– Роберт, вчера вечером вы позвонили мне и сказали, что у вас назначена встреча с директором музея Иньяцио Бузони. И пропали. Больше не появились. Я услышал, что Бузони найден мертвым, и забеспокоился. Я тут все утро вас искал. Увидел, что у палаццо Веккьо собралась полиция, и, пока выяснял причину, случайно увидел, как вы украдкой выходите из маленькой двери вместе с… – Он взглянул на Сиену, видимо, забыв имя.

– Сиеной Брукс, – подсказала она.

– Простите… с доктором Брукс. И пошел за вами, узнать, какого черта вы здесь делаете.

– Это вас я видел молящимся в церкви Черки?

– Да! Я пытался понять, что вы затеяли, но без толку. Из церкви вы вышли так, как будто торопились по важному делу, и я пошел за вами. Потом вы пробрались в баптистерий. Я решил, что пора с вами объясниться. Заплатил служителю, чтобы пустил меня на минутку, побыть здесь одному.

– Неосторожно с вашей стороны, – заметил Лэнгдон. – Если думали, что теперь я против вас.

Феррис покачал головой.

– У меня было чувство, что вы не можете так поступить. Профессор Роберт Лэнгдон. Я понимал: должно быть какое-то другое объяснение. Но амнезия? Невероятно. Мне бы и в голову не пришло.

Он опять нервно почесал шею.

– Слушайте, мне дали всего пять минут. Нам надо выйти, сейчас же. Если я вас нашел, то могут найти и те, кто хочет вас убить. Тут происходит много такого, о чем вы не имеете представления. Нам надо в Венецию. Немедленно. Главное – как выбраться из Флоренции незаметно. Люди, которые захватили доктора Сински… и охотятся за вами… у них глаза повсюду. – Он показал на дверь.

Лэнгдон не спешил соглашаться, чувствуя, что может получить сейчас кое-какие ответы.

– Кто эти люди в черном? Почему они хотят меня убить?

– Долгая история, – сказал Феррис. – Объясню по дороге.

Лэнгдон нахмурился. Ответ его не устроил. Он сделал знак Сиене, отвел ее в сторонку и тихо спросил:

– Вы ему верите? Что вы думаете?

Сиена посмотрела на него так, как будто ее спрашивал ненормальный.

– Что я думаю? Я думаю, что он из Всемирной организации здравоохранения. Что для нас это самая верная возможность выяснить, что происходит.

– А сыпь?

Сиена пожала плечами:

– Он же сказал – тяжелый контактный дерматит.

– А если он сказал неправду? – прошептал Лэнгдон. – Если это что-то другое?

– Другое? – Она посмотрела на него с удивлением. – Роберт, у него не чума, если вы об этом. Господи спаси, он врач. Если бы у него была смертельная болезнь и он знал, что заразен, у него хватило бы рассудка не ходить по городу, заражая всех подряд.

– А если он не понял, что это чума?

Сиена поджала губы и на секунду задумалась.

– Тогда, боюсь, и вам, и мне крышка – а также всем вокруг.

– Знаете, вы могли бы помягче с пациентом.

– Предпочитаю откровенность. – Она вручила ему прозрачный пакет с маской. – Несите нашего маленького друга.

Когда они вернулись к доктору Феррису, он как раз заканчивал тихий разговор по телефону.

– Позвонил моему водителю, – сообщил он. – Будет ждать нас снаружи в… – Он смолк, уставясь на мертвое лицо Данте Алигьери в руке у Лэнгдона. – Черт! – Он даже отпрянул. – Это еще что такое?

– Долгая история, – отозвался Лэнгдон. – Объясню по дороге.

Нью-йоркский издатель Джонас Фокман проснулся дома от звонка служебного телефона. Он повернулся на бок и посмотрел на часы: 4.28 утра.

В издательском мире внезапные ночные тревоги так же редки, как внезапный успех книги. Раздосадованный, он слез с кровати и пошел по коридору в кабинет.

– Алло? – раздался в трубке знакомый низкий баритон. – Джонас, слава Богу, вы дома. Это Роберт. Я вас не разбудил?

– Конечно, разбудили! Сейчас четыре утра!

– Извините. Я в Европе.

В Гарварде не объясняют про часовые пояса?

– Джонас, у меня неприятности, мне нужна помощь. – В голосе Лэнгдона слышалось волнение. – Речь о вашей корпоративной карточке NetJet.

– NetJet? – Фокман иронически рассмеялся. – Роберт, мы издатели. У нас нет доли в частной авиакомпании.

– Мой друг, мы оба знаем, что вы врете.

Фокман вздохнул.

– Хорошо. Выразимся иначе. Для автора кирпичей по истории религии у нас нет доступа к частным самолетам. Если соберетесь написать «Пятьдесят оттенков иконографии», тогда поговорим.

– Джонас, сколько бы полет ни стоил, я с вами расплачусь. Даю слово. Я когда-нибудь нарушал обещание?

Если не считать, что на три года опоздал со сдачей последней книги. Тем не менее Фокман расслышал в голосе Лэнгдона настоящую тревогу.

– Скажите, что случилось? Я постараюсь помочь.

– Объяснять некогда, но мне очень нужно, чтоб вы это сделали. Вопрос жизни и смерти.

Фокман давно работал с Лэнгдоном и хорошо понимал его мрачноватый юмор, но сейчас в тоне Роберта не было и намека на шутливость. Там что-то очень серьезное. Фокман шумно выдохнул. Мой финансовый директор меня повесит. Спустя полминуты у него уже был записан маршрут, нужный Лэнгдону.

– Все нормально? – спросил Лэнгдон, почувствовав, что собеседника смутил маршрут.

– Да, просто я думал, что вы в Штатах, – сказал Фокман. – Удивлен, что вы в Италии.

– Мы оба удивлены, – сказал Лэнгдон. – Но спасибо, Джонас. Я отправляюсь в аэропорт.

Американский центр оперативного управления NetJet находится в Колумбусе, Огайо, и отдел обеспечения полетов работает круглосуточно.

Сотруднице эксплуатационной службы Деб Кир поступил заказ от корпоративного долевого владельца.

– Одну минуту, сэр, – сказала она и, поправив наушник, набрала данные на клавиатуре. – В принципе это заказ для NetJet-Европа, но я могу его провести.

Она быстро зашла на сайт европейской компании с центром в Пасу-де-Аркуш в Португалии и выяснила местоположение самолетов в Италии и поблизости от нее.

– Отлично, сэр. Кажется, у нас есть «Сайтейшн Excel» в Монако, и мы можем переправить его во Флоренцию в течение часа. Это устроит мистера Лэнгдона?

– Будем надеяться, – устало и слегка раздраженно ответил человек из издательской компании. – Очень вам признателен.

– Всегда рады помочь, – сказала Деб. – И мистер Лэнгдон намерен лететь в Женеву?

– Видимо, так.

Деб продолжала печатать.

– Готово, – наконец сказала она. – Мистер Лэнгдон вылетает из аэропорта Тассиньяно-Лукка, это около восьмидесяти километров к западу от Флоренции. Вылет в одиннадцать двадцать по местному времени. Мистеру Лэнгдону надо быть в аэропорту за десять минут до взлета. Вы не заказывали наземный транспорт и бортпитание, паспортные данные сообщили, так что все в порядке. Какие-нибудь еще пожелания?

– Разве что другой работы? – со смехом сказал он. – Спасибо. Вы меня выручили.

– Всегда рады помочь. Приятной вам ночи.

Деб дала отбой и вернулась к экрану, чтобы закончить оформление рейса. Она ввела паспортные данные Лэнгдона и хотела продолжать, но в окне замигало красное предупреждение. Деб прочла текст и удивленно раскрыла глаза.

Это какая-то ошибка.

Она попробовала еще раз ввести паспорт Лэнгдона. Снова замигало предупреждение. Это предупреждение появилось бы на компьютере любой авиакомпании мира, если бы Лэнгдон попытался забронировать билет.

Деб Кир смотрела на экран, не веря своим глазам. NetJet относилась к конфиденциальности личных данных клиентов очень серьезно, но это предупреждение перевешивало все ее правила, касающиеся конфиденциальности.

Деб Кир немедленно позвонила начальству.

Агент Брюдер закрыл мобильный телефон и стал рассаживать своих людей по фургонам.

– Лэнгдон уезжает, – объявил он. – Летит на частном самолете в Женеву. Взлет почти через час из аэропорта в Лукке, восемьдесят километров отсюда. Если не мешкать, до взлета успеем.