— Да, а во времена Филина и вовсе отдавали под трибунал, — Алан приотстал, пропуская меня в кабину прибывшего подъемника, и без улыбки сказал: — Ким, иногда ты ведешь себя, как древняя старуха. Не напрягайся так. Я все понимаю, даже то, что ты на этой должности еще меньше, чем Эрро на своей. Слава богам, нашего Командора зовут не Филин, и звать уже никогда не будут.
— Слава богам, — эхом откликнулась я и замолчала. Весь недолгий подъем мы провели в гробовой тишине. Алан — прилаживая на рукав ставшую с некоторых пор обязательной даже в стенах «Полюса» офицерскую повязку, я — бегло просматривая обещанный синопсис научного отдела. Через десяток абзацев стало понятно, что отупевший от парада мозг отказывается воспринимать информацию и пришлось отложить чтение для более детального изучения в спокойной обстановке. А дело было такого рода, которое я не собиралась пускать на самотек ни из-за какой ревизии. Алан называл это «делом чести», я — местью мерзкому ублюдку. Найду и как следует повазюкаю уродливой мордой в дерьме. Эта позорно проваленная операция аукается мне до сих пор, вынуждая сносить ехидные смешки коллег за спиной и уже откровенное пренебрежение начальства в лицо.
Тогда, почти половину сезона назад, Салэн исчез с концами, а я была слишком шокирована его осведомленностью о кое-каких давно забытых и похороненных вещах, чтобы действовать адекватно. Ладно, я была напугана. Он был прав — слишком хотела жить. Да, теперь я называю его Салэн — имя «Эрик» не принесло мне удачи. Не стоило позволять теням умерших застить себе глаза.
Алан говорит, что неуемная мстительность совсем не красит женщину, а упорство, с которым я вцепилась в это безнадежное дело, достойно лучшего применения. Тем более, что приходится заниматься им чуть ли не подпольно. Я не стала шокировать его истиной о своих мотивах, ибо Салэна необходимо было не просто найти, но и заставить молчать. Как — это был совсем другой вопрос, и, хотя его решение мне не слишком нравилось, видимо, к нему все же придется прибегнуть. Однако прежде — обнаружить и уничтожить всю ту систему «предосторожностей» по передаче сведений в нужные руки, созданную на случай, «если с ним совершенно случайно что-нибудь случиться». Когда-то… Это было бы простое дело. Всего лишь найти человека. Всего лишь перерезать созданную им цепочку предохранителя. Теперь… Я одна. И задача становиться неподъемной.
А впрочем…
Ты явно недооценил, Салэн, до какой степени я хочу жить. Особенно сейчас.
Я бросила взгляд в сторону. Взгляд мельком, вороватый, украдкой. Совершенно глупый взгляд. И совершенно влюбленный. Алан, придирчиво расправляющий складки на рукаве, вдруг улыбнулся и поднял на меня глаза. Заговорщицки подмигнул, шагнул навстречу и все-таки подхватил на руки, прижимая к груди и жарко шепча:
— И только попробуй завизжать. Услышит половина Корпуса. И все будут показывать на нас пальцем.
— Здесь звукоизоляция, — я крякнула и вырвалась, смеясь. Впервые за эту мою новую, бескрылую жизнь передо мной замаячило небо. Нет, не полет — всего лишь чувство, что крылья — есть. Волшебное чувство. А еще — свет. Ни с чем не сравнимый свет в чужих глазах, из-за которого и началось это безумство. И… Много чего еще.
Двери подъемника бесшумно разошлись, и я ринулась наружу, все еще смеясь. Все еще…
— Шалли, вы себя в зеркале видели?! — рявкнул контролер отдела, не ко времени возникнув на платформе подъемников. — Вы забыли, что вы офицер?!
— Об этом сложно забыть! — рявкнула я в ответ, и, смерив контролера ледяным взглядом, чеканным шагом пошла прочь, застегивая одной рукой мундир. Боги, эту должность только ввели, а контролеры успели уже всем смертельно опротиветь. Особенно если учесть их не в меру раздутые полномочия. Бездна бы побрала эту ревизию!
Алан нагнал на полпути к моему кабинету.
— Так все же. Что ты думаешь?
— Я?… Подожди, — я стянула с руки перчатку и на секунду прижала ладонь к панели замка. Только зайдя в кабинет, закрыв дверь и включив систему поиска жучков, я проговорила: — Впервые со времен основания Корпус находится в такой заднице.
— Ты уверена, что настолько хорошо знаешь историю? — Алан уселся в кресло для посетителей и сплел пальцы замком. Я швырнула перчатки на ближайшую полку (антипатию к этой детали туалета мне привил еще тот самый, первый Эрик) и внимательно посмотрела ему в лицо. Все шутит, подтрунивает.
— Алан, я, в некотором роде, посвятила изучению истории этой организации столько времени, что могу дать тебе любую историческую справку относительно любого периода существования Корпуса, начиная от того момента, когда «Полюсом» называли не орбитальную станцию в Центре, а полтора десятка хибарок на самом что ни на есть южном полюсе Ситре-4.
— Что, было и такое? — он насмешливо приподнял бровь.
— Было, — бросила я. — При Филине, — помолчала и добавила: — Первые пару лет. Честно сказать, даже боюсь и подумать, куда бы он вытянул Корпус, если бы его тогда… если бы он тогда не погиб.
— А, так ты тоже сторонница той теории, что его дух не дает покоя нашим уборщицам именно потому, что его якобы убили?
— Во-первых, не уборщицам, а операторам чистящих роботов. Это не политкорректно. А во-вторых… нет мне до Филина никакого дела. Мне есть дело до того, что мы сейчас в такой заднице — Фар-Наррау, мир его праху, слишком заигрался с официальной властью. Корпус всегда был структурой в структуре, независимой структурой. А то, что наместник явился в составе столь специфической ревизии, вопит благим матом о том, что мы свою независимость благополучно профукали.
Я резко передернула плечами и рухнула в свое кресло. Настроение испортилось окончательно, и его ничуть не исправляла возможность наконец-то расслабиться. Я зашвырнула отчет в стол и начала повторно расстегивать мундир, зло дергая за пряжки.
Быть может, именно поэтому и не заметила момента, когда Алан вдруг оказался рядом и обнял меня, умостившись на неудобном подлокотнике. Я ткнулась ему в бок и улыбнулась: к демонам ревизию, к демонам Филина, в Бездну весь Корпус… Боги, Алан, как же я тебя люблю…
А он гладил мои волосы, едва заметно улыбался и тихо шептал милую успокоительную чушь. И именно этого мне не хватало, как свежего воздуха. И я дышала, дышала и не могла надышаться…
Именно это время мой переговорник выбрал, чтобы залиться визгливым треньканием. С лицом убийцы я переключила его в режим ответа. Пятиминутные переговоры ясно дали понять, что день еще далеко не окончен. Более того, мне предстоит еще не один скандал.
Несмотря на мои протесты, Алан сбежал, сославшись на то, что его тоже жаждут видеть на рабочем месте.
Я потащилась в крошечную комнатку, гордо именуемую «раздевалкой», хотя честнее было бы назвать ее кладовкой, по пути размышляя о том, как же на самом деле Алан относится к тому, что по служебной лестнице я стою выше него. Мужчинам свойственна повышенная чувствительность в этой области. А он, тем более, ремен…
Стянув с себя мокрую от пота рубашку, я поняла, что одним переодеванием дело не обойдется, и вытащила из «аварийного» шкафчика пушистое полотенце.
Через пятнадцать минут я, если и не совсем отмытая, то, по крайней мере, освеженная, уже натягивала на себя стандартный комплект униформы. Многие теперь высказываются в том смысле, что пора бы уже сменить традиционный цвет на что-нибудь другое, но для меня цветом Корпуса навсегда останется черный. Привычка, наверное…
Я вышла из кабинета и свернула за угол, смешавшись с толпой снующих туда-сюда агентов и техников, благодаря богов за свои кураторские нашивки, волшебным образом расчищающих дорогу. Однако через несколько минут и мне пришлось вжаться в стену, пропуская «бахилы» с очередной громоздкой машинерией.
— Эй, парни, а обязательно это было тащить к нам? Не научный отдел, коридоры узкие! — крикнула смешливая сержант Гардей, выглядывая из-за моего плеча. — Куратор, эти жестокие мужчины готовы раздавить даже таких хрупких девушек, как мы.
