Решение взять в январе отпуск оказалось самым мудрым. У Пэрис появилось время побыть с ребенком, почитать, нагуляться с коляской. Иногда она навещала Бикса в офисе и всякий раз жалела его при виде горы бумаг на его столе. Она даже виделась с друзьями. Ей нравилась ее новая жизнь, но начинало тянуть и на работу. Только не сейчас, попозже.

Эндрю Уоррен взял двухнедельный отпуск и приехал ее навестить. Они съездили в Напа-Вэлли, пообедали в Сономе, вдоволь нагулялись по живописным окрестностям. Девочка, конечно, была с ними. Странно, но Пэрис не покидало ощущение, что она снова замужем. Между ними установились очень непринужденные отношения – то ли дружба, то ли роман, – и обоим это нравилось.

Несколько раз Эндрю водил ее в ресторан, он называл это «официальными свиданиями».

– А что же тогда все остальное? – смеялась Пэрис.

– В остальное время мы друзья, – пояснил Эндрю. – Свидание засчитывается только тогда, когда я веду тебя в ресторан. Согласна?

– Отлично. Как раз то, что я хотела.

Когда Эндрю уходил, она начинала скучать. Он был необыкновенно нежен с ребенком, и с ним было хорошо. Когда отпуск у Эндрю закончился, он продолжал прилетать на выходные и ночевал во флигеле – иногда вдвоем с Вимом, поскольку спален там было две. Пэрис не делила с ним постель – она просто была к этому не готова. Их «свидания» продолжались всего месяц, хотя они довольно много общались во время его отпуска – ведь тогда он бывал у нее каждый день.

Но в Валентинов день их платоническим отношениям пришел конец. Эндрю повел ее ужинать в чудесный ресторан, и домой они вернулись только в полночь. Эндрю неожиданно вручил ей изящный кулон с бриллиантом, а Пэрис подарила ему дурацкие часы на ремешке из крокодильей кожи, которые Эндрю тут же надел на руку.

Они проговорили целый час и в результате плавно перекочевали в спальню. То, чего Пэрис так настойчиво избегала на протяжении многих месяцев, вдруг оказалось проще простого. Они предались любви как два давно знакомых и близких человека, и не нужно было спрашивать, нет ли у него другой женщины. Все произошло так естественно, что Пэрис сама удивилась. Как будто они всегда были близки.

Потом они уснули в объятиях друг друга, но их разбудил ребенок. Пэрис пошла подогреть бутылочку, Эндрю стал кормить малышку, и они снова уснули уже втроем, с девочкой посередине. У Пэрис было такое чувство, словно она вернулась домой после долгого отсутствия. Три года прошли для нее в одиночестве и печали, и вот наконец она нашла человека, которого уже и не чаяла найти. Она давно перестала искать, перестала верить, что он есть на земле. Но иголка в стоге сена в конце концов отыскалась. То же мог сказать о себе и Эндрю. За всю жизнь он не чувствовал себя таким счастливым.

Весна любви накрыла их с головой. Все выходные Эндрю проводил в Сан-Франциско; при каждой возможности он удирал из конторы, брал с собой пухлую рукопись и приезжал к Пэрис и Хоуп. Мэг и Вим обожали Эндрю, а его дочери, когда навещали их в начале лета, прониклись не меньшей симпатией к Пэрис. Все фрагменты головоломки совпали, даже лучше, чем когда с ней был Питер. И это было самое странное. Пэрис и не вспоминала, что когда-то была замужем за другим человеком. Ей казалось, она всегда была с Эндрю.

Когда Мэг пришло время рожать, Пэрис взяла двухнедельный отпуск. Бикс заверил ее, что справится, тем более что Стивен теперь чувствовал себя намного лучше. Он явно шел на поправку.

Пэрис с Хоуп были у Эндрю в Лос-Анджелесе, когда у Мэг, точно в срок, начались роды. Пэрис поехала в больницу вместе с дочерью и зятем, а Эндрю остался с девочкой.

Роды были долгие и трудные, но Мэг держалась молодцом. Ричард не отходил от нее ни на шаг и очень ее поддерживал. Пэрис находилась с ними в родильном зале. Она не собиралась присутствовать при родах – не хотела им мешать, – но Мэг настояла, а Ричард не возражал. Когда их мальчик явился миру, Пэрис невольно прослезилась, а родители были на седьмом небе от счастья. Малыш получился очаровательный. Прекрасный, крепкий карапуз. У него уже было имя – Брэндон. Брэндон Боулен. Мэг дала матери его подержать и с измученной улыбкой смотрела на новоявленную бабушку.

– Мам, как я тебя люблю… Спасибо, что ты у меня такая! – вымолвила она не без усилия.

От нахлынувших чувств Пэрис расплакалась. Потом она позвонила Эндрю и снова прослезилась. Ночью она лежала рядом с ним в постели и никак не могла заснуть. Эти младенцы явно на нее как-то действовали. Ей уже сорок девять, а она все так же радуется малышам, как двадцать пять лет назад.

– Знаешь, что я подумала? – сказала она, прижимаясь к нему в темноте. – Наверное, для Хоуп будет не очень хорошо расти одной. Может, мне взять еще одного?

Эндрю долго смотрел на нее и молчал.

– Ты об этом так долго думала? Она не будет одна. У нее уже есть племянник, всего на восемь месяцев младше. Вот и будут вместе играть.

– Да, верно, – согласилась Пэрис.

Об этом она как-то не подумала. Впрочем, они ведь будут жить в разных городах, так что часто видеться не придется. Это совсем не то же самое, что расти в одном доме.

– А может, нам и вправду тряхнуть стариной и родить своего? – нерешительно произнесла она.

Эндрю много раз ей это предлагал, уверяя, что в наши дни и не такое возможно, наука многому научилась, да и в университете у него есть друзья. Но до сих пор Пэрис отмахивалась, и детально они пока это не обсуждали.

– Это было бы прекрасно, но пока у меня есть другая идея. Что, если нам сыграть свадьбу и на целый год укатить в Европу?

Пэрис была поражена. Она знала, что Эндрю давно об этом мечтал, но он никогда не говорил, что хочет совершить такое путешествие с ней.

– А Бикса, что же, бросить?

– Ну да, на год. Когда вернемся, сможешь снова пойти к нему работать, если захочешь. А можем и взять его с собой, – поддразнил он.

– Он обрадуется. – Пэрис села на постели и внимательно посмотрела па него. – Правильно я поняла, что ты делаешь мне предложение?

Она была искренне удивлена: ей казалось, что им и так хорошо вместе.

– Да, – тихо ответил Эндрю. – И что скажешь? Пэрис снова прижалась к нему и крепко поцеловала.