Сейчас и правда, договорились с польским королём. Но как только разобрался Михаил с Сигизмундом, с претензиями выступил Кристиан. Этот был недоволен разграблением Готланда. С ним Государь легко разобрался. Опять же по совету Пожарского заключил с ним договор, что Российская империя передаёт Датскому королевству все семь линейных военных кораблей, что захватили у шведов, а взамен Дания с кораблей под Андреевским флагом три года не берёт пошлину за проход Зундского пролива. Ну и кроме того шесть шведских купеческих трёхмачтовых кораблей князь Пожарский меньшой передаёт датской Ост-Индийской компании, с условием, что половина экипажа будет состоять эти три года из русских юношей, что пришлёт Пётр.

Кристиан тоже про Государственный Совет заикнулся, одобрит ли. Но по заблестевшим глазам короля Михаил уже знал, что ответит Фолькетинг - Дума их.

Шведский же Густав Адольф пытался выторговать Финляндию. Дескать, Лифляндия и Ингрия понятно, но ведь на территории Великого герцогства Финляндского ещё есть крепости, в которых находятся шведские гарнизоны. Вот об этом Михаил с Петрушей не говорил, как-то все считали, что раз весь риксдаг и риксрод, да плюс епископы с архиепископом, в заложниках, ну, и жена с дочерью в гостях в Кремле, то Густав Адольф на все условия будет согласен. А он вон Финляндию требует. Так и хотелось ввернуть услышанное от Петра Дмитриевича: "А ключ от терема, где деньги лежат, вам не нужно?". Но ответил Государь по-другому.

- Нет ни каких проблем. Сейчас я прикажу гонцу, чтобы вернули князя Пожарского с его полком и он те крепости, что пропустил, возьмёт. Будет на Руси камень для дорог новых дробить на несколько сотен больше шведов. Быстрее дороги построим.

Адольфишка забыл во время перевода вдохнуть и синеть стал. Ну, или от чего другого.

- В Великом герцогстве Финляндском проживает очень много шведов, что будет с ними? - отдышавшись, просипел вояка.

- Нам не интересно, хотят, пусть остаются, не хотят жить богато и счастливо, пусть уезжают. По возвращению в Москву мы соберём Думу боярскую и решим, кто будет новым Великим герцогом, ему всё хозяйство и передадите, - Вот про нового Великого герцога с Петром Дмитриевичем разговор был. И посоветовал младший Пожарский назначить туда князя Владимира Тимофеевича Долгорукого. Он в Вершилово пожил, и теперь представляет, как и что нужно делать. А так как наследников у князя нет, то приговорить на Думе, что наследником будет Фёдор Дмитриевич Пожарский. Михаил, конечно, представлял, сколько криков о худородности будет на Думе. Но, скорее всего, утвердят Фёдора. Побоятся против Пожарских идти.

Ох, быстрее бы все эти переговоры закончились. Оказывается, быть победителем только первые минуты хорошо, а потом наваливается куча проблем. Ну, ничего, вот подъедут датчане, что собираются в Москву и Вершилово в гости съездить и можно домой потихоньку собираться. 

Епифан Соловый поторапливал казаков, как мог, со дня на день лёд на реках встанет. И что тогда делать? Может, зря он народ в этот поход подбил? Но слишком велик куш, ни один не отказался, наоборот жребий тянули, желающих чуть не сотня, а лодьи всего две, и значит, от силы пять десятков брать можно. Три десятка без малого Епифан набрал из тех ещё, что с ним пару лет назад от купца Петра Семёновича Строгонова подались дальше в Сибирь и вот в Тюмени застряли на год. Эх, ещё бы лодью. Кто их знает, сколько там людей в том Миассе.

Про поселение Миасс на реке, что в Тобол впадает, узнали случайно. В шинке один из казаков, что приплыл на чудной лодье, напился и хвастал, что там золота можно просто в реке горстями собирать. Его спутники быстро тогда вывели хвастуна на улицу и исчезли. Прямо ночью лодья и отчалила. Но Епифан поспрошал местных татар да вогулов, кто, что про Миасс знает. Оказалось, что не так и далече. Вниз по Туре до впадения в Тобол, потом вверх по Тоболу до впадения в него Исети, ну и вверх по Исети до того самого Миасса.

Казаки прихватили и вогула с собой, что знаком с этими местами. До Тобола добрались легко, да и до Исети быстро, а вот по самой Исети намучились, река мелкая, полно перекатов и просто мелей. На берегах иногда попадались селения вогулов и татар, и казаки, пользуясь явным превосходством в силе, забирали заготовленные шкурки и вяленую рыбу. Пушнина была копеечной. Летний мех почти ничего не стоил. Епифана в одном из поселений удивило, что у местных полно железных орудий. И ножи, и топоры, и даже лопата железная нашлась. К тому же вогулы не пожелали добровольно расставаться с заготовленной рыбой и рухлядью. И даже обстреляли казаков из лука. Двоих убили и троих ранили. Только против пищалей не сдюжили. Убрались в лес, оставив в стойбище всё добро и шамана. Казаки требовали организовать погоню за нехристями, мол, у них дети да женщины, далеко не уйдут, но Епифан прикрикнул на особо ретивых.

- Скоро реки встанут, да ещё из-за дерева стрелу схватить не хватало. Уходим. Нас золото ждёт.

А через день и до этого самого Миасса добрались. Только вот они уже больше недели идут вверх по течению этого Миасса, а поселения русских, где у реки золотое дно, всё нет и нет. Может тот пьяный казак и врал всё. Но чутьё подсказывало Соловому, что плывут они в верном направлении, а потом и заметно это стало. По берегам реки лес повален, кто-то заготавливал и тащил его вверх по течению. По дороге попалось несколько большущих озёр. А проводник говорит, что дальше озёр ещё больше будет. Заметили казаки и несколько вогулов, но те, увидев лодьи, уходили в лес.

Миасс показался неожиданно, свернули на очередном повороте ставшей довольно мелкой речонки и наткнулись на стену чёрного дыма. Дым шёл как раз на лодьи и пока из него выпутывались, прозевали появление города. Город был огромен. Он раскинулся на обоих берегах реки и был соединён большим и широким деревянным мостом. У каменной пристани с этой стороны моста стояла та самая лодья, что приплывала в Тюмень, но кроме неё и ещё одна такая же. А на берегу рядом с пристанью строились и ещё две. Но это всё было такой мелочью, по сравнению с самим городом. Он не был обнесён стеной. Так, стояла на небольшом пригорке малая деревянная крепостца с деревянной же вышкой. Зато имелся высокий каменный храм с кирпичной колокольней. Храм по сравнению с церковкой в Тюмени был просто гигантский. И был он о пяти куполах. Построен храм был из тёмно-красного кирпича со вставками жёлтого. И что самое удивительное, рядом строился ещё один. И этот строящийся был явно не православный. Епифан такой в Риге видел, кирха протестантская. Сам же город был просто бесконечен. Он был явно больше Казани и Уфы. И это здесь, на Урале! И никто не слышал о сём чуде. В городе было несколько большущих двухэтажных домов, были терема даже в три поверха. В стороне же стояли домницы, они и исторгали из себя клубы дыма. Много домниц, десятки. А ещё чуть подальше стояли десятки же необычных ветряных мельниц. Если прикинуть, то город этот - Миасс, был не только больше Казани, но и не меньше Нижнего Новгорода или Владимира.

Казаки пооткрывали рты и даже грести бросили. Плыли пограбить маленькое поселение, которое стоит на речушке, где золото нашли, а приплыли во второй, поди, по величине, город Руси. Опомнился Епифан и закрыл рот, когда идущая за ними вторая лодья, воткнулась в них носом. А тут и пушка грохнула с причала. Только теперь казаки увидели, что их встречают. На пристани и рядом с ней ровными рядами стояли стрельцы. Много. Ни как не меньше сотни. Следом за первой ухнула и ещё одна пушка. Куда они приплыли?

С причала махнули флагом, белым с синим косым крестом. Что же за народ здесь живёт. Стрельцы похожи на русских. Только вот рядом стоят люди в европейских одеждах. Соловый бы их за рижан принял, если бы всё это не происходило на Урале. А народу на берегу всё прибывало и прибывало. И женщины есть и дети. Все уже по-осеннему тепло одеты. И опять смесь русской одежды и европейской. Как в Москве на Кукуе.