? — спросила старуха.

Сэм смущенно отвел глаза.

— Признаюсь, меня терзают сомнения. Наверное, я был слишком строг и упрям с Энни… А вдруг она говорит правду? — Он вздохнул. — Но ты мне поможешь, бабушка? Ведь ты знаешь мою душу как никто другой.

— Мне кажется, у твоей Энни доброе сердце и стойкий характер, — объявила Знахарка.

— Ты права.

Бабушка сдвинула брови.

— Но вам обоим нужно, чтобы кто-то направил вас на путь истинный.

— Да, это так. И я очень рассчитываю на то, что ты нам поможешь.

Знахарка засыпала в маленький мешочек растертую в порошок траву.

— Это сложный вопрос, а мне сегодня нужно перетолочь еще много разных снадобий. Я подумаю над твоими словами, как только приготовлю средство для грудного молока. Оно понадобится Сидящей на Облаке, когда она родит. После восхода солнца я поговорю с твоей женщиной.

— Спасибо, бабушка.

Сэм почувствовал, что Знахарка хочет побыть одна. Он поцеловал ее в морщинистый лоб, встал и тихо вышел из вигвама. В голове у него по-прежнему царил полный хаос. Что имела в виду старая колдунья, когда сказала, что Лунный Теленок мог послать его на юг совсем по другой причине, нежели та, о которой думал Сэм? А вдруг судьба забросила его в те края, чтобы он нашел женщину своей мечты, а вовсе не преступницу Грязную Рози? Но если так, то почему Энни как две капли воды похожа на Рози? Или она действительно состоит в родстве с бандиткой из другой эпохи?

О Господи, неужели он ошибся? Простит ли его Энни?

На закате отряд индейцев опять собрался у главного костра. Всем сидящим поднесли ягоды, вяленое мясо и кукурузные лепешки, а также кружки с холодной ключевой водой. Энни была тронута, когда Лунный Теленок подошел к ней и с серьезным видом вручил букетик желто-фиолетовых горных цветов. Принимая подарок, она улыбнулась и поблагодарила юродивого. Он долго и внимательно смотрел на нее, потом отошел и сел напротив, у костра. Оторвав взгляд от Энни, он принялся раскачиваться взад-вперед и что-то тихо бормотать себе под нос.

Сэм покосился на букет.

— Этот парень нарывается на неприятности! Энни усмехнулась.

— Но ведь это он велел тебе ехать за мной на юг. И вот теперь, когда я здесь, он оказывает мне знаки внимания, что вполне понятно.

Сэм недовольно фыркнул и надкусил вяленое мясо.

— Ты так считаешь? А вот мне кажется странным его неожиданный интерес к тебе.

Энни с укором взглянула на Сэма, но предпочла промолчать.

За вечерней трапезой было уже не так шумно, как во время праздничного обеда. Старый воин отбивал ритм на барабане, пока Свистящий Кнут рассказывал детям историю про теленка бизона, который заблудился в бескрайней прерии и искал свою семью. Энни мысленно усмехнулась. У этой немудреной сказки был счастливый конец — теленок воссоединился с большим родительским стадом, — тогда как реальная судьба индейцев была куда трагичнее. Бизоны, эти крупные благородные животные, были нещадно истреблены, а ведь когда-то они давали индейцам и еду, и кров.

Вскоре стемнело. В долине резко похолодало, а в черных небесах замерцали сотни звезд. Заметив, что Энни зевает, Сэм легонько ткнул ее локтем в бок, и они улизнули от остальных, направившись к ее вигваму.

— Даже не знаю, отчего мне так хочется спать, — призналась она. — Ведь я уже подремала сегодня днем. Как я сказала Сидящей на Облаке, наверное, все дело в разреженном горном воздухе.

Сэм кивнул.

— Красный Щит с гордостью сообщил мне, что тебе предоставили их вигвам.

— Да… — Энни смущенно вздохнула. — Я не хотела причинять неудобств их семье, но, когда я попыталась отказаться, Сидящая на Облаке не на шутку обиделась.

Сэм хохотнул.

— Отказ от предложенного жилища считается оскорблением.

— Ну что ж, я постараюсь загладить свою вину. — Она остановилась возле большого вигвама. — Какие замечательные здесь люди! И твоя бабушка, и Свистящий Кнут, и Сидящая на Облаке, и все остальные.

Он погладил ее по щеке.

— Ты так красива при лунном свете, милая!

— Спасибо, — чуть смущенно отозвалась Энни.

— Тебе удобно в этом вигваме?

— Вполне.

— Значит, ты не возражаешь, если мы на какое-то время здесь задержимся?

Энни замялась.

— Ты хочешь сказать, что твоя бабушка будет меня перевоспитывать?

Сэм схватил ее за плечи.

— Энни, я уже беседовал с ней сегодня, и сейчас она размышляет над нашей ситуацией. Я думаю, скоро она захочет поговорить с тобой. Ты веришь, что она способна во всем разобраться?

— Конечно, — согласилась Энни. — А вдруг ее решение не совпадет с твоим?

— Я подчинюсь ее мнению, — последовал незамедлительный ответ Сэма.

Энни кивнула и протянула руку.

— Итак, мы договорились, ковбой? Он обиженно хмыкнул:

— Ты хочешь отделаться от меня одним лишь рукопожатием?

И, прижав Энни к себе, он впился в ее губы жадным поцелуем. Она застонала от сдерживаемого желания. Их тела накрыл всепоглощающий пожар страсти.

Наконец Сэм оторвался от Энни, но она не торопилась отодвинуться от него, уютно пристроив голову под его подбородком.

— Энни, позволь мне прийти к тебе ночью, когда остальные уснут, — хрипло прошептал он.

И снова Энни испытала сильное искушение. Несмотря на то что между ними осталось много нерешенного, сегодняшние события и чувства связали их. И все-таки она тихо ответила:

— Пока мы здесь, Сэм, нам следует соблюдать традиции племени.

Отстранившись, он взглянул Энни в глаза.

— Черт возьми, я знаю: ты отказываешь мне вовсе не из-за этого!

Она устремила на него взгляд, полный страдания.

— Тогда скажу по-другому: прежде чем слиться физически, мы должны прийти к духовному единству.

Он сжал кулаки.

— Но, Энни…

— Я уже дала тебе все, что могла, — ответила она дрожащим от волнения голосом. — Дальше решать тебе, ковбой.

Она юркнула в вигвам, а Сэм остался стоять, потирая подбородок и умоляюще глядя в холодные небеса.

Перед самым рассветом Энни разбудил голос старика глашатая, который бегал по кругу от вигвама к вигваму и что-то выкликал по-шайеннски. Ему вторил пронзительный собачий лай.

Завернувшись в шкуру, Энни вышла из вигвама, вступив в промозглую и влажную предутреннюю серость. Ей надо было облегчиться. Она направилась к поросшему лесом холму, но остановилась, потрясенная удивительным зрелищем, развернувшимся всего в нескольких ярдах от нее.

Под горой, на маленькой полянке, сидел на корточках Лунный Теленок, окруженный различными представителями местной фауны. На плече у юродивого сидел его ручной жаворонок. Лунный Теленок бросал зерна прыгавшим вокруг него пташкам: здесь были красивые красногрудые поползни, яркие желто-розовые зяблики и желтые с черным дубоносы. Птицы оживленно стрекотали и клевали зерна, а одна храбрая сойка даже склевывала их с руки Лунного Теленка. В нескольких шагах от них два кролика с пушистыми хвостиками, четыре полосатых бурундука и благородный олень с аппетитом жевали пучки клевера, явно принесенные сюда юродивым.

Энни была очарована этой милой пасторальной сценой. На ее глазах один пестрый дубонос вспорхнул с земли, уселся Лунному Теленку на макушку и залился звонкой песней. Юродивый закрыл глаза и стал подпевать. Энни впервые увидела улыбку бедняги — совершенно невинную и счастливую. У нее дрогнуло сердце. Казалось, юродивый находится в полной гармонии со всеми этими животными, словно он — часть их дикого мира. Охваченная благоговением при виде столь волшебной и даже мистической картины Энни не решилась подойти ближе, боясь спугнуть зверьков и нарушить представшую ее глазам идиллию.