Отлично понимал Михаил, что некогда Петруше ещё и Прибалтикой заниматься, но даже если он просто несколько раз чего посоветует отцу, да денег каких ни каких выделит Великому герцогу, то это будет гораздо лучше, чем поставить того же князя Ивана Никитича Меньшого Одоевского, за которого билась половина Думы. Слов нет, князь Одоевский большой полководец и заслуг перед отечеством у него не многим меньше чем у князя Пожарского. Вот только одного у него нет. Нет сына Петруши. И даже двух вещей нет, ещё нет Пурецкой волости. А у Дмитрия Михайловича всё это есть. Думу удалось переубедить только после гневной речи батюшки - патриарха Филарета. Князь Иван Никитич Меньшой Одоевский был отозван в Москву и снова поставлен во главе Судно-Владимирского приказа. Владимирский судный приказ, среди судных приказов, считался "старшим", так как он был ранее общегосударственным Судным приказом, а служба во Владимирском приказе была наиболее почётной. Этим назначением еле ревнителей старины удалось успокоить.

И вот опять склока, все считают себя достойными сопровождать царя батюшку. На самом деле, понятно, движут родовитыми две вещи. Во-первых, хотят побывать в Пурецкой волости и самим на все чудеса посмотреть. Слухов полно, а вот очевидцев не очень много, не любит Пётр Дмитриевич гостей зазывать, а без приглашения как поехать. Во-вторых, там ведь не только подарки дарить придётся, но и ответные получать. Ты сорок соболей, а тебе большую фарфоровую вазу. А то может и зеркало для боярыни, и коробку зефира в шоколаде для боярышни. Поди, это купи. Все вотчины продать придётся.

Дума порешила, что Государя императора, императрицу Дарью Иоанновну с дочерью Ириной, патриарха Филарета, королеву Дании Софию Мекленбург-Гюстровскую и Августу Датскую, герцогиню Гольштейн-Готторпскую - мать императрицы, будут сопровождать десять самых родовитых бояр. Вот теперь из двадцати почти и выбирают "усердно" десять "самых". Про окольничих, думных дворян и думных дьяков просто забыли. Лаялись Рюриковичи и Гедиминовичи - Воротынские, Мстиславские, Голицыны, Куракины, Романовы, Морозовы, Шереметевы, Шеины. Дядя Иван Никитич Романов громче всех вопил.

Как это всё побороть. Устал Михаил от этих советчиков. Ведь почти всегда их советы оказываются противоположными советам Петруши. А кто в результате прав оказывается? Как недавно младший Пожарский пошутил: "Выслушай жену и сделай наоборот - получится правильно". Так и с Думою. Разрядил начинающуюся нешуточную склоку окрик патриарха.

- А на кого бояре державу оставляете? Ни меня не будет, ни Государя императора, ни самых родовитых бояр. А если ляхи или ещё паче татары крымские нападут, кто столицу оборонять будет? Хватит бороды друг другу рвать. Жребий будем тянуть. Кто из шапки бумажку с крестиком вытащит, тот и поедет на свадьбу. Бумажек таких ровно десять будет. А из тех, кто не попадёт в царский поезд, составим Государственный Совет, и будут они державу блюсти на время отлучки Государя.

Ну, вот теперь пусть репу чешут, что лучше Пурецкая волость или Государственный Совет. 

Иоганн Рудольф Глаубер 10 марта этого года отметил свой двадцать первый день рождения. За год, что не было князя Пожарского, он проделал ряд интересных опытов. Он изучил и описал соли аммония; обнаружил, что осадок хлорида серебра растворяется в нашатырном спирте, что серебро осаждается из раствора его солей щёлочью и карбонатами. Ещё он описал получение уксусной кислоты сухой перегонкой растительных веществ. Главным же сам он считал получение сырого бензола перегонкой каменноугольной смолы.

Довольно долго ничего не получалось, проблема была в выделении самой смолы. Стекло таких температур не выдерживало и пришлось с помощью литейщиков изготовить чугунные реторты. Когда чугун уже раскалился докрасна, тогда и начал выделяться газ из угля. При этом во время пропускании его через воду выделили смолу, а при дальнейшей продувке через масло получили бензол, о котором и говорил князь Пожарский. Теперь-то всё просто, а сколько пришлось ставить опытов. Кузнецы сначала терпели немца с его чугунякой, но после двух пожаров выгнали. Пришлось с помощью Зотова строить себе отдельную печь.

Полученная в виде отходов аммиачная вода тоже пошла в дело. При обработке этой воды серной кислотой получили сульфат аммония. А когда влили соляную кислоту, получили хлорид аммония. Интереснее всего было работать с нитратом аммония. Правда, кислоту надо было брать концентрированную. С его помощью удалось получить калиевую селитру, соединив с хлоридом калия, и натриевую, взяв обычную соль. Князь Пожарский сказал, что все эти соли кроме пороха можно использовать в виде удобрений на полях. Сильно в этом Иоганн сомневался, сколько такое удобрение будет стоить. Но Пётр Дмитриевич успокоил. Это сейчас проблема получение угольной смолы, а скоро будем строить целый завод по производству кокса, вот тогда коксового газа будет уйма, и будет он обычным побочным продуктом, ведь главное это кокс. Так, что цена этих удобрений будет не велика.

С получением из бензола анилина тоже пришлось повозиться. Только когда Иоганн использовал вместе азотную и серную кислоту и подогрел, у него, наконец, получилось желтовато-зелёная маслянистая жидкость с запахом миндаля. Дальше было проще, правда помог случай, Глаубер не знал, до каких температур ему придётся дойти, и вылил эту жидкость в свою чугунную реторту, вот при уже довольно высокой температуре у него и получился анилин - бесцветная жидкость с едким запахом. Иоганн даже отравился, он стал задыхаться, и все поплыло перед глазами, хорошо ученики вытащили его на воздух. Да и то он больше недели болел, слабость и головная боль, казалось, поселились в его теле навсегда.

Ученики же и получили первый краситель из анилина, пока Иоганн отлёживался дома. Один из них налил в анилин спирт, а пробирка была мокрая, и у него получились красивейшие фиолетовые кристаллы. Пётр Дмитриевич говорил, что из анилина атланты делали и зелёную краску и синюю и чёрную. Что ж, теперь, когда анилин есть всё это просто дело времени. Главное снова не отравиться.

Пока князя Пожарского не было, Иоганн и жениться успел. Женился он на дочери Симона Майра Аделинде. Девушка понравилась ему ещё в школе, она была на три года младше Иоганна и училась сейчас в седьмом классе. Встретились они на уроке русского языка. Получилось так, что она сидела одна, а Глаубер чуть опоздал на урок, возился с той жидкостью, что пахла миндалём. Больше свободных мест в классе не было, и Иоганн попросил дозволения сесть рядом с Аделиндой. Девушка сначала сморщила нос, но потом кивнула, разрешая.

- Как от вас приятно и необычно пахнет, - сообщила девушка ему после урока.

Так их знакомство и завязалось. Аделинда Майр попросилась к ним в лабораторию и стала проводить там всё свободное время. Ей нравились взрывы и терпкие запахи. Она даже попросила Иоганна сделать ей духи с запахом миндаля. А что, идея интересная, о духах Глаубер не думал, а ведь князь упоминал, что из каменноугольных смол делали атланты и духи. Нужно будет позаниматься. 

Вот как заставить русского крестьянина в 17 веке идти в баню? Нужно просто сказать: "А пошёл ты в баню". А как заставить стрельца? Нужно просто сказать: "Шагом марш". А боярина? Ну, пообещать после бани бутылку "Столичной" с пельменями на закуску. А вот как заставить датскую королеву и шлезвиг-гольштейнскую герцогиню? Вопрос! И нет ответа на этот вопрос. Заставить нельзя. Только и запускать её в Вершилово со всеми блохами и вшами тоже нельзя. И не дилемма это ни какая. Это полный кердык.

Сейчас перед Петром сидел на диванах целый табун "высочеств" и делал вид, что пытается ему в этом вопросе помочь. На самом деле две высочествы ржали, потому и табун. Остальные хихикали, а одно высочество почти каталось по ковру и ножонками сучило от приступа неконтролируемого хохота. Пётр собрал на этот совет всю прекрасную половину своего дворца, хотя пока хоромины, царь батюшка ещё в этом здании не жил, а потому дворцом ему называться рано. Вот через недельку приедет и переименует.