– Не «если когда-нибудь», Саша, а «когда мы с тобой поженимся». У меня нет намерения тратить твое и свое время. Я строю что-то большое и прекрасное с тобой.
Гоняю эти слова, сказанные мне накануне, в голове, пока лечу в самолете. Приземлившись, получаю сообщение: «Как ты? Я уже скучаю!» И дальше – бесконечные переписки, фейстаймы, фотки. Я понимаю, какое счастье, когда тебе есть с кем разделить свою реальность, делиться тем, что для тебя важно сегодня.
Города в туре мелькают один за другим, лица тысяч девочек, объятия, подарки. Дэн, видя в моих сториз столько любви, понимает, какую необычную девушку он себе выбрал. И после каждого семинара я бегу в отель, дожидаюсь звонка, и мы пялимся в экраны друг на друга с дурацкой улыбкой.
– Дэн, у меня к тебе есть важный вопрос. Я тебе уже рассказывала о своих последних отношениях и о том, как больно они закончились. Дело в том, что до встречи с тобой я начала работать с композитором. Творчество для меня – это все! Я в нем выражаю свои чувства. Обожаю лирику, визуал, писать стихи, петь песни. Я должна закрыть эту историю раз и навсегда. И хочу дописать эту песню на студии… Это очень важно для меня.
– Даже не продолжай! Конечно! Я знаю, какой ты творческий человек. И я слышал твой красивый голос. Конечно, доделай песню!
Мы договорились, что Дэн прилетит ближе к концу тура. К моему счастью, он может обустроить рабочее место у ноутбука в любом уголке мира. В представлении многих людей адвокат – это человек, который бьется за правду в судах. У Дэна же другая специализация – составление и проверка всех документов на покупку больших коммерческих помещений под банки, отели и прочее. Поэтому находиться в офисе желательно, но не обязательно, если он все рабочие часы по Лос-Анджелесу на связи и вовремя сдает проекты. Так мы и запланировали: работать он будет ночью, спать, пока у меня семинар, а потом мы будем проводить время вместе.
Дни шли. Я волновалась все сильнее. Наша встреча приближалась. Я придумала сюрприз для Дэна. Сказала ему, что он прилетит в Минск первым, а через несколько часов я. На самом деле задумка была такая: он выходит в зону прилета, ничего не подозревая, а там я с табличкой, на которой нарисован кит! Сюрпри-и-и-из!
Девочки шушукались у меня за спиной, прятали телефоны, когда я подходила. Я сердилась, но понимала, что моя команда меня любит и ничего страшного сделать не может. Мы прилетели в Калининград уставшими и сразу же завалились спать. Рано утром девочки меня подняли и сказали, что договорились о педикюре, маникюре и других женских процедурах прямо с утра. Я недоумевала, зачем нужно все делать до семинара с риском опоздать.
Укладка, красное платье, белые босоножки YSL. Я на ногах уже пятый час семинара. В перерыве куда-то подевалась организатор наших семинаров Алена. Не придаю особого значения этому. Заканчиваю тему вакцинации. И вдруг появляется Алена. Она берет слово. Я нервничаю, потому что хочу рассказать еще про домашнюю аптечку. Мы теряем время!
– Дорогие девочки, я очень волнуюсь! – Алена почти плачет. У нее дрожит голос. Что здесь, черт побери, происходит?! – Наша Саша делает для нас всех столько добра, отдает всю себя. И мы хотим сделать ей в ответ приятный сюрприз!
Краем глаза вижу, как Васелина берет телефон и начинает снимать. Смутные догадки начинают залетать в мою голову. Но я их отгоняю, потому что это нереально.
– А теперь, девочки, как я вам всем и говорила, big surprise for Sasha!
На этих словах весь зал поднимает телефоны и поворачивается к входной двери.
Дверь открывается… В зал заплывает невообразимо здоровенный букет роз, за ним еще один, а следом – тот, кто держит этих двух гигантов в своих руках… Красивый, высокий брюнет со сверкающими глазами идет в мою сторону. Мои ноги резко слабеют. Вместо того, чтобы бежать навстречу, я начинаю искать стул, чтобы сесть. У меня стучит в висках, с трудом получается дышать!
Он дарит первый букет Васелине, моей помощнице, которая все это время была с ним на связи и помогала организовать этот сюрприз (для него Дэну пришлось аннулировать свою однократную визу и в последний момент перед вылетом из Нью-Йорка получать паспорт с визой для нескольких перелетов по России).
Он поворачивается и идет ко мне. Ка-а-а-а-ак вкусно от него пахнет. Ремень Gucci выделяется на фоне сдержанного лука в черном цвете. Он знает, что я люблю! Обвиваю его шею руками, держусь, чтобы не упасть. Он смущен, дрожит, и я дрожу.
Забыв вручить мне букет (как потом выяснилось, он просто боялся, что я его не удержу, но Алена сказала, что в России так положено – это самый шикарный вариант), Дэн уходит из зала, потом возвращается, потому что зал не перестает аплодировать.
После фотосессии с калининградскими девушками – свидетельницами нашей истории – мы едем в отель. Молчим и улыбаемся, как дети. Я быстро переодеваюсь, и мы отправляемся на Балтийский берег. Как там красиво и романтично! Настоящая Калифорния в России!
Мы оторвались от нашей компании и тихо мурлыкали. Гуляли по берегу, я зашла ногами в воду. Мне было так легко и классно!
Шампанское! Заготовленный Аленой Moёt лился рекой. Потом мы пошли на ужин и вкусно поели, завершив наш вечер несравненным десертом «Павлова» со свежей малиной и клубникой.
Вернувшись в номер, мы увидели еще один сюрприз от Алены с Васелиной – банку черной икры, ломтики багета с маслом и еще одну бутылку Moët. Мой мужчина кормит меня. Ближе… Мы одни. Шампанское кружит голову пузырьками. Расстояние сокращается. Уже не нужно ничего объяснять. Уже неважно, сколько было просижено самолетных кресел. Мы здесь и сейчас. Мои глаза показывают, что я готова. И мы очень готовы стать ближе. Пожар. Я надеюсь, Васелина с Аленой не в соседнем номере. Им нужно хорошо отдохнуть, а мы точно не дадим этого сделать.
Утро. У нас осталась черная икра. Мы завтракаем ей и друг другом. Дэн большой фанат черной икры. Дальше несутся самолеты, отели, перевернутые подушки и одеяла, много вкусной еды. Мне наконец-то легко в перелетах. Дэн носит все тяжелые сумки. Мне есть на кого положить голову в полете, есть кого хватать за руку в турбулентности.
Минск, Юрмала, Сочи и долгожданная Москва-а-а-а-а! Мы летаем на вертолетах и катаемся на яхтах. Почти каждый день Дэн делает мне подарки в моих любимых бутиках. В Москве я больше не останавливаюсь у Димы в квартире, мы снимаем на все оставшееся время номер в Four Seasons и гуляем все дни напролет по центру Москвы до поздней ночи. Красную площадь перекрывают, и мы идем через Никольскую. Я рассказываю Дэну, как пять лет назад здесь открылся мой первый шоурум, как мы устраивали благотворительные распродажи своих вещей с Айзой и Ксюшей, как очередь тянулась до Красной площади. Как я таскала на себе в пять утра отсюда тюки с одеждой и рейлы, чтобы успеть подготовиться к ярмарке выходного дня… Как заработала свой первый миллион, никому ни слова не говоря про зародившуюся мечту о межконтинентальном прыжке в обнимку с детьми.
Рассказывала, как страшно мне было остаться одной с Лёвушкой размером с яблоко в животе и еще двумя детьми на новой, такой желанной, но такой тревожной для меня земле.
– Ты понимаешь, как страшно и сложно мне было? – спрашивала я, останавливаясь и заглядывая ему в глаза, закладывая в вопрос не просто эмоции, а всю глубину того, что только улеглось большим слоем воспоминаний.
И Дэн просто прижимал меня крепко-крепко.
– Теперь ты не одна. Я здесь, чтобы разделить этот путь с тобой. Больше тебе не будет одиноко и страшно.
Какие вкусные были эти пять дней в Москве! Дэн, как истинный гурман, делал нам резервы в самых интересных местах и барах. Москва открывалась нам солнечным золотом, подмигивала лучами в окошках и согласно кивала: «Одобряю, одобряю, счастливая Саша!»
На кровати нашего отеля постоянно были огромные букеты цветов, коробки с надписью Gucci, подушки с нашими инициалами и завтраки с шампанским. Ночи гремели и полыхали страстью, полотенца летели на пол, флакончики с лосьонами очень быстро заканчивались. Когда я подходила к окну с видом на Красную площадь, то проводила разгоряченной ладонью по стеклу, глядя на картинку перед собой, и вспоминала, что всего лишь восемь месяцев назад так же смотрела из окон этого отеля на новогоднюю Москву. Сердце мое сжималось в маленькую точку от тоски, я танцевала тогда всю ночь напролет в ванной перед семинаром от невозможности уснуть и от пронзающей душу боли. Тогда руки мои сами записывали в тетрадку по двадцатому разу аффирмации: «Мой дорогой, мой любимый, мой единственный…»
